Мой милый звездочет - Барбара Картленд

— Мы и так вам уже бесконечно обязаны. Ничего, сегодня вечером я не забуду про овес.

— Расскажите нам поскорее, что вы узнали, — попросила Вэла, сгорая от нетерпения.

Отправив в рот большой кусок яичницы и запив ее кофе, Трэвис кивнул, затем приступил к рассказу:

— Никто не приезжал вчера в Хэвингтон-холл, но Вальтер ночевал в Соулдбэри, это всего в трех милях отсюда.

Он вновь занялся яичницей.

— Думаю, он скоро приедет сюда. Эхо единственная гостиница в округе, а мистер Вальтер предпочитает удобства.

В голосе Трэвис слышалось явное презрение.

— Он совсем близко, — забеспокоилась Вэла. — Нам надо скорее уезжать отсюда.

— У меня есть подозрение, — заметил Трэвис, — что он очень рассчитывает на то, что вы едете по основной дороге и скорее всего позади него.

— Кто еще с ним? — спросил герцог.

— Двое. Джайлс и, по-видимому, один из верховых охранников.

— Они все очень хорошо стреляют, — тихо заметила Вэла.

При этих словах она с тревогой взглянула на герцога.

— Если вы закончили завтрак, — сказал он, — то, думаю, нам пора трогаться в путь.

— Подождите минутку, — попросил Трэвис, — я покажу, где вы сможете остановиться на следующую ночь.

— Вы поедете с нами? — спросила Вэла.

Трэвис выразительно покачал головой.

— Нет, я, пожалуй, пригляжу за Вальтером.

— Будьте осторожны, он знает, кто вы, и, ни минуты не колеблясь, выдаст вас властям.

— Мне это хорошо известно, но у этого негодяя есть должок, который, как я надеюсь, мне удастся заставить его заплатить.

— Какой должок? — удивилась Вэла.

— Я подозреваю, а если говорить честно, совершенно уверен, что это именно Вальтер донес лорду Моунту, что я обучаю детей грамоте, а также еще кое-что, из-за чего меня потом едва не засадили в тюрьму.

— Но как вы узнали, что это был именно Вальтер? — спросила Вэла. — Ведь он тогда уже работал в нашем поместье.

— Я всегда знал, что это сделал один из тех, кто сначала работал на лорда Моунта, а затем у вас в поместье, мисс Вэла. С этим парнем у меня еще раньше вышла небольшая стычка. Почти не сомневаюсь, что именно он стал главной причиной того, что вся моя жизнь полетела под откос.

Вэла, подчиняясь безотчетному импульсу, ласково положила ему руку на локоть.

— Быть может, однажды мы сможем возместить вам хотя бы кое-что из того, что вы утратили.

— Мне будет вполне достаточно и того, что я получу с Вальтера, — недобро усмехаясь, ответил Трэвис.

Тем временем герцог поднялся из-за стола, и, почувствовав его нетерпение, Вэла также поспешно встала.

— Я поднимусь к себе всего лишь на пару минут, собрать вещи. Подождите меня, я быстро. — И она поспешно покинула комнату.

Поглядев ей вслед, герцог сказал, обращаясь к Трэвису:

— Трудно выразить мою благодарность, но я бы хотел, чтобы вы приняли это.

И он положил на стол несколько банкнот. Увидев, как напряглось лицо Трэвиса, и догадываясь, что он сейчас откажется, герцог поспешно добавил:

— Это не для вас, а для вашей лошади, которой, я уверен, пришлось все это время усердно работать, а значит, ее надо хорошо кормить. А кроме того, вы можете использовать это для кого-нибудь из тех, кому вы помогаете, когда им приходится особенно туго.

Трэвис, который намеревался вернуть эти деньги, на миг заколебался.

— Кто вам сказал об этом?

— Тот, кто так же, как и мы, бесконечно вам благодарен.

Трэвис взял деньги.

— Что ж, хорошо, — сказал он. — Я возьму их, потому что, возможно, мне придется заплатить за ту информацию, которую я хочу получить о Вальтере. Сейчас самое главное, чтобы вы как можно быстрее доставили мисс Вэлу к ее дедушке.

— Это именно то, что я намерен сделать во что бы то ни стало.

Уверенность, прозвучавшая в голосе герцога, заставила Трэвиса испытующе посмотреть на него.

— Вы можете счесть это за дерзость с моей стороны, и все же мне бы очень хотелось знать, каким образом вы оказались замешаны во всю эту историю. Дело-то ведь может оказаться опасным. Не исключено, что до того, как все закончится, прольется чья-то кровь.

— Будем надеяться, что это будет кровь наших врагов. А что до остального, что ж, я с удовольствием расскажу вам обо всем и со всеми подробностями, но только когда мы доведем дело до конца, — с улыбкой отвечал герцог.

Трэвис рассмеялся.

— А вы мне нравитесь, — сказал он. — И хотя, признаюсь, у меня были вначале подозрения насчет того, почему вы вдруг решили принять участие в судьбе мисс Вэлы, сейчас я склонен доверять вам. Хотя сам не пойму почему, особенно когда вижу, как она красива.

И герцог подумал, что это самый искренний из всех комплиментов, который он когда-либо получал в своей жизни.

День спустя, после ночи, которая ничем не отличалась от той, что они провели под гостеприимной крышей «Сороки», Вэла и герцог выехали в путь так же рано, как и накануне. Отдохнувшие, подкрепившиеся отборным овсом лошади резво бежали вперед, их даже не приходилось понукать.

От герцога, однако, не укрылось, что Вэла выглядит усталой, поэтому он решил по возможности сделать этот день для нее менее напряженным, чем предыдущий.

Прошлым вечером, когда они добрались до постоялого двора в маленькой деревушке, на которую им указал Билл, они оба оказались страшно измучены.

Сидя в маленькой полутемной столовой, Вэла буквально засыпала с ложкой в руке. Да и сам герцог чувствовал себя не лучше. Он почти не замечал, что они ели. Конечно, тут уж было не до умных разговоров, как предыдущим вечером, чему герцог, признаться, был весьма рад.

Едва что-то проглотив, Вэла поднялась к себе в комнату. К тому времени, когда герцог перед сном зашел проведать лошадей и задать им овса, который на этот раз он не забыл купить в этой же деревне, он был уверен, что девушка уже видит десятый сон.

Однако, несмотря на явную усталость и появившиеся под глазами темные круги, она и сейчас выглядела свежей и прелестной, словно весна, а ее веселый голосок звучал для слуха герцога приятнее, чем любая музыка.

Герцог очень надеялся, что Трэвис заедет к ним, как и предыдущим утром, чтобы рассказать, что нового произошло в Хэвингтон-холле и что слышно о Вальтере.

Но на этот раз Билл не появился. Герцог рассказал хозяину таверны ту же сказку, которую раньше рассказывал Билл, и взял с него клятву никому не рассказывать о них, если вдруг кто-нибудь станет его расспрашивать.