Пока ты со мной - Мэгги Осборн

Ванна и жар от печки так утомили девочек, что они чуть не уснули с недосушенными волосами. В конце концов Энджи отвела их в спальню и уложила в постель, натянув одеяла до подбородка. Ее охватила нерешительность, когда, лежа в постели, они выжидательно уставились на нее. И с внезапным смущением она подумала, не следует ли их поцеловать и не ждут ли они от нее этого. Прежде чем Энджи решила, что делать, Дейзи высвободилась из-под одеял, встала и обвила ручонками ее шею.

– Спасибо, – прошептала она ей на ухо.

Энджи не довелось быть ни матерью, ни теткой. Эти объятия ребенка, благоухающие розами, были для нее чем-то новым. Это было приятно, но непривычно. Маленькие ручки, обвивающие вашу шею, оказывают странное воздействие на ваше сердце.

Она забыла заставить их произнести молитвы, но в целом сочла вечер удачным. Ей удалось отвратить неприятность.

Развесив мокрые чулки, нижнюю юбку и сорочку на спинках кухонных стульев, Энджи надела юбку и блузку с высокой талией, вымыла посуду и села поджидать Сэма.

В доме горели две лампы, а это означало, что Энджи забыла поставить одну из них в раковину, чтобы не пугать Дейзи темнотой, и задуть вторую лампу, или это могло значить, что она ждала его. В случае, если Энджи его ждала, Сэм не знал, как на это реагировать – радоваться или огорчаться.

Он тихо открыл дверь в кухню, заглянул и оторопел. Энджи сидела за столом и выглядела так, что было любо-дорого посмотреть, а пахло от нее розами. На ней была темная юбка и накрахмаленная белая блузка, прекрасно обрисовывавшая грудь, и Сэм только диву дался, какая у нее великолепная фигура. Размышления о теле Энджи, посещавшие его слишком часто, были бессмысленным занятием, столь же вздорным, как желание изменить прошлое.

– Садись, – сказала она, поднимаясь с места. – Я приготовлю тебе поесть.

Теперь он заметил, что она накрыла для него стол. Он прикрыл глаза, вздохнул, потом посмотрел на нее:

– Я поужинал в «Бонтоне».

После почти недели, когда он ложился спать голодным, он решил, что она никогда не будет оставлять ему еду и, раздражаясь на это, неохотно потратил пятьдесят центов на обильный ужин. Именно в этот вечер она решила сжалиться и накормить его. Женщины оставались загадкой. В тот самый момент, когда мужчина воображал, что может предсказать их поведение, они его резко меняли.

– Нам надо поговорить, Сэм.

Он принял это как еще один дурной знак. Ничего хорошего не могло выйти из беседы, начинавшейся словами «нам надо поговорить».

– Кофе еще горячий?

– Теплый.

Не похоже было, что она собирается налить ему кофе. Поэтому он налил его сам и вернулся к столу, стараясь сосредоточиться на запахе кофе и не замечать аромата роз.

– Что у тебя на уме?

– Ты знаешь, который час?

Ее каштановые волосы блестели в свете лампы и казались шелковистыми, как у ребенка. Несколько прядей выбились из прически и обрамляли лицо, делая его более нежным и женственным. Он старался не думать о том, что она красива. Но все же бывали моменты, когда при взгляде на нее у него захватывало дух. Тогда он сознавал, что упустил возможность заниматься любовью с женщиной.

– Почти одиннадцать, – сказал он, хмуро поглядывая на часы.

– С тех пор как я здесь, ты пришел домой достаточно рано, чтобы пожелать доброй ночи своим дочерям, только два раза. – Ее лицо выразило неодобрение. – Думаешь, это правильно, что ты проводишь со своими детьми только час в день за завтраком?

– Ты устала присматривать за ними?

Как раз сейчас он хотел бы, чтобы их разговор не носил враждебного характера.

– Это несправедливо, – ответила Энджи, цепенея от обиды. – Вечером они хотят видеть не меня.

Она была права.

– Если бы я мог, я проводил бы с ними больше времени, но я работаю на стройке по десять часов, а потом еще на своем старательском участке. После этого я заглядываю в «Башмачок» или в другой салун, чтобы узнать новости.

– Думаешь, сидеть в салуне важнее, чем побыть со своими детьми?

Его лицо вспыхнуло от гнева.

– Нет ничего важнее моих дочерей. Все, что я делаю, имеет одну цель – собрать денег и сделать Дейзи операцию. Даже сидение в салуне. Там я узнаю новости о находках золотых жил, если такое случается поблизости от моего участка, а также каковы цены на золото, какие синдикаты покупают заявки и есть ли поблизости те, кому улыбнулась удача. Ты не имеешь представления о старательском деле. Поэтому можешь положиться на мое слово. Эта информация очень важна.

– Ты нужен своим дочерям, – сказала Энджи, будто и не слышала ни единого сказанного им слова. – Разве это не важно?

– Черт возьми, Энджи! Я стараюсь изо всех сил. Не могу я быть в двух местах сразу. И я никогда не разбогатею, если буду работать от и до. Не смогу, как бы я этого ни хотел.

– Молли Джонсон говорит, что ты прежде приходил домой раньше.

– А Молли, часом, не сказала тебе, что до недавнего времени дни были короче и темнело раньше, чем теперь? – Он ответил пристальным взглядом на ее взгляд. – Теперь я могу работать больше, потому что вечерами светлее. Кроме того, раз ты здесь, мне не надо спешить домой к тому времени, когда девочки ложатся спать.

Ему не нравилось, что приходится с ней объясняться или отчитываться в том, как он проводит время. Это был один из минусов, связанных с браком.

– Я не против того, чтобы заботиться о твоих дочерях. Я хочу оправдывать твои затраты на мое содержание, пока живу здесь. Но я не собираюсь платить лишнего. Это не входило в наш договор.

– О чем ты?

Она рассказала ему о покупке провизии и о том, что заплатила человеку, привозящему лед, из своего кармана. Неделей раньше она предлагала ему все свои деньги до последнего цента, чтобы оплатить операцию Дейзи. А теперь ее рассердило то, что ей пришлось потратить пару долларов на еду и лед. Доживи он до ста лет, Сэм все равно не научился бы понимать женщин.

– Ладно, – процедил Сэм сквозь зубы. – Конечно, я не хочу, чтобы ты тратила хоть малую толику своих денег. – Сунув руку в карман, он извлек свою субботнюю получку; – Сколько я тебе должен?

– Ничего, на этот раз ничего.

Откинувшись на спинку стула, она изучала его конверт с деньгами, и лицо у нее стало задумчивым.

– Справедлива ли моя догадка о том, что ты не умеешь обращаться с деньгами?

– Что?

Эта женщина имела склонность наносить ему оскорбления. Она пожала плечами.

– Я основываюсь на факте – ты слишком мало скопил на операцию Дейзи.

Это замечание больно обожгло его. Ей не следовало напоминать ему, как далек он был от своей цели. В каком-то темном уголке его сознания эхом отдались слова ее отца; «Ты никогда ничего не добьешься». Сейчас она сказала почти то же самое, только по-другому. В груди его закипели ярость и гордость, и это, должно быть, отразилось на его лице.