Только свои - Чингиз Абдуллаев

– Что-то случилось? Почему вы ходите по дому вместе, словноздесь есть привидения?

– Я поднялась к ним, чтобы позвонить внуку, поздравить его сРождеством, – пояснила мать.

– А заодно и пообщаться со своими родственниками, – не безиронии добавил отец, подходя к своей сумке и расстегивая рубашку.

– Да, я хотела поговорить и с ними, – с некоторым вызовомподтвердила мама. – Мне кажется, что у Ильгара и Рахимы складываются не совсемнормальные отношения. Они все время спорят. Мы в их возрасте вели себяпо-другому.

– Тогда все было по-другому, – заметил отец. Он достал изсумки бритвенный набор и понес его в ванную комнату.

– Тебя не волнует судьба твоего сына? – спросила мать,отправляясь следом за ним. – Ты не думаешь, что они могут развестись?

– Если это произойдет, виноваты будут оба. Значит, он несумел создать нормальную семью, а она не смогла стать хорошей женой.

– И это ты говоришь своему сыну? – не унималась мать.

– Это я говорю тебе, – спокойно ответил отец. – И не стоиттак волноваться. Гулсум в первый раз тоже ошиблась, но потом, как знаешь, еежизнь прекрасно наладилась. Не беспокойся за Ильгара. Он уже взрослый.

– По-твоему, одного позора нам было мало? – вздохнула мать.– Не хватает, чтобы еще Ильгар развелся с Рахимой. Ее отец такой известныйчеловек…

– Никто не предлагает им разводиться, как им жить дальше,должны решать они сами. – Отец вышел из ванной и опять подошел к своей сумке.Достал из нее свитер и большую коробку, положил ее на столик.

Я невольно увидел картинку. Это был пистолет известнойзападногерманской марки «хеклер-кох». Красивая коробка, будто в ней игрушка. Ноя сразу понял, что это настоящее оружие. Я подошел к столику и взял коробку вруки.

– Осторожнее, – предупредил отец. – Пистолет не заряжен, новсе равно будь осторожен. Говорят, один раз в год и незаряженное оружиестреляет.

– Зачем тебе это? – шепотом спросил я.

– В такой отдаленной местности всегда нужно иметь оружие, –пояснил отец. – Мы не рассказывали тебе, но однажды в Шотландии нас чуть неограбили. Правда, тогда грабителей спугнули появившиеся полицейские. Однакокаждый раз рассчитывать на полицейских нельзя. Поэтому в таких местах лучшеиметь с собой оружие. На всякий случай. Положи коробку на стол и не трогай.

– Тогда в Шотландии были обычные пьяные, – возразила мама. –Они не собирались на нас нападать. Просто веселились.

– Учитывая, что в пустынном месте их было пятеро, а настолько двое, я бы так не сказал, – заявил отец. – Но это не стольпринципиально. Здесь вечером все равно останутся только все свои, а чужие сюдане доберутся. Только если снег будет идти с такой интенсивностью, боюсь, иГулсум с мужем не смогут приехать.

– Я пошла вниз. – Мать достала из сумки какую-то приправу. –Хочу успеть все приготовить к обеду. – Она посмотрела в окно. А знаешь,по-моему, снег пошел еще сильнее. Нужно бы предупредить Гулсум, чтобы они ехалиосторожнее.

– Позвони им, – предложил отец, – и скажи, чтобы взяли джипили внедорожник. Пусть Тудор закажет машину, иначе им будет трудно добраться.Тебе привезли все, что ты заказывала?

– Не все, – ответила мать, – но думаю, мы как-нибудьвыкрутимся. Только зачем столько спиртного? В баре полно бутылок, а онипривезли еще пять или шесть. На четверых мужчин это много.

– У нас не только мужчины, – заметил отец. – У нас есть иженщины.

– Надеюсь, что ты не имеешь в виду свою невестку или дочь? –спокойно отозвалась мать. – А я ничего не пью, кроме шампанского, ты это хорошознаешь. Остается только супруга твоего друга. Надеюсь, она не так много пьет?

На лице отца не дрогнул ни один мускул. Мать вышла изкомнаты, и я проводил ее долгим взглядом. Неужели она знает? Или чувствует?Когда мы остались одни, отец повернулся ко мне.

– Кажется, наша мама не очень любит Лену. – Он дажеулыбнулся.

– Моя жена относится к ней так же, – в тон ему ответил я. –И, по-моему, Гулсум ее тоже недолюбливает. Лена способна вызывать антипатию улюбой женщины, рядом с которой есть мужчина. Боюсь, наши женщины не очень радывстречать Рождество вместе с ней.

– Это не их дело, – резко произнес отец. – Я сам решаю, когопригласить к себе в гости.

– Разумеется. – Не стоило его злить по пустякам. – Но онаочень эффектная женщина, а это само по себе остальных настраивает против нее. Икстати, ее муж тоже не вызывает особо положительных эмоций у наших женщин.Только ради тебя все готовы терпеть и Мухтарова.

– Тише, – одернул меня отец, – их спальня рядом с нашей. Яслышал, что он недавно поднялся к себе в комнату. Не говори так громко. Выругаетесь с Рахимой так, что уже даже твоя мать догадалась обо всем. Постарайсяна сегодня успокоиться.

Я вышел из комнаты, понимая, почему отец так защищает этусемейку. Мухтаров – его финансовый компаньон, а жена… В общем, она его хорошаязнакомая. Я спустился вниз и прошел в кабинет. Между гостиной и кабинетомнаходился небольшой коридор. С другой стороны гостиная выходила в просторныйхолл, откуда можно было попасть на кухню. Конечно, в кабинете Мухтаров невыключил телевизор. На экране мелькали кадры какого-то фильма о ковбоях. Яневольно подумал, что Салим, вероятно, даже не включал информационные каналы.Это он нам рассказывал сказки о валютных торгах. Чтобы разбираться в такихвопросах, нужно иметь хорошее образование и знать финансовые институты мира. АМухтаров – просто спекулянт и жулик, сумевший нажиться во время беспорядковначала девяностых.

Если бы я не учился в Москве, то наверняка многого не зналбы. Но я там учился как раз в начале девяностых годов и поэтому видел, каксоздавались эти миллионные состояния. В один из дней девяносто второго вдругвся Москва вышла на улицы что-то продавать, чем-то торговать, предлагая товарыиз дома. Казалось, весь город превратился в базар. Страной в тот моментуправляло первое «демократическое» правительство. Никто потом так и непроверил, куда они все делись. Все эти молодые ребята, вдруг ставшие министрамии членами правительства. Продержались они недолго – некоторые несколькомесяцев, другие – год или два. Но за это время общего «хапка» успели создатьзаделы на всю жизнь, бесплатно приватизировав половину страны. А ставмиллионерами и миллиардерами, эти люди принялись рассуждать о валютнойполитике, финансовых потоках, мировой экономике. И никто так и не сказал им,что они ничего не понимали в этих вопросах. Все их умение свелось к тому, чтобыво время всеобщего разброда хапнуть больше денег и переписать на себя побольшеимущества.

Но мне эти ребята нравились. Нравились своей невиданнойциничностью, откровенным пренебрежением к остальным, не успевшим так женаворовать и оставшимся нищими, своими претензиями на «элитарность», своей молодостью,наглостью, потрясающей ложью. Наверное, такими и должны были быть новые хозяеважизни – миллиардеры двадцать первого века. Начали они с того, что фарцевали,торговали цветами, подрабатывали частным извозом, спекулировали книгами, меняливалюту, делали игрушки, создавали кооперативы по продаже подержанныхкомпьютеров. А потом, превратившись в миллиардеров, начали скупать квартиры,дома, яхты, лучших спортсменов и красивых женщин, беспринципных политиков. Иоткровенно издевались над собственным народом, трудом которого были созданы этимиллиардные богатства, с такой легкостью ими присвоенные. Я завидовал всем этиммолодым ребятам с мордастыми лицами, умеющим так нагло, красиво и открытолгать, презирая собственный народ.