Трио неизвестности - Вадим Панов

* * *

* * *

Единственное, что можно было с точностью утверждать о невероятной аномалии, которой Пустота связала Урию, Мартину и Близняшку, так это то, что возникла она отнюдь не в момент их сотворения. Какие бы силы ни были задействованы, какой бы случай ни сыграл здесь бурную увертюру, превращая тихое течение жизни в необыкновенный концерт, произошло это после того, как были сформированы планетарные системы Урии и Мартины, а до тех пор Близняшка была то ли спутником одной из них, то ли моталась по бескрайней Пустоте в одиночестве. Об этом свидетельствовала не только совершенно мёртвая поверхность, на которой до сих пор не появилось ни воды, ни растительности, но и кратеры, в том числе гигантские – следы столкновений с крупными метеоритами.

Кратеры, высокие горы, равнины, усеянные обломками скал, и бессмысленная пыль, настолько тяжёлая, что не всякий ветер мог заставить её подняться – таким был обычный пейзаж Близняшки. А ещё – редкие станции связи и снабжения, чтобы цеппелям, случись что, было где пополнить необходимые запасы, рудники с перерабатывающими комбинатами и самый большой комплекс, можно сказать, столица Близняшки – Фабрика, на которую свозилась обогащённая руда со всей луны.

Когда-то давно Канцлер назвал это поселение городом и даже дал имя. Одно из своих имён, однако вскоре понял, что поторопился: полноценным городом это важнейшее для его планов поселение не стало, да и не могло стать, учитывая, что всё, абсолютно всё, включая воду и пуговицы, на безжизненную Близняшку приходилось доставлять с Урии. Поняв это, он распорядился перестать использовать в документах термин «город», данное поселению имя стало постепенно исчезать, забываться, и теперь сердце Близняшки называли исключительно Фабрикой.

Канцлера это устраивало.

Располагалась же Фабрика в одном из самых больших и глубоких кратеров, который он, впервые увидев, в шутку назвал Озером Надежды. И не ошибся. Именно в Озере благодаря его глубине порода выходила к самой поверхности. Здесь Судьба открыла ему путь на вершину.

Осталось лишь пройти его.

Пройти, совершив как можно меньше ошибок.

Канцлер знал, что нужно делать, и применил все свои организаторские способности, чтобы заполучить необходимое. Через десять лет в Озере появился рудник, заработал комбинат, появились алхимические лаборатории, а вслед за ними – целые алхимические производства. Появились первые изделия – копии, воспроизводящие достижения Герметикона и разработанные им лично, ставшие результатом размышлений, опытов и гения. Он совершил грандиозный рывок, опередил современную науку на множество шагов, по праву гордился собой и не хотел, чтобы плодами его усилий воспользовался кто-то другой.

Он прошёл большой путь, но знал, что находится в самом начале.

И собирался подняться немыслимо высоко. И оставаться наверху немыслимо долго.

Оставаться всегда.

///

– Фабрика.

– Вижу, – мрачно ответил Магистр. – Не слепой.

Он неплохо ориентировался на Близняшке, особенно в центральном районе, давно увидел, что забравший их цеппель приближается к Озеру Надежды, и настроение его окончательно испортилось. Толстяк принялся срываться на подчинённых и слегка грубить Третьему и Капитану, однако скандала не случилось – все понимали, что Магистр боится. Да, он напомнил офицерам, что решения они принимали «сообща», и по дороге напоминал ещё трижды, однако главный спрос всё равно будет с него. Его Канцлер назначил главным, от него ждал победной реляции, а получил жестокую оплеуху и необходимость поиска пришедших на Близняшку лингийцев. На Близняшку! Которую Канцлер приказал беречь как зеницу ока. Магистр понимал, что не оправдал доверия верховного правителя Урии, и с ужасом ждал наказания.

Срывался на подчинённых.

А в некоторые моменты вёл себя настолько грубо, что Третий убедил капитана импакто покинуть мостик, а сам держался между Магистром и рулевым, чтобы взгляд толстяка лишний раз не падал на ни в чём неповинного цепаря.

– Есть новости от поисковой эскадры?

– Нет, – буркнул в ответ Капитан, принявший на себя обязанности вахтенного офицера.

– Бездельники!

– Близняшка большая…

– Всё равно – бездельники! – Магистр громко выругался и вновь замолчал, невидяще уставившись в левое боковое окно и подперев подбородок кулаком. – Ублюдки, ленивые ублюдки…

Первый крейсер подошёл к месту гибели катамарана – толстяк предпочитал называть его «местом вынужденной посадки» – через два с половиной часа после получения сигнала бедствия, за что его командир удостоился от Магистра жесточайшей выволочки. Пока приземлялся, пока толстяк поднялся на борт и добрался до радио, прошло ещё полчаса, в итоге у лингийцев оказался такой выигрыш времени, что преследовать их по горячим следам было нелепо. Магистр распорядился начать системный поиск, сообщил в Оперативный центр о происходящем и получил приказ немедленно прибыть на Фабрику.

И прекрасно понял – зачем.

Будет серьёзный разговор. А хороших новостей как не было, так и нет. И вряд ли появятся в ближайшее время, потому что лингийцы не дураки, а Помпилио дер Даген Тур – не дурак в квадрате и даже на незнакомой планете сумеет устроить какую-нибудь пакость и доставить кучу неприятностей.

– Они поставили у Фабрики второй сторожевик, – негромко произнёс Капитан.

Третий проследил за его взглядом и тихо вздохнул.

Вижиланы – маломощные, тихоходные цеппели – по сути представляли собой хорошо защищённые и ещё лучше вооружённые боевые платформы, единственным предназначением которых было висеть над охраняемой территорией и атаковать любого, кто сунется на неё без разрешения. Поскольку вижилану не требовались ни скорость, ни манёвренность, ни астринг, ни особые запасы – кроме снарядов и патронов, – их вооружали мощными пушками, и по огневой мощи эти платформы намного превосходили импакто и доминаторы. До сих пор над Фабрикой нёс дежурство один корабль, но сейчас появился второй. И это показывало, что Канцлер очень серьёзно отнёсся к неудачам Магистра.

– Разговор будет непростым…

– Заткнись!

В обычное время Третий не смолчал бы, как минимум – огрызнулся, дав понять толстяку, что тот вышел за рамки, но сейчас Магистр с трудом сдерживал истерику, и Третий счёл за благо промолчать. Отошёл к лобовому стеклу и принялся с преувеличенным вниманием разглядывать знакомый пейзаж: гигантский, в десять лиг диаметром, кратер, окружённый высокими скалами; три десятка причальных мачт, но свободных мало – всего две, остальные заняты грузовиками; ряд антенн – короткий, потому что основные располагались на скалах; три гигантских эллинга, в которых проводили модернизацию цеппелей; еще один – самый большой – являлся сборочным цехом для других устройств; и ряды простых прямоугольных корпусов: цеха комбината, лаборатории, управление, жилые зоны… все они были одинаковыми, выстроенными из добытого здесь же камня. Чуть в стороне – электростанция, работающая на Философских Кристаллах, поскольку другого источника энергии на Близняшке взять было неоткуда.