Пятьдесят оттенков измены. Я - твой трофей - Эмма Ноэль

— Моя цель… любить! По-настоящему, чтобы я могла испытывать радость, глядя, как улыбается человек, который мне дорог!

Глаза Милы наполнились слезами, она смутилась и спрятала лицо руками.

— Простите меня! Это нехорошо — хныкать за столом!

— Мы не в казарме, дорогая моя, я рад, что ты раскрываешься!

Алексей Алексеевич планировал провести остатки вечера за документацией. Мила не знала чем себя занять. Телевизора в доме не было, как и остальных средств, безжалостно уничтожающих свободное время, а читать она не любила. «Разумному человеку всегда найдется достойное занятие, чтобы не впускать в свой мир разрушительную скуку», — твердила когда-то ее мать, как попугай.

— Не знаешь чем себя занять? — хитро улыбаясь, спросил пожилой мужчина, а когда Мила стыдливо кивнула, произнес почти на распев: — Самое время идти дальше! Я дам тебе следующее задание, благодаря которому ты продвинешься еще на несколько шагов к пониманию счастья. Спеши создавать себя, чтобы не упустить шанс схватить удачу за хвост!

— И что я должна делать? — затаив дыхание, уточняла девушка, боясь, что упустит что-нибудь важное.

— У тебя есть какой-нибудь талант?

— В смысле петь или танцевать?

— В смысле делать что-то лучше остальных, — немного снисходительно произнес старикан, при этом подняв указательный палец вверх. Его позвали к телефону, поэтому указания он давал впопыхах и на ходу. Ей предстояло честно ответить на три простых вопроса:

1. Мои таланты?

2. Кто я есть?

3. Кем я хочу стать?

В столовую вошла Валентина, чтобы убрать со стола. Она была в своих мыслях и не заметила Милу.

— Валентина, можно задать тебе вопрос?

От неожиданности женщина подпрыгнула и ее совьи глаза стали такими огромными, что казалось вот-вот вываляться из орбит.

— Чтоб тебе пусто было! — выругалась неприветливая дама. — Напугала окаянная! Чуть сердце не вывалилось ведь!

Мила тихо извинилась и пошла прочь, будучи уверенной, что разговор все равно не заладится. Она понимала: Валентина единственный в доме человек, который ее откровенно недолюбливает и не доверяет.

— Чего ты хотела спросить?

— Я как-то видела, что вы вяжете… Нет у вас лишнего клубка ниток и спиц?

— Рехнулась что ли? Зачем тебе?

— Забудьте, — отмахнулась Мила и пошла в свою комнату.

Мила торопливо надела свой жуткий розовый костюм и направилась искать спортзал, который находился где-то в доме. Внизу она наткнулась на Василия, он был слегка выпивший и вытирал слезы.

— Что случилось? — испугано произнесла она.

— Я хочу создать потрясающий десерт. В нем будет свежесть спелых ягод, мягкость сливок, изысканность кофейного ликера и сладость карамели! Я назову его Мила!

Девушка удивленно всплеснула руками, не ожидая такого вкусного посвящения своей скромной персоне. В честь нее однажды назвали морскую свинку, которая подохла через сутки…

— Я влюбился… и страдаю! Знаю, что не принадлежу к высшим кругам, и у меня совсем нет денег! Я простой человек — что я могу вам предложить, кроме ста двадцати семи килограммов веса и дурного характера? Но однажды вы сказали, что хотите быть женой повара…

В его глазах слезилась надежда на благосклонность. Она понимала, что виной этой отчаянной смелости выпитый алкоголь и возможно завтра Василий даже не вспомнит об этом разговоре. Мила оказывалась в подобной ситуации еще до замужества, когда жила в доме матери. Влюбленный сосед охапками таскал полевые цветы и вырезал из дерева всякие глупости — свистульки, плошки, ложки. Изготовленной им посудой кухня была просто завалена. Мать настаивала, чтобы Мила присмотрелась к работящему деревенщине и подумала о своем будущем, но юная красавица решила пойти своим путем. На тот момент целью ее жизни было стать женой богатого человека и больше не видеть свою семью никогда.

— Василий, вы чудесный человек! Вам кажется, что вы любите меня. Но это не так! Просто ваш круг общения ограничен… Вы проводите свои дни в компании Людмилы и Валентины, вы к ним привыкли…

— Я езжу за продуктами! Общаюсь с людьми на рынке и не только…

— Я понимаю! — осторожно произнесла Мила, боясь обидеть раздраженного толстяка, который начал заметно нервничать. — Я сказала теплые слова и вас это согрело! Вы приняли их слишком близко к сердцу!

— Так вы говорили неправду? — обескуражено произнес Василий, он выглядел растерянным и даже побледнел. Мила обеспокоилась, что он может потерять сознание, потому что лицо его стало мертвенно-бледным. Он не справлялся с эмоциональным водоворотом, вызванным собственными бурными фантазиями.

— Василий, я не обманывала вас, ни в коем случае! Вы действительно потрясающе готовите, у вас уникальный талант создавать прекрасные блюда!

Повар ее не слушал. Его скорбящее лицо покрылось красными пятнами, с тоской он посмотрел на Милу и подавлено выдохнул:

— Простите, что я вас потревожил! Мне нужно съесть что-нибудь жирное, чтобы смягчить эту сухость!

Девушка задумчиво смотрела вслед Василию. Эти ненужные будничные детали выбивали из колеи. Конечно, чувства повара не были мелочью, но за последние сутки она получила столько информации, влияющей на ее эмоциональный фон, что в пору было кричать на разрыв аорты. Ей тоже нужно было смягчить сухость… горла!

Мила пробралась в столовую к посудному шкафу, из которого Алекс изымал спиртное. Выбор был большой, она растеряно рассматривала цветастые этикетки, которые пытались перещеголять друг друга шрифтом и красками. Напитки были преимущественно крепкие, никакого чисто женского пойла наподобие вермута.

— Есть наливка — ее бери. Никакой химии. Сама делаю, — голос Валентины заставил подпрыгнуть застигнутую врасплох девушку почти до потолка!

— Господи! Так можно и умереть!

— Долг платежом красен, — съязвила грубая прислужница, подмигнув, и указала на графин с багровой жидкостью.

Через минуту в руке Милы поблескивала маленькая рюмочка, наполненная благоухающей смородиновой жидкостью. Немного пригубив спиртового настоя, девушка с улыбкой отметила, что пить ее приятно.

— Там водка, сахар и ягоды — ничего лишнего. Идем!

Валентина торопливо заковыляла, а Мила, ухватив на ходу графин, запихнула его в объемный карман своего халата, догоняя тетушку сову.

Они прошли дом насквозь и остановились у невзрачной двери, которая была малозаметна в стене. Валентина повернула ключ, замок ворчливо поддался, взгляду Милы открылось зрелище, распространенное в триллерах и фильмах ужасов: лестница, ведущая вниз — в темное подвальное помещение. Мила немного испугалась, ей на мгновение показалось, что коварная сова хочет заманить ее в подвал, чтобы лишить жизни и избавиться от останков. «Наверняка, там есть старая ванна и баллоны с кислотой для уничтожения улик! — фантазировала чуть захмелевшая Мила. — Возможно, эта ведьма получила распоряжение от самого Алексея Алексеевича».