Кто мишень? - Анна Дримс

- Алиса, идите, не стойте, всё под контролем. – снова этот наушник… меня словно торопят. Вроде эти слова должны были успокоить… но нет, ещё сильнее внутри заседает страх липкими иголочками.

Я делаю несколько неуверенных шагов и продолжаю медленно идти, хотя чувствую, нужно что-то сделать, спрятаться, убежать… Хоть что-нибудь! Внутри просто всё вопит: «Спасай себя, дура!!!».

До его машины остается метров десять-пятнадцать. Я чётко осознаю, что дальше не пойду. Я ни вижу ни одного человека поблизости, ощущение словно меня все бросили, отправив на жертвоприношение, где жертвой должна была стать я. Мельком осматриваюсь вокруг, пока Денис идёт впереди, не замечаю ни одной живой души… вообще ни-ко-го. Впереди стоит только его автомобиль и больше машин нету.

Я разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и бегу, параллельно пытаясь открыть рюкзак, но молнию… эту чёртову молнию заело!

Он нагоняет меня за несколько секунд, больно хватает за локоть, дёргая на себя.

Замираю, ощущая у виска его дыхание.

- Куда собралась, любимая? – мне кажется словно он сумасшедший. Чувствую слёзы в глазах, фокус теряется. Я просто не могу в это поверить.

- Пусти. – начинаю дёргаться. – Ты скотина, придурок! Отпусти!

- Ай! – вскрикиваю, ощущая прикосновение холодного лезвия на своей шее.

- Успокойся. Это просто царапина. – шепчет в то самое ухо где наушник. – Но я сделаю больнее если ты дёрнешься.

- Зачем я тебе? – спрашиваю дрожащим голосом, пока мы идём к его машине.

- Ты – цена моей свободы. – звучит так обыденно, словно это норма. – Не бойся Бехтиянова. Главное, будь с ним покорной.

Внутри всё замирает от осознания происходящего. От того что мне придётся ехать и стать вещью этого старого ловеласа.

Я одна… совершенно одна… ни Терминатора, ни его людей нету. Они же слышали к чему всё идёт и знают «с точностью до миллиметра» где я нахожусь.

«Боже мой, Алиса, какая же ты слабая…» – слышу свой внутренний голос. Я действительно слабая дура! Просто иногда, некоторые ситуации дают почувствовать себя сильной. Это окрыляет. Но… падать больно, особенно когда в полёте тебе вырывают с корнем те самые крылья, без наркоза или анестезии…

Ну уж нет, вещью я не буду! Я даже не хочу думать о том, что со мной будет происходить у этого Бехтиянова. Не буду!

Я начинаю снова дёргаться, когда до его машины остаётся метров пять, упираюсь. Рюкзак падает на землю. Его рука соскальзывает, я кусаю его предплечье, впиваясь зубами. Но резко ослабляю хватку…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ У меня будто забрали весь воздух. Я чувствую, как мне в спину зашло острое лезвие. Я далеко не врач, но мне больно… Ощущаю, как что-то стекает по моему телу… кровь. Он воткнул в меня тот самый нож, которым минуту назад царапнул шею.

Мне больно не столько физически, сколько морально… Я совершенно его не знала, подпустила к себе безумно близко, он казался таким родным, любящим, заботливым… а по факту… подонок самый натуральный. Сегодня я ожидала от него нож в спину. Но не думала, что это случится во всех возможных смыслах.

По моим щекам катятся слёзы.

Я чувствую, как он мучительно медленно вытаскивает из меня лезвие. Словно кайфует… Из моей груди вырывается жалобный всхлип. Ощущаю, как его пальцы сжимаются на моей шее. Кровь пульсирует… в ушах шум, сквозь который прорываются какие-то голоса. Мой мозг словно отключается.

Но что-то ощутимо меняется. Он резко вытаскивает вторую половину лезвия и отпускает шею. Я еле стою, у меня совершенно нету сил. Через пару секунд, слышу визг шин.

Понимаю, что осталась одна… Хочу за что-то ухватится, но не могу даже поднять руку. Колени подгибаются от бессилия, больно ударяюсь ими об асфальт. Всё что я сейчас чувствую, это боль… причём во всех смыслах...

Ещё пару секунд и я полностью рухну. Но кто-то приземляется рядом со мной. Чувствую тёплые руки на животе и знакомый мужской аромат с древесными нотками одеколона. Облокачиваюсь на стальную грудь. Мужские руки замирают. Я практически ничего не слышу и перед глазами всё плывёт, но понимаю почему он замер. Он почувствовал влагу на моей спине и сейчас бережно провёл пальцами, нащупав рану.

Отдалённо слышу обеспокоенные голоса Дамира, Миши и Игоря. Но мало что понимаю.

Улавливаю фразу Дамира:

- Потерпи Златовласка, всё будет хорошо. – я ощущаю, как его руки слегка дрожат, а у самой слёзы ещё сильнее бежать начинают.

- Ты уже сегодня это говорил, и я доверилась. – не понимаю откуда нашлись силы чтобы прошептать эти слова… Мне обидно. Умом понимаю, что он не виноват, если кого и обвинять, то только себя и собственную глупость.

- Прости моя хорошая, прости… – чувствую его страх… он боится за меня. Сильно, но при это бережно прижимает к себе, мельком осматривая, зажимает рану.

Чувствую себя хрустальной вазой, только с трещиной… Надавит сильнее, могу вся покрыться паутинкой из мелких щелочек и в итоге рассыпаться, а если ослабит хватку, существующая трещина может разрастись сама по себе и стать глубже… Жаль, что исход одинаковый, в обоих случаях рассыплюсь на осколки… Но ему пока каким-то чудом удаётся находить золотую середину… и держать меня так, чтобы я оставалась целой, не допуская новых трещин.

– Поговори со мной, пожалуйста… Прости… – слышу его голос отрывками, будто временами выпадаю из реальности. – Вот и врач… Потерпи немного, пожалуйста…

Это последние слова, которые я слышу, словно звук отключили, и картинка стала безумно расплывчатой… Я не чувствую боли, мне безумно хочется спать, и я просто закрываю глаза…

Дамир

- Сука, я слушаю тебя очень внимательно. – медленно чеканю слова, сжимая рукой глотку Глеба. – Постарайся быть убедительным.

- Дамир Рустамович, – трясётся весь, голос дрожит. – Сигнал кто-то перехватил или это были обычные помехи... мы просто перестали слышать её.

- Но она прекрасно кого-то слышала.

- С чего вы взяли, что с ней кто-то разговаривал? – практически пищит гадёныш. Вытрясу всё, до последнего.

- Я похож на идиота? Устройство, которое было на ней записывало сигнал с наушника и звук того что с ней происходило.