Шоу уходящих теней - Юрий Горюнов

счастья – это мечта, которую хочется воплотить в жизнь. Если бы это было так просто…Но это действительно просто», – ответила она себе.

Раздался звук закрываемой двери, и она осталась одна в квартире. «Почему не пошла? Глупо, а еще глупее смотреть на сцену не понимая, что там происходит, что говорят», – вела она разговор с собой. Света встала и прошла в свою комнату, присела перед зеркалом, внимательно вглядываясь в свое лицо. И заметила первые тоненькие морщинки вокруг глаз.

«Возможно, пройдет немного времени, – подумала она, – и я вновь заполню пустоту, но для этого надо время. Оно пока есть. Мой клоун – это луч света в моем мире ханжества, где пока моросит дождь, и у меня нет зонта».

Она посмотрела за окно, где по-прежнему небо было затянуто тучами, и моросил мелкий дождь. Лучи солнца не пробивались, и все тонуло в сером полумраке. В квартире была тишина, и она слышала, как бьется ее сердце. Света встала, подошла к окну и прислонилась к нему лбом, которое было прохладным, и охлаждало ее, пытаясь вернуть в мир реальности.

Семен набрал номер телефона.

– Слушаю, – услышал он голос Николая.

– Я хочу надраться.

– Понял, – не стал тот спрашивать о причине. Если друг так сказал, значит, ему плохо. – В семь в пивной. Дождешься меня?

– Дождусь.

Семен решил, что хандру, которая его одолела, надо вылечить. Причина проста – его фактически бросили, отстранили. Состояние было поганое, благо друзья были рядом, понимая его без лишних слов. Холодный ветер и дождь все также били в его лицо, пытаясь вернуть ему, трезвость мысли, но те сбились в кучу, ничего не понимая. Что случилось? Почему? Он не понимал, зачем ей все это надо? Вопросов было множество, но не было, ни одного вразумительного ответа.

Семен знал место, где предложил встретиться Николай. Теперь это было кафе, но, по сути, оставалось пивной, которую они знали и ранее. В половине седьмого, Семен вошел в зал. Это было помещение без претензий на убранство. Люди заходили сюда выпить, насколько это позволяли силы или финансы. Темные стены, простые столы, стулья, но все было чисто. Да, это было место, где можно просто пить. За стойкой стояла дородная женщина, которую звали Люся. Сколько ей было лет, никто не знал, но он с друзьями ее помнил с тех пор, как зашли сюда впервые, несколько лет назад. Люся внимательно следила за порядком, и если кто начинал вести себя излишне громко, его предупреждали, а если буйно, то из внутреннего помещения выходил здоровый мужчина и громадной ладонью вытаскивал из-за стола буяна, и молча, открыв дверь, выставлял его на улицу. Поэтому те, кто хотел выпить, могли это сделать в спокойной обстановке и не нажить себе неприятности.

– Здравствуй, – Семен подошел к стойке.

– Артист, – приветствовала его Люся, она запоминала всех своих клиентов, которые хотя бы дважды побывали здесь: – Давно не был.

– Ты еще помнишь? С твоей памятью – надо выступать.

– Вот я здесь и выступаю в роли хозяйки. А что там у вас в цирке? Там я одна из многих, а здесь я одна. Тебе что?

– Напиться.

– Воды?

– Я столько не выпью, чтобы захмелеть, – оценил он ее шутку.

– Один? – подозрительно спросила она, понимая, что потом его придется провожать.

– Придут.

Люся поняла, что скоро подойдут его приятели, налила кружку пива и поставила на стойку перед Семеном, тот подхватив ее, отпил и направился к одному из столиков. Он еще допивал пиво, когда в зал вошли Николай и Данила, и, увидев Семена, присели за его столик.

– Ну, что? – спросил Николай.

– А ты откуда? – спросил Семен Данилу.

– От верблюда. Что же без меня тут будете заливать?

– Пока я один, – напомнил Семен.

Через полчаса на столе стояла уже полупустая бутылка водки, перед каждым кружка с пивом, где на донышке еще были остатки, и какие-то закуски.

– Вот так, все и было, – подвел итог Семен своему рассказу. – И у меня вопрос. Почему?

– Не ищи, – ответил Николай, чуть заплетающимся языком.

– Что? – не понял Семен.

– Ответ не ищи.

– Почему?

– Да потому что, он будет – потому, – ответил Данила. – Я уже перестал искать логику, где ее и быть не может. Я опытнее вас, я женат, – произнес он с видом знатока.

– И что говорит твой опыт?

– Иногда он просто молчит, потому, как, сколько не живи, а предыдущий опыт не помогает, потому что одна и та же ситуация будет все равно идти своим путем, по-новому. Когда Нина показывает мне два платья и спрашивает, какое лучше надеть, то я поперву показывал, какое мне нравится больше. И что вы думаете? Она, посмотрев на него, говорит: «Да, пожалуй, верно», и выбирает другое. Где логика? Зачем было спрашивать, если ты уже решила и мой ответ тебя, в принципе, не интересует. И она делает это искренне, не думая, в каких дураках я. Но это еще не все. В следующий раз, опять те же платья.

– Извини, у нее их всего два? – вкрадчиво, льстиво спросил Николай.

– Да я для примера, балда. – буркнул Данила. – Так вот. Я помню, какое она выбрала в прошлый раз, и показываю на него. И опять не угадал.

– И что теперь?

– Теперь я просто указываю на любое и проблема решена. Вот в таких простых вещах и то не поймешь, а здесь чувства. Они знаете, как у них меняются в течение дня, да что дня. За несколько минут, могут изменить свое мнение, решение на основании своих эмоций. Сами додумают. Увидев смазливую женщину, могут решить, что если бы ты был рядом, то обязательно бы за ней увился. Так что не ищи того, чего нет.

– И что делать? – лаконично спросил Семен.

– Ждать.

– Чего?

– Когда Николай нальет еще.

Николай понял и наполнил рюмки: – За логику, и а ее отсутствие. Кому что больше нравится, – предложил он, и все чокнулись, осушив рюмки, запив пивом.

– Нет, парни, что-то здесь не так, – произнес Семен. – Она сказала, что боится за меня и потому должна обдумать. Не понимаю. А что порознь лучше думается, и ты не будешь бояться?

– А ты ей позвони, вот пройдет немного времени, и позвони, – предложил Данила.

– И позвоню, но потом. Да, – вспомнил Семен, – я уезжаю на конкурс в Италию.

– И ты молчал? – возмутился Николай. – Это даже хорошо, будете временно порознь. Надо отметить.

– Что?

– Ну, не разлуку же! Конкурс.

– Так я уезжаю после Нового Года.

– Тем более будет время подумать.

Данила сходил и принес еще пива и