Тайная жизнь цвета - Кассия Сен-Клер

В 1910 году в книге «О духовном в искусстве» русский художник-абстракционист Василий Кандинский так писал про оранжевый цвет: «Он похож на человека, убежденного в своих силах»[182]. Оранжевый, несомненно, транслирует уверенность в себе. Если синий — синоним туманного неизвестного, то его оппонент на цветовом круге — сама определенность и безотлагательность. Оранжевым привлекают внимание к потенциальной опасности[183]. Это цвет тюремных комбинезонов в Гуантанамо, цвет реактива «Эйджент Оранж»[184], а с сентября 2011 года — второй по степени опасности уровень террористической угрозы в США. Также оранжевый цвет используется в информационных табло на дорогах и в предупреждающих знаках — отчасти потому, что он резко контрастирует с сине-серым асфальтом, особенно при слабом освещении[185]. Авиационные «черные ящики», в которых содержится бортовая информация о ходе полета, на самом деле оранжевые — в случае катастрофы найти яркий контейнер шансов больше. Благодаря влиянию Оранской династии[186] в Европе в начале Нового времени, оранжевый — ее геральдический цвет (см. здесь) — существенно расширил свою географию. Наиболее очевидна его связь с Нидерландами: сборные этой страны играют в форме цвета oranje, а контролируемая бурами территория Южной Африки когда-то называлась Оранжевым Свободным Государством — с флагом соответствующего цвета, естественно.

Кроме того, этот цвет связан с протестантством и протестом, особенно в Ирландии, где протестантов называют «оранжистами»[187].

Архитектор Ирвинг Морроу, выбирая в 1935 году цвет для моста Золотые Ворота, соединившего Сан-Франциско с округом Марин, остановился на оттенке ржавчины, который теперь называется «Международный оранжевый мост Золотые Ворота». Этот цвет растворяется на фоне окрестных холмов, но выделяется на фоне моря и неба[188]. Порой оранжевый проникает и в индустрию моды, где, конечно, тоже бросается в глаза — или даже режет их. Исключительно эффектные иллюстрации обложек журнала Vogue в стиле ар-деко, выполненные Хелен Драйден, демонстрируют, что в 20-е годы XX века оранжевый был постоянным гостем на подиумах. В конце 60-х и в 70-е он также переживал вспышки популярности[189]. Однако фирменным цветом одного из самых успешных брендов класса люкс, Hermés, он стал… от безысходности. До начала Второй мировой войны их упаковки были кремового цвета; дефицит военного времени заставил сначала использовать горчичный цвет, но в конце концов ничего иного, кроме оранжевой упаковочной бумаги, у них не осталось[190].

Кандинский писал и так: «Оранжевый цвет возникает путем приближения красного цвета к человеку»[191]. И вправду, кажется, что оранжевый вот-вот перельется в другую цветовую категорию: красный и желтый по бокам, коричневый ниже. Это его свойство вполне проявилось и в книге, которую вы читаете. Некоторые цвета, предполагавшиеся для «оранжевой» главы, — хром и охра хотя бы — в конце концов оказались совсем в других местах. Отчасти потому, что оранжевый начал считаться отдельным, самостоятельным цветом относительно недавно, цвета, которые сегодня кажутся несомненно принадлежащими семейству оранжевых, — сурик (см. здесь), например, — раньше считали либо красными, либо желтыми.

Убедительной демонстрацией своей силы оранжевый обязан импрессионистам. В самом центре картины, давшей имя этому направлению живописи, — «Впечатление. Восход солнца» кисти Клода Моне — яркое оранжевое солнце.

Эта новая художественная школа, воодушевленная новой теорией оптики о цветовых контрастах, активно пользовалась оранжевым цветом. В паре с синим (противоположным оранжевому на цветовом круге), сверхъярким хромом и кадмием[192] он давал резкие, энергичные контрасты, к которым снова и снова обращались Тулуз-Лотрек, Мунк, Гоген, Ван Гог и другие художники. В любой медиасреде оранжевый оставался воплощением нонконформизма, бравады или эпатажа. Американский женский журнал Godey’s Lady’s Book в 1855 году посчитал, что оранжевый «слишком ярок, чтобы быть элегантным»[193]. Энтони Бёрджесс, похоже, согласился с этим, назвав свою антиутопию 1962 года «Заводным апельсином». При жизни он по-разному объяснял происхождение названия — то говорил, что услышал фразу «стремный, как заводной апельсин» в одном пабе в Ист-Энде, то настаивал, что он сам придумал эту метафору. Неоновые вывески, появившиеся в 1912 году, изначально были исключительно оранжевыми; они и сегодня остаются, пожалуй, самой яркой и кричащей формой рекламы, а оранжевый по-прежнему востребован для оформления вывесок и витрин. Яркостью и привлекательностью оранжевого пользовались такие бренды, как Nickelodeon, Easyjet, Hooters и другие. При всем уважении к Кандинскому, лучшей характеристикой будет следующая: «оранжевый похож на человека, который отчаянно пытается убедить окружающих в своей силе».

Бальтазар Жерар был Ли Харви Освальдом своего времени. 10 июля 1584 года он вошел в Принсенхоф — королевскую резиденцию правящего дома Нидерландов — и трижды выстрелил из пистолета в грудь Вильгельму I Оранскому. Испросив у господа милости для народа Нидерландов, Вильгельм умер.