Тлеющие угольки - Энджи Гейнор

По ночам мысли о ней не давали ему уснуть. Когда становилось ясно, что уснуть не удастся, он надевал спортивный костюм, выходил на улицу и бегал, бегал до изнеможения. Только после таких изнурительных процедур ему удавалось на несколько часов забыться тяжелым сном.

Однажды ночью в начале июля Клифф по привычке бегал трусцой по улицам, как вдруг до его слуха долетели первые глухие раскаты грома. Он повернул к дому. Не успел он пробежать и полквартала, как небо расколола ослепительно яркая молния. Черные тучи затмили звезды. Клифф забрал влево и устремился к дому Линн. Ноги помимо воли сами несли его туда.

С ней все в порядке, твердил он про себя.

Нет. Ей страшно.

Особенно мощный разряд сотряс ночной воздух, заставив Клиффа ускорить шаг. Упали первые тяжелые капли дождя. Поднялся ветер. Намокшая одежда липла к телу. Небо вновь озарила вспышка, и тут же последовал громовой раскат.

Клифф представил себе, как Линн съежилась на постели, в ужасе накрывшись с головой одеялом. Она всего лишь молодая и одинокая женщина. И она сотрудница его фирмы. Это его долг — заботиться о ее благополучии. Он обещал себе, что постарается заменить ей старшего брата, а в подобной ситуации тот повел бы себя именно так.

Оказавшись на месте, Клифф мгновенно забыл о своем первоначальном намерении постучать тихонько, чтобы не напугать Линн еще больше, и вместо этого принялся отчаянно колотить в дверь кулаками, выкрикивая ее имя.

Дверь распахнулась внезапно, словно Линн ждала его за ней. Она в недоумении взирала на него широко распахнутыми глазами, лицо ее было бледным, всклокоченные волосы напоминали сияющий ореол. На ней был тонкий бумажный халатик, белый, в мелкий цветочек. Она была босиком. Клифф мельком заметил, что педикюр у нее такого же бледно-розового цвета, как и маникюр. Губы у нее были разомкнуты, как будто она хотела что-то сказать, но забыла что.

Линн отступила на два шага, и Клифф вошел в дом. Ветром захлопнуло дверь.

— Почему ты не дома? — изумленно пробормотала Линн. — Что привело тебя ко мне ночью, да еще в такую погоду?

Клифф тыльной стороной ладони смахнул со щеки каплю дождя.

— Зашел проверить, все ли у тебя в порядке.

— Разумеется, у меня все в порядке, — поспешила заверить его она, но легкая дрожь в голосе говорила о том, что это не так. — А вот у тебя явно не все в порядке. — Она уже почти справилась с волнением, как будто присутствие рядом живого человека придавало ей храбрости. — Ты же промок до нитки! Только посмотри на себя. — Она потянула на себя его майку, но как только отпустила, та снова прилипла к его телу. — Ты похож на мокрую курицу.

Линн схватила его за руку и увлекла за собой. Клифф не успел и глазом моргнуть, как оказался в ванной с наброшенным на голову махровым полотенцем.

— Ты, должно быть, рехнулся, если решил бегать трусцой в такую погоду, — ворчала Линн, усаживая его на край ванны. Встав между его коленями, она принялась вытирать ему голову.

На него пахнуло свежестью ее тела. Он едва не задохнулся, когда она коснулась его лица грудью. Попробовал затаить дыхание, но от этого начала кружиться голова. Хотел оттолкнуть ее, но руки, лежавшие у нее на талии, словно оцепенели.

На какое-то мгновение он лишился дара речи и не мог вымолвить ни слова. Хотел предупредить ее о надвигающейся опасности, хотел умолять отойти от него подальше, на безопасное расстояние, но слова застревали у него в горле, а сердце бешено колотилось и было готово выскочить из груди.

Наконец Линн, словно сжалившись, отступила, и он вздохнул с облегчением. Но не успел он встать, как она снова склонилась над ним, стащила с него промокшую майку и бросила ее в ванну.

— Какие же мужчины тупицы! — продолжала ворчать она. — Вот и Тейлор, я уверена, сделал бы что-нибудь в этом духе.

— Я знаю. Поэтому-то я...

Линн не дала Клиффу договорить. Взяв очередное полотенце, она стала растирать ему спину. Полотенце пахло свежестью и было чуть грубоватым, как будто сохло на улице.

Затем, приведя его в совершенное смятение, Линн присела перед ним на корточки, стащила кроссовки, носки и начала вытирать ноги.

Собрав остатки воли в кулак, Клифф вырвал у нее полотенце и встал. Шорты можно было выжимать, они прилипали к бедрам. Халат Линн в том месте, где к нему прикасалась голова Клиффа, промок, и под ним проступила нежно-розовая кожа. Клифф с трудом подавил стон. Проклятье, неужели под халатом у нее ничего нет?!

Разумеется, нет. Она же не знала, что он среди ночи будет ломиться к ней в дом. Вытирая ему голову, она выразилась достаточно определенно: назвала его тупицей.

— Я принесу тебе простыню, — сказала она. — Можешь снять шорты.

Клифф схватил ее за руку.

— Нет, — сказал он, пронзая ее взглядом. — Не надо.

— Нет, надо, — заявила Линн как ни в чем не бывало. — Ты весь дрожишь. У тебя гусиная кожа. — Кончиками пальцев она провела по его руке. Клифф даже зажмурился, стараясь взять себя в руки. — Смотри, волоски встали дыбом.

Отчего? От холода или от ее прикосновения? Он не мог сказать наверняка. Он схватил Линн за плечи, чтобы убрать ее с дороги и выскочить из ванной, но она опередила его — поспешно вышла и закрыла за собой дверь.

Через минуту дверь снова приоткрылась, и Линн протянула ему обещанную простыню.

— Сними шорты и завернись в простыню. Оставь свою одежду здесь, я потом высушу.

Даже отсюда, из лишенной окон ванной комнаты, было слышно, как за стенами дома бушует гроза.

— Линн, черт побери, я же не ребенок! Я зашел, чтобы убедиться, что у тебя все в порядке. Теперь я спокоен и могу убраться восвояси.

Последние слова заглушил раскат грома, настолько сильный, что в доме задрожали стекла.

За дверью раздался испуганный возглас Линн.

Клифф, не мешкая ни секунды, стянул с себя мокрые шорты, обернулся простыней, накрутив ее наподобие саронга, и вышел в коридор.

После очередного разряда внезапно погас свет, и дом погрузился в кромешную, почти осязаемую темноту. Клифф вдруг почувствовал, что Линн, дрожа всем телом, припала к нему.

Он заключил ее в объятия и принялся бормотать ей на ухо какой-то вздор, убаюкивая, точно младенца, а она все теснее прижималась к нему.

Из груди его вырвался глухой стон. Желание ласкать ее было сильнее его; он провел пальцем по ее щеке, потом откинул волосы и, уже не владея собой, приник губами к маленькому, безупречной формы ушку, принявшись исследовать языком его внутреннюю раковину.

Линн затрепетала в его объятиях. Ухо плотно прилегало к голове и практически не имело мочки. Кожа здесь была нежнее лепестка розы и благоухала свежестью, как в саду после дождя. Искушение было слишком велико, чтобы простой смертный мог противостоять ему.

Снова сверкнула молния, на мгновение осветив коридор. Клифф подхватил Линн на руки и понес в гостиную.