Розы на снегу - Вячеслав Новичков

чем вмазать, аккуратно снял с меня очки со словами: «По очкам не бью», а потом только и помню, что я уже в кустах». Впрочем, очки после обеда нашлись — в тех же кустах.

Глава 33

Но сегодня, в разведочном походе на Карадаг, вся компания ещё была вместе. Когда они поднялись, открылась во всём величии панорама моря и гор. Ивана и Любу охватил изумлённый восторг, но проявлялось это по-разному. Иван замолк и неподвижно смотрел на очертания гор на фоне чистейшего неба и на бесконечные переливы цветов поверхности воды. Люба, войдя почти в щенячий восторг, то улыбаясь ослепительной улыбкой, то бессмысленно хохоча, подпрыгивала на месте, поджимая в прыжке под себя ноги, как ребёнок. Она подошла к краю обрыва и продолжала и там прыгать. Все равнодушно наблюдали за ней, не понимая её.

И здесь Иван, не задумываясь о приличиях и последствиях, в грубой форме накричал на Любу. Он осторожно подошёл к ней, резко и жёстко схватил её за руку, оттащил от пропасти и, не отпуская и глядя ей прямо в глаза, почти прокричал: «Ты что — тупая, ты что делаешь? Ты подумай — что мы станем говорить твоей матери, — при этом он поднял руку и потряс открытой ладонью у неё перед глазами, — если ты сорвёшься?»

После этих слов Иван, осознав их, смутился и отпустил Любину руку, на которой остались пятна. Но странное дело — Люба не обиделась. Мгновенно протрезвев, она только виновато улыбнулась, и вместо обиды в ней поднялось чувство благодарности. Она услышала не оскорбление в свой адрес, а заботу о ней и слова Ивана о незнакомой ему, но самой родной для неё, маме.

Постояв ещё немного, все решили возвращаться. Трое, среди них Люба и Иван, наметили вернуться завтра, когда просохнут горные тропы. Остальные же больше на Карадаг не ходили и средой обитания сделали место на городском пляже по соседству с пивным ларьком.

На следующий день Иван и Люба на Карадаг не попали: вечером соседка Любы по комнате, Татьяна, уговорила их совершить визит на биостанцию. Случайная соседка Любы была студенткой пединститута из Рязани. Она приехала в Крым одна, вела исключительно правильный образ жизни: ложилась спать ровно в 10 вечера, соблюдала строгий режим и диету. Возможно, по предположению Любы, оттого что желала похудеть. Она была маленького роста, обладала пышными формами и какими-то бесцветными чертами лица. На биостанции — с другой стороны Карадага — у неё были то ли родственники, то ли знакомые. На биостанции занимались изучением дельфинов, которых ей обещали показать.

Глава 34

В путь с раннего утра собрались четверо: Татьяна, Люба, Иван и Вадим. Последнего за глаза окрестили фотографом, потому что прошлый год он работал в лагере фотографом или, может быть, потому, что весь предыдущий день ходил с новенькой кинокамерой «Аврора» и снимал горные пейзажи и поход на Кок-Кая. За день у камеры сели батарейки, и он её с собой не взял. Все, кроме Ивана, позавтракали. Вернуться надеялись к обеду, так как, по словам Татьяны, до биостанции было не более 6 километров. Идти Татьяна предложила не через горную тропу Карадага, а морем через бухты, которые, как ей кто-то говорил, переходят одна в другую, и так они морем и доберутся до биостанции. Все, кроме Ивана, были легко одеты: девушки в лёгких платьях, а Вадим в футболке и шортах.

Иван же снарядился основательно. Отправляясь на юг, он ещё дома купил новенькие резиновые ласты, маску с цельным стеклом и трубку. Не взять всё это, отправляясь на биостанцию через бухты, он не мог. Кроме того, он взял с собой бинокль — рассматривать вершины, игральные карты — на всякий случай, перочинный ножик и туристическую карту Карадага. Он был одет в джинсы, а джинсовую куртку взял с собой в сумку — много она не тянет. Помня вчера ветер в горах, он думал предложить её Любе, если вдруг будет холодно. В отличие от остальных на ноги он надел ботинки с хорошей подошвой — на случай, если обратно они решат вернуться горной тропой. И вот за эту предусмотрительность при сборах — за счёт завтрака — он потом себя долго ругал.

Шли не торопясь, по пути любуясь скальными и морскими пейзажами. Когда дошли до бухт, в каждой из них задерживались, наслаждаясь чистотой воды и её разными оттенками в зависимости от цвета подводных водорослей. Прыгали в воду с огромных камней, которые были разбросаны и на берегу, и на морском дне. На них взбирались и прыгали в набегающие волны. Бухты сменяли одна другую: Большая Лягушачья, Малая Лягушачья, Ливада, Сердоликовые…

Солнце уже давно перевалило через зенит, когда добрались до закрытых бухт, в которые можно было попасть, только прошлёпав по мелководью вокруг выступающей в море скалы. Потом бухты стали доступны, если только вплавь обогнуть скалу.

В очередной раз выплыв из бухты, они не попали в следующую, а стали плыть вдоль бесконечной отвесной стены. Все четыре пловца оказались в разной ситуации. Татьяна за счёт комплекции держалась в солёной воде как поплавок. Лёгкое короткое платье, хотя и мокрое, не сковывало её движений. Люба, с детства занимающаяся плаванием и имевшая первый разряд, плыла с одной рукой, в другой она держала над водой своё платьице. Вадим, в шортах, футболке и лёгкой матерчатой обувке, также не испытывал особых трудностей. Он был худой, ростом под 190, с длинными руками, которыми взмахивал как огромными рычагами. В самом трудном положении оказался Иван.

Он, хотя и был сильным и жилистым, был обременён сумкой, в которой находилось всё предусмотрительно собранное им в дорогу: маска, бинокль, ножик, намокшие карты, одежда, ботинки и Любина нетонущая кепка. Только ласты на ногах ему помогали. Всё остальное тянуло вниз. Поначалу, переплывая из бухты в бухту, он держал сумку на весу. Но плыть постоянно с сумкой в руке он не мог. Сумка теперь была постоянно в воде. Зацепив её за ручки брючным ремнём, он периодически дёргал ремень правой рукой, придавая сумке горизонтальный ход и не давая ей утонуть.

На беду, солнце скрылось и поднялся ветер. Плыть близко к скале было нельзя, так как волной бросало на камень. Приходилось плыть на некотором расстоянии от стены и возвращаться к ней осторожно, для того чтобы отдохнуть, держась за наросшие на камни водоросли, больше похожие на мох. Но всё равно без ушибов и ссадин