Больница людей и нелюдей. Книга 2 - Надежда Соколова

Проснулась утром, открыла глаза и увидела сидевших на моей, между прочим, кровати жениха и норга.

— Надо же, живая, — задумчиво произнес нахальный оборотень.

— Как видишь, — буркнула я сонно, потом вспомнила вчерашний день и поинтересовалась:

— А где вы все гуляли?

— Весь город с ума сошел — домой добраться было нереально, — увильнул от ответа женишок.

Допрос с пристрастием пришлось отложить — забурчал мой несчастный живот.

— Сейчас пришлю служанку, — хмыкнул понятливо Конрад, встал и вышел.

— Вот, еще не женился, а уже гуляет, — полушутливо пожаловалась я основательно подросшему Снежку. Тот фыркнул, потянулся и подставил шерсть: чеши, мол, не отлынивай от обязанности.

Наскоро перекусив пышными оладушками со сметаной и запив их крепким черным кофе, я, в привычных синих джинсах и серой кофте до колен, выскочила из дома, плюхнулась в карету и откинулась на сидение. Теперь можно не бояться, что опоздаю: транспорт однозначно приедет вовремя.

На этот раз больница работала в штатном режиме, врачи безо всякой спешки принимали пациентов, медбратья и медсестры успевали и болтать, и развозить больных по палатам, в общем, вчерашний ад, чем бы он не был вызван, больше не повторялся.

— Десятый этаж, третья палата, див в хронической стадии, — сообщила сирин, не позволив мне даже войти в ординаторскую. Народ внимательно посмотрел в сторону моего сиятельства, я фыркнула в ответ, накинула сверху врачебный халат и потопала к лифту.

На этот раз существо было не сине-зеленым, а красно-коричневым. Интересно, от чего у них цвет зависит?

Если уже знакомый мне «перевозчик» уныло декламировал стихи, то данный индивид «зарядил» прозой. Понимая, что это надолго, я села на больничную койку напротив дива, подперла рукой подбородок и стала внимательно слушать.

— Какой романтизм? Где ты и где романтизм. Там его и близко не было. Постмодернизм, скорее. Не знаешь что это? Дубина. Книжки умные читай, прежде чем в спор вступать. У тебя высокие чувства? А кто тебе сказал, что это обязательно романтизм. Поймай того дурака и съешь. Дивы не плотоядны? Жаль… У меня есть парочка созданий на примете… Да не бледней ты. Шучу.

— Инка, пощади.

— Астон, не лезь. И вообще, что ты тут забыл? Это мой пациент. Куда? Мы с тобой еще о литературных течениях разговор не закончили. Эй! Астон, куда он смылся? Астон?

Гном лежал на полу, скрючившись, и мелко трясся от хохота. Такие же звуки доносились от двери, но оборачиваться мне не хотелось. Мало ли, кто там и чем занимается. У меня сеанс психотерапии в самом разгаре, можно сказать, бесплатный вывод из глубокой депрессии и длительного творческого кризиса, а эти обалдуи пришли «на Инку». Развлечение им подавай.

— Я смотрю, ты не скучаешь, — знакомый ироничный голос прервал веселье: народ разбежался, кто куда, включая гнома. — Домой не собираешься?

— Собираюсь. Вот поем, кофе выпью, и можно домой.

Щаз. Меня в наглую облапили, якобы вежливо помогая подняться, а потом проводили напрямую к выходу, к ожидавшей пассажиров самоходной карете.

— Как ты тут оказался?

— К куратору вашему заглянул, поинтересовался, из-за чего мою невесту из кафе порталом выдернули, — оборотень, откинувшись на спинку сиденья, внимательно посмотрел на мое сиятельство. — Ты когда последний раз ела?

— Не помню. Но давно. Див не пускал.

— И что ты с ним делала?

Тычок под ребра блохастик воспринял совершенно покойно, только хмыкнул.

— Я не делала, я его из депрессии выводила.

— Бедный див…

Обормот.

— Конрад, а куда мы едем? Насколько я помню, карета должна была уже свернуть… Конрад?

— Должен же я хоть изредка проводить время с собственной невестой. У нас скоро свадьба, а мы до сих пор в люди не выходили.

Упс…

— Это ты сейчас так неумно пошутил? — нахмурилась я. — Какие люди? Я в рабочей одежде и с ног падаю от усталости.

— Вот и отдохнешь. Заодно и поешь.

Так…

— Кафе?

— Нет, что ты. Ресторан.

И скалится, гад такой.

— Меня не пустят. Я дресс-код не пройду.

— Понятия не имею, что за дресс-код и почему ты должна его пройти, но тебя точно пустят, так как я — хозяин.

Убью. Или слабительного в еду подсыплю. Зараза. Только и осталось, что в потрепанных джинсах и растянутой кофте по ресторанам ходить и перед народом светиться.

Продумать в деталях стратегию не успела — карета остановилась. Приехали…

Оборотень вышел первым, придержал дверь, как настоящий кавалер. Я вылезла, оглянулась: все те же серые дома вокруг. Прямо дворы-колодцы — зайдешь в один такой, и гудбай, психика. На одном из зданий красовалась вывеска с непонятными письменами, выведенными синей краской.

— Прошу, — и довольная белозубая улыбка. Ну да, ему-то что: как обычно одет в идеально выглаженный костюм-тройку.

Поднялись по широким каменным ступенькам. Обитую железом деревянную дверь перед нами открыл высокий массивный тролль, вышибала, видимо. Молча поклонился и отступил внутрь.

В ресторане, в общем зале, широкой и высокой комнате с уймой столиков и занавешенными окнами, горели разноцветные магические шары под потолком и свечи — на столах. Атмосфера, как по мне, с подобной иллюминацией создавалась совсем не романтичная.

— Норн герцог, — соблазнительно покачивая крутыми бедрами, к нам подошла высокая миловидная женщина лет тридцати-тридцати трех, видимо, хостес, судя по удлиненным ушам — эльфийка. — Прошу, ваш столик свободен.

— Отлично, Дариса, проводи нас с невестой, — приказал равнодушно блохастик.

Раздражение и недовольство в ярко-зеленых глазах, промелькнувшие и исчезнувшие, подсказали мне, что у дамочки на Конрада свои планы. А значит, нужно ждать гадости.

Нас провели к столику у окна, накрытому и сервированному. Белая скатерть, фарфоровые тарелки, мельхиоровые столовые приборы, хрустальные бокалы…

— Знаешь, я все же рада, что это именно твой ресторан: разобью что-нибудь — оплачивать не придется, — пробормотала я, с опаской глядя на всю эту роскошь.

Жених хмыкнул:

— Не прибедняйся. Дома ты отлично справлялась со всем.

— Угу. Дома. Там не такая нервная атмосфера.

— И что здесь не так? — удивился блохастик, отодвигая мне стул, а затем и подавая меню в бархатной обложке.

— Ну… Хотя бы та эльфийка: она меня в любой момент без соли съест и не подавится.

— Дариса? — черные брови удивленно поползли вверх. — Ты сейчас серьезно?