Шипы близкой дружбы - Наталия Антонова

– То есть ты не рядовая работница «Света в окошке», а её владелица.

– Да.

– Почему же ты сразу мне об этом не сказала?

– Я боялась.

– Чего?!

– Мало ли, – неопределённо пожала она плечами.

– Ты опасалась того, что я окажусь охотником за деньгами, – догадался он.

Она промолчала.

– Хорошо, – продолжил Эрнест, – теперь ты убедилась, что это не так. Что же напрягает тебя в отношениях с подругой? Долг? Сколько ты ей должна?

– Нисколько!

– Вот как?

– Я расплатилась! – С её губ чуть не сорвалось – «тобой». Но она вовремя сдержалась.

– Если ты расплатилась с долгом, но на душе у тебя остался осадок, то почему бы тебе не объяснить ситуацию Елене и не попросить её не появляться в нашем доме, хотя бы какое-то время.

– Я не могу этого сделать!

– Почему?

– Не спрашивай меня, пожалуйста. – Светлана упала на кровать, уткнулась лицом в подушку и разрыдалась.

– Хорошо, хорошо, – пробормотал Эрнест, сел рядом с женой на постель и стал перебирать пряди её рассыпавшихся волос. – Если тебе неприятно говорить на эту тему, то я ни о чём спрашивать тебя не буду.

– Обещаешь? – Она обернула к нему своё заплаканное лицо.

– Обещаю, – сказал Эрнест.

Светлана встала с постели, ушла в ванную комнату и долго там плескалась в воде, приводя себя в порядок. Когда она вернулась, на её лице не осталось следов слёз, и день прошёл вполне спокойно.

Наступил второй, третий… и они были счастливы, пока не наступило воскресенье.

Елена снова пришла без звонка и провела в кругу их семьи добрую часть дня. Уже приближался вечер, когда она заявила:

– Я вот думаю, не переночевать ли мне у вас?

Светлана вздрогнула, как от удара током. Эрнест же, заметив реакцию жены, проговорил сухо:

– У нас однокомнатная квартира. Разве ты не видишь, что ночевать у нас негде.

– Я могла бы лечь на полу вон там, у стенки, – улыбнулась Гулькова.

В первый раз в жизни Эрнесту захотелось послать женщину куда подальше. Но он взял себя в руки и заявил:

– Я сейчас вызову тебе такси.

– Не надо! – неожиданно зло отреагировала Елена, – у меня «Мерседес», если вы оба забыли об этом.

– Мы не забыли, – ответил Эрнест, и, когда Елена рванулась к двери, он не пошёл её провожать. А когда Светлана сделала попытку проводить подругу, удержал её на месте. Дверь за Еленой захлопнулась с таким грохотом, что, казалось, его было слышно не только во всём доме, но и за его пределами.

– Что теперь будет? – вырвалось у Светланы.

– Что может быть, – пожал плечами Эрнест, – побушует твоя подруга и успокоится.

– Ты не знаешь Елену, – обронила Бакунина.

Тимьянову хотелось сказать, что он и знать её не желает, но ему не хотелось расстраивать жену, и поэтому он промолчал.

На следующий день Светлана сама позвонила Елене и попросила её о встрече.

На этот раз они встретились в «Белоснежке». Это кафе не относилось к престижным, но в последнее время его популярность заметно выросла, и всё из-за того, что весь обслуживающий персонал там в одежде гномов и гномих. Согласитесь, забавно, когда молодой человек в одежде гнома с самым серьёзным видом записывает ваш заказ серебряным карандашом в зелёном блокноте. О длинноногих гномихах в коротеньких юбочках и говорить не приходится. Они пользовались огромным успехом, что самое удивительное, и у девушек, и у парней, и у солидных мужчин. Гномам же симпатизировали дамы бальзаковского и элегантного возраста.

Логично было бы ожидать появления среди обслуживающего персонала Белоснежек. Но, увы, Белоснежка в кафе была только одна, сама хозяйка заведения. Она время от времени проплывала перед глазами посетителей в длинном серебристо-белом одеянии с зеркалом за поясом.

И надо отдать ей должное, если бы она спросила на глазах у присутствующих у своего зеркала, кто на свете всех белее, всех прекрасней, всех милее, мужчины, находящиеся в зале, не дали бы зеркалу и рта раскрыть, перекрикивая друг друга, они единогласно присудили бы пальму первенства хозяйке кафе «Белоснежка».

На этот раз хозяйка заведения не появилась. Да и если бы появилась, навряд ли бы подруги обратили на неё внимание. К ним подошёл молоденький гном с рыжим чубом, выбивающимся из колпака. Его нос и щёки были так щедро усыпаны веснушками, что тоже казались рыжими. Он постучал по зелёному блокноту серебряным карандашиком, чтобы привлечь внимание молодых женщин, записал их заказ. Поклонившись, гном отошёл от столика.

Через несколько минут на их столе уже стояли чашки с кофе и тарелочки с пирожными. Но ни одна из подруг к ним даже не притронулась.

– Зачем ты меня позвала? – спросила Елена.

– У нас с тобой был уговор, – напомнила Светлана.

– Разве ты не получила свою расписку? – ощетинилась Гулькова.

– Получила, – кивнула Бакунина. – Но плюс к этому ты обещала, что удовольствуешься одной ночью с моим мужем.

– Допустим, – протянула Елена, глядя на подругу насмешливым взглядом.

– Тогда, пожалуйста, оставь нас в покое! – сорвалась Светлана на крик.

– Не ори! На нас люди оглядываются, – грубо ответила Елена.

– Пусть оглядываются!

– Ну, если ты хочешь оповестить широкую общественность о том, что обменяла своего мужа на некую кругленькую сумму, – продолжая улыбаться, проговорила Елена, – то продолжай кричать.

– Я не мужа променяла! А только одну его ночь!

– Не вижу в этом особой разницы.

– Оставь моего мужа в покое!

– Скажи, что я делаю не так?

– Ты постоянно мозолишь нам глаза! Ты не желаешь оставлять нас наедине!

– Я прихожу к вам только по воскресеньям. В будни вы полностью принадлежите друг другу.

– Тогда перестань ходить к нам по выходным!

– Почему? – Елена сделала невинные глаза.

– Потому что я видеть тебя не могу! – вырвалось у Светланы.

– Ах, вот даже как? – сделала вид, что удивилась, Елена. – А я-то думала, что я выступила для тебя в роли благодетельницы. Можно даже сказать, доброй феи. И в ответ такая чёрная неблагодарность.

– Лена! Ты что, на самом деле не понимаешь, что так дальше продолжаться не может? Или ты прикидываешься?!

– Я согласна, – став серьёзной, проговорила Елена, – дальше так продолжаться не может! И я предупреждаю тебя, что я буду бороться за свою любовь!

– Что значит бороться за свою любовь? – растерялась Светлана.