Страх. Почему мы неправильно оцениваем риски, живя в самое безопасное время в истории - Дэн Гарднер

Выброс энергии при входе в земную атмосферу космического тела диаметром треть метра сопоставим со взрывом двух тонн динамита. Ежегодно происходит около тысячи детонаций такого объема. Обломок диаметром один метр – такие камни чаще всего используются в ландшафтном дизайне – сгорает, выбрасывая энергию, равную взрыву 100 тонн динамита. Это происходит примерно 40 раз в год.

Падение на Землю обломка диаметром три метра эквивалентно силе взрыва двух тысяч тонн динамита. Это две трети мощности взрыва, полностью уничтожившего в 1917 году канадский город Галифакс, в гавани которого произошел взрыв на военном корабле, груженном практически одной взрывчаткой. Столкновения космических тел такого диаметра с Землей происходят примерно дважды в год.

И так далее по возрастающей, пока мы не дойдем до обломка диаметром 30 метров. Вот его-то и называют астероидом. При его попадании в земную атмосферу выброс энергии эквивалентен взрыву двух миллионов тонн динамита – этого достаточно, чтобы уничтожить все живое в радиусе 10 километров. Астероид диаметром 100 метров по своим разрушающим свойствам сопоставим со взрывом 80 миллионов тонн динамита. В истории человечества уже был подобный опыт. 30 июня 1908 года в отдаленном районе Сибири возле реки Тунгуска упало космическое тело диаметром 60 метров, полностью уничтожив лес на территории две тысячи квадратных километров.

Более крупные астероиды действительно могут внушать страх. Падение астероида диаметром один километр вызовет образование кратера диаметром 15 километров, огненную вспышку в 25 раз больше Солнца, землетрясение магнитудой 7,8 балла и, вероятно, поднимет в атмосферу достаточно пыли, чтобы началась «ядерная зима». Велика вероятность, что подобный катаклизм уничтожит человеческую цивилизацию, хотя у других животных видов есть шансы на выживание. А вот столкновение Земли с космическим телом диаметром 10 километров приведет к тому, что и человек, и подавляющее большинство других земных животных пополнят список вымерших видов. Как это произошло с динозаврами.

К счастью, не так уж много гигантских обломков бороздят просторы космоса. В отчете, подготовленном для Организации экономического сотрудничества и развития, астроном Кларк Чапмен оценивает вероятность появления в следующем веке астероида, способного стереть человечество с лица Земли, как один шанс на миллион. В то же время чем меньше диаметр космического тела, тем чаще оно встречается и тем выше вероятность, что оно может упасть на Землю. Вероятность столкновения Земли с астероидом диаметром 300 мет­ров составляет 1:50 000, то есть в следующем веке это может произойти с вероятностью 1:500. Если такой обломок упадет в океан, он вызовет масштабное цунами. При падении на сушу он может уничтожить все живое на территории, равной небольшому государству. Вероятность столкновения Земли с астероидом диаметром 100 метров составляет 1:10 000, то есть 1:100 за следующие 100 лет. При диаметре 30 метров вероятность уже 1:250, то есть 1:2,5 за следующие 100 лет.

Определить, какой должна быть рациональная реакция на подобное событие с низкой вероятностью / серьезными последствиями, не так просто. Как правило, мы игнорируем риски с вероятностью один на миллион как слишком незначительные. Мы не склонны реагировать даже на риски с вероятностью 1:10 000 или 1:1000. Шансы, что астероид упадет на Землю, очень малы, но все же не равны нулю. А что, если это все-таки произойдет? Тогда погибнет не один человек, и даже не тысяча, и не 10 тысяч. Речь будет идти о миллионах или даже миллиардах человеческих жизней. Как определить ту точку, когда нам нужно заняться угрозой, которая практически наверняка не произойдет на веку нашего поколения, поколения наших детей или наших внуков?

Разум предлагает рациональный ответ: критерием должен стать объем расходов. Если объем расходов на ликвидацию потенциальной угрозы не слишком велик, то на этот шаг можно пойти. В противном случае лучше рискнуть, а деньги потратить на сокращение других, более реальных угроз.

В большинстве случаев именно так поступает правительство. Оно совокупно оценивает степень вероятности события, его последствия и объем расходов. Этот метод не может не вызывать ожесточенные споры. Эксперты бесконечно обсуждают, как соотносить три этих фактора и как проводить расчеты. Однако все сходятся во мнении, что для рациональной реакции на потенциальные опасности необходимо оценивать все три фактора.

В ситуации с астероидами объем расходов на ликвидацию угрозы пропорционален степени их разрушительности. Первый шаг – поиск астероидов в космосе и оценка, насколько вероятно их столкновение с Землей. В случае, если такая вероятность существует, можно обсуждать, насколько целесо­образно разрабатывать планы по ликвидации этой угрозы. Но поиск астероидов в космосе – нелегкая задача, ведь они не испускают свет, а только отражают его. Чем меньше диаметр астероида, тем сложнее его увидеть и тем дороже найти. И наоборот.

Отсюда следуют два очевидных вывода. Во-первых, совсем маленькие астероиды следует игнорировать. Во-вторых, крупные астероиды нельзя оставлять без внимания. В начале 1990-х годов была создана международная организация Spaceguard, координирующая усилия по поиску астероидов и их каталогизации. Основная часть работы ведется бесплатно, на добровольных началах. Многие университеты и институты вносят свой посильный вклад, в основном предоставляя возможность использовать свои телескопы. В конце 1990-х NASA выделила Spaceguard ежегодное финансирование в объеме четырех миллионов долларов в год. И астрономы считают, что Spaceguard определит 90% астероидов с диаметром, превышающим один километр.

Таким образом, мы практически полностью исключили риск от крупных астероидов, способных стереть с лица Земли млекопитающих, но не предприняли ничего в отношении более мелких астероидов, способных уничтожить, например, Индию. Должны ли мы выделить финансирование и на их поиск тоже? Астрономы уверены, что да. Они попросили NASA и Европейское космическое агентство предоставить им финансирование в объеме 30–40 миллионов долларов в год на период в 10 лет. Это позволило бы найти и внести в каталог до 90% астероидов с диаметром 140 метров и больше. Незначительная вероятность, что какой-нибудь астероид все-таки «проскочит», сохранится, но, с другой стороны, за 300–400 миллионов долларов наша планета получила бы весьма действенную программу защиты от столкновений. Это значительно дешевле, чем планировалось выделить на строительство нового американского посольства в Багдаде, и немногим больше 195 миллионов долларов, которые иностранные дипломаты задолжали Нью-Йорку в виде неоплаченных штрафов за неправильную парковку.

К сожалению, несмотря на серьезные многолетние усилия, астрономы так и не смогли получить средства на завершение своей работы. Сбитый с толку и расстроенный Кларк Чапмен приехал на конференцию на Тенерифе. Прошло почти четверть века с момента, когда этот риск был официально признан, у ученых нет никаких сомнений, широкая общественность проинформирована, политики предупреждены, и все же прогресс в этом направлении был более чем скромным. Чапмен хотел понять почему.

Чтобы помочь найти ответ, организаторы конференции пригласили Пола Словика. Он был одним из первых, кто занялся проблемой восприятия риска, еще в начале 1960-х годов. Активное развитие это направление получило в 1970-е годы, когда стал набирать обороты конфликт между экспертами и простыми обывателями. В одних случаях – когда речь шла о курении, ремнях безопасности и вождении в нетрезвом виде – эксперты настаивали, что общество недооценивает степень риска. А в других случаях, в частности с ядерной энергией, люди, по мнению экспертов, преувеличивали реальную опасность. Словик, будучи профессором психологии в Университете Орегона, стал сооснователем частного исследовательского института Decision Research, изучавшего, как мы воспринимаем риски.