Рандеву с Валтасаром - Чингиз Абдуллаев

— Это так, — согласился Пацоха.

— Тогда в чем дело?

— Мы едем в Польшу, — напомнил Яцек, — и тызнаешь, что по плану мы должны два раза пересечь Польшу. Один раз черезМальборк и второй раз через Варшаву. В Варшаве у нас встреча с президентомКвасьневским. Я обязан знать, что здесь все в порядке.

— Но до этого мы будем в Москве, — напомнилДронго.

— Да. — согласился Пацоха, — и я тебя понимаю.Из России здесь три писателя. Михаил Мураев — достаточно известный писатель, иему за шестьдесят. Алексей Харламов — лауреат какой-то престижной русскойпремии…

— Первого Антибукера, — уточнил Дронго.

— Тем более. А третья — женщина. Кажется, Соловьева. Мыпроверяли, она детский писатель из Калининграда.

— Давай более конкретно. Что тебе нужно?

— Ты помогаешь мне, а я помогаю тебе.

— В таком случае я должен тебе поверить. А ведь ты тожемог убить Пьера.

— Зачем? — спросил Яцек. — Я с ним не ругалсяи не спорил. Зачем мне его убивать? Чтобы подставить нашу девушку, котораянаверняка была с тобой? Я думаю, ты лучше знаешь, кто именно застрелилГустафсона.

— Если бы я шал, кто и зачем его убил, — вздохнулДронго. — Надеюсь, что это убийство будет первым и последним в нашем«Экспрессе».

— У словака Петера Пиштанека украли ноутбук, —сообщил Яцек. — А вообще наша поездка очень интересная авантюра. Мы всепохожи на пассажиров из «Восточного экспресса». Помнишь книгу Агаты Кристи?

— У Пуаро было двенадцать подозреваемых, —усмехнулся Дронго, — и в итоге все двенадцать оказались убийцами. Ему былолегче, чем нам.

— Надеюсь, что здесь их окажется гораздо меньше, —очень серьезно сказал Пацоха. — Мы договорились? — спросил он,поднимаясь.

— Посмотрим, — уклонился от ответа Дронго, —я должен подумать.

Прием прошел замечательно. Мэрия находилась в старинномздании, и ее великолепные залы производили неизгладимое впечатление. Всестарались забыть случившееся в Мадриде — эту страшную, нелепую, трагическуюслучайность. Дронго прошел в зал, где официанты готовили столы для приемов. Уодного из столиков стояли представители Украины и Грузии. Они что-то оживленнообсуждали. В этой группе была единственная женщина — Екатерина Вотанова. Дронгоподошел к ней.

— Ваши соотечественники выступали в Мадриде? —спросил он.

— Да, — кивнула она, — особенно большойинтерес вызвало выступление Юрия Семуховича. Он очень известный на Украинеписатель и поэт.

— Поздравляю, — кивнул Дронго, — выпрекрасный аттендант, по-настоящему переживаете за своих.

— Конечно, — удивилась она, — а как же иначе?

— Жаль, что вы отправились в эту поездку смужем, — искренне сказал Дронго, — вы очень отличаетесь от всехостальных женщин в нашей группе.

— Чем вам мешает мой муж? — нахмурилась Катя.

— Ничем. Он прекрасный человек. Просто я жалею, что выуже заняты. Иначе я бы мог пригласить вас на ужин.

— Вы мне это уже говорили, — недовольно заметилаона.

— Извините, — пробормотал Дронго, — кажется,я начинаю повторяться.

К ним подошли остальные члены украинской делегации, и Дронгопрошел дальше. Официанты начали разносить вино и напитки. Увидев ПавлаБорисова, Дронго подошел к нему.

— Это ты рассказал Яцеку о моей ссоре с Пьером? —спросил Дронго. — Интересно, почему ты скрыл такую ценную информацию отполиции?

— Во-первых, я ничего Яцеку не говорил, — Борисовпригубил бокал с шампанским. — Я рассказал обо всем моей землячке —Виржинии Захарьевой, а она — Яцеку. Он ведь производит на женщин неотразимоевпечатление. У него вольный стиль, а у тебя официальный. Но вы оба —секс-символы нашей группы.

— Ты же знал, что она расскажет обо всем Пацохе, —не унимался Дронго. — В какую игру ты играешь, Павел? Или тебе нужнопоссорить нас с Яцеком?

— Не говори глупостей, — нахмурилсяБорисов, — я рядовой участник поездки. Это аттенданты, наши помощники,получают разную информацию. А у меня ее не бывает.

— Рядовой болгарин, живущий во Франции и разъезжающийпо всему миру, — поправил его Дронго, — рядовой писатель, чья семьяживет в Париже. Верно?

— Откуда ты столько знаешь? — угрюмо спросилБорисов. — Или ты специально интересовался моей биографией? При твоейпрофессии это нетрудно.

— Значит, и ты интересовался моей биографией? —уточнил Дронго.

— Твое имя известно всем, — глубокомысленнозаметил Павел, — и не нужно так удивляться. Я много издавал разного родалитературы на криминальные темы, в том числе и документальной. И всем известноимя Дронго. Поэтому ты не очень удивляйся, что многие знают, зачем ты сюдаприехал и чем собираешься заниматься. И как только ты приехал — случилосьубийство. Я не верю в подобные случайности, Дронго. Ты наверняка читал моюбиографию, как и я твою. Думаешь, расследуешь преступление и найдешь убийцуПьера Густафсона?

— Не думаю, а точно знаю, что найду.

— Успехов тебе, — ухмыльнулся Борисов, — ноучти, это будет очень сложно. Мадрид остался далеко позади.

— Зато убийца едет с нами, — убежденно сказалДронго и пошел к выходу.

Площадь перед мэрией была пуста. Дронго направился кнабережной. Накрапывал мелкий дождик. Он услышал шаги за спиной. Прислушался. Изамедлил шаг, чтобы человек мог его догнать. Тот, поравнявшись с Дронго, пошелрядом.

— Уже приехал? — спросил Дронго.

— Только что, — ответил Вейдеманис, —пришлось лететь в Париж, а оттуда в Бордо. Мадридская полиция до сих порсчитает, что Пьера убили с целью ограбления. Пропали все его деньги.

— Это я знаю, — вздохнул Дронго, — хорошо,что пропали. Иначе нас бы наверняка задержали…

Вейдеманис подозрительно взглянул на друга. Потом пожалплечами.

— Я должен был догадаться, — сказал он. — Этоведь твоя работа?

— Ты тоже считаешь, что я его убил?

— Конечно, нет. Но ты забрал его деньги.

— Значит, ты полагаешь, что на убийство я не способен,а чужие деньги могу стащить?

— Когда ты будешь серьезным? — вздохнулВейдеманис. — Впрочем, так тебе легче жить. В общем, полиция считает, чтоэто дело рук местных бандитов. Сейчас убийцу ищут по всему Мадриду.

— И они его, естественно, не найдут, — мрачнопредположил Дронго, — Пьера застрелил кто-то из наших. И я намерен найтиубийцу.

— Каким образом? Ты ведь понимаешь, что убийцадействовал не из личных мотивов.

— В отеле жили около сорока человек. Портье клялся, чтоникто чужой не входил в отель, и я склонен ему поверить. Значит, осталось нетак много. Сорок человек вместо ста сорока. И у меня уже есть конкретныеподозреваемые.