Легенда о слезах двух Лун - Мария Ушакова

–Что значит «первая вероятность»?

–Если кратко, – Мари поняла, что понимать гораздо легче, чем объяснять, – Мы живём в одной из множества вероятностей – мире, созданном с нуля. Каждый раз, после того, как вероятность заканчивается, начинается новая, которая немного отличается от предыдущей. Иногда разница настолько несущественна, что вероятности кажутся совершенно идентичными. Вплоть до того, что ты не выпил стакан воды в определённый промежуток времени.

–И мы есть в каждой из этих вероятностей?

–Не во всех, если так подумать. Но да, в большинстве мы существовали и будем существовать.

Альвиан нахмурился. То, что сказала Мари было больше похоже на воображение очередного фантазёра, который в скором времени отправится на костёр вместе со своими единомышленниками. Высшие были возле двери, которая вела к тронному залу короля. Альвиан посмотрел на Мари и, удостоверившись в том, что она готова, кивнул головой охране, которая и открыла перед ними двери.

Король Отакар стоял спиной к вошедшим. Он смотрел на трон и о чём-то размышлял. Громкие шаги, который Альвиан сделал специально, не смогли вырвать короля из этого состояния. Тогда Константин, стоявший недалеко от трона, обратился к Отакару:

–Маркграф Бедржих и графиня Бенарт из Франции.

Услышав последнее, король Отакар мгновенно развернулся. Перед ним стояла уже другая Мари, в глазах которой сияла сила и знания. Она смотрела на него сверлящим взглядом, но сама не замечала этого. Король махнул рукой и приказал охрипшим голосом открыть окна. Свет обрисовал ровную блестящую кожу высших. Они оба не отводили своего взгляда, а даже наоборот упорно смотрели на свет. На секунду Альвиан ощутил возрастающий страх внутри короля, но он тут же спал на нет.

–Я рад, что с тобой всё хорошо, Мари. И рад, что ты проснулась раньше нашей встречи с Владиславом. Завтра нужно уже отправляться в путь. Владислав поставил только одно условие: встреча должна состояться на его территории. В замке Леднице, что на юге Моравии. Вы оба поедите со мной, но будете находиться всё время позади. Мне нужно сразу знать, какие действия мне предпринять, чтобы Владислав подписал договор.

Мари опешила от долгого взгляда короля. Она слышала приближающиеся мельтешащие шаги, которые принадлежат женщине. От её длинного платья исходило шуршание. Мари замерла, в ожидании нежданного гостя. Король Отакар повторил своё требование, но Мари не слышала его. Дверь открылась и в тронную залу влетела молодая женщина в богатом платье. Она замедлилась, когда увидела двух беловолосых людей. Карие глаза женщины злобно смотрели на короля. От такого агрессивного появления он не смог ничего сказать своей жене, а только злобно пробубнил что-то себе под нос. Но Альвиан и Мари отчётливо услышали его мысли.

–Меня не было только несколько месяцев, а ты без меня уже убираешь нашего сына из завещания! – её голос раздавался эхом по всему залу, – Кого ты собираешься оставить после себя?

Отакар заметно изменился в лице. От прежней усталости ничего не осталось, на её месте появилась злость, которую он пытался сдержать в себе, чтобы не сказать лишнего любимой женщине. Отакар отвернулся от всех и потёр лоб рукой. Сейчас было самое неподходящее время для того, чтобы эта женщина оказалась здесь. Если бы она приехала на день позже…

–Отвечай мне, Отакар! – не успокаивалась королева. В её голосе не было истерики, только строгость. Мари смотрела на неё и видела властную женщину, которая могла бы получить всё, что хочет, и без всякой силы.

–Боже. Моя дорогая, Констанция, успокойся. Твои крики здесь ни к чему, – король Отакар спустился к королеве и взял её руки, – Я бы и с радостью отдал свою корону Вацлаву, но ты сама должна понимать, что он негоден для этого. Ты видела его припадки, когда звучат колокола? Он чувствителен к звукам, к свету, да и находиться в окружении людей – одно мучение для него.

Констанция не ответила. Она не хотела признать то, что её ребёнок чем-то болен и не достоин того, чтобы сесть на отцовский трон. Она мечтала о том, чтобы подарить Отакару преемника, но вместо этого он выбрал кого-то другого.

–Я пытаюсь сделать лучше для него самого, – продолжал успокаивать Отакар жену, – Я понимаю твою любовь к нему, но и ты меня пойми.

Королева успокоилась, но грусть осталась тяжёлым бременем для неё. Она кивнула головой и убрала свои руки из объятий Отакара. Констанция посмотрела в сторону высших, которые стояли с опущенными головами. Они показались ей необычными. Волосы цвета облаков, как у стариков, но они сами были моложе её на несколько лет. Несобранные волосы беловолосой девушки доставали до щиколотки. А мужчина источал странную энергию, которую королева сразу же ощутила. Альвиан списал это на женскую интуицию, которой обладают многие умные женщины. В её мыслях не было негатива в сторону высших, но то, что король держал таких подозрительных людей рядом с собой не вызывало спокойствия. Отакар заметил долгий взгляд на своих новых советников и представил их жене.

–Бедржих и Мари, – без доли сомнений сказал король.

Констанция недоверчиво посмотрела на него. Она подняла одну бровь и нахмурилась. Она знала Бедржиха лично, потому что именно она проверяла его состояние в темнице. Он был почти мёртв при её прошлом визите. Не было у него ни белых волос, ни голубых глаз.

–Бедржих? Ты сейчас сме…

Рот сам закрылся, как только королева хотела сказать о поддельности брата Отакара. Двери вновь открылись. Один из охранников оповестил о новом госте.

– Посланник от императора Священной Римской Империи.

Все замерли в ожидании. По каменным стенам разносился звон от доспехов. Появился зрелый мужчина, на плечах которого висел грязный, местами оборванный, плащ. На месте одного глаза морщился старый шрам. Лицо Константина сразу же поменялось, когда он увидел новоприбывшего посланника. Его глаза округлились, и долгое время он не мог вернуть своему лицу прежнее безмятежное выражение. Отакар медленно прошёл к своему трону, и когда он выбрал удобную позу, кивнул вестнику.

–Его величество Фридрих II Гогенштауфен собирает шестой крестовый поход. Если вы преданы церкви также, как и Богу, то должны отправить самые сильные отряды, дабы Священная Земля стала принадлежать христианам, – отчеканивал мужчина заученную речь, – Такую плату вы внесёте Священной Римской Империи и самому Богу за ваши просьбы, которые были выполнены по воле Императора.

–Фридрих никак не связан с моими просьбами, – бросил небрежно Отакар, – Чехии сейчас совершенно не до крестовых походов. Вся армия занята другими делами. А если я погонюсь за несколькими добычами, то останусь ни с чем, как и сам Император. Мой ответ: нет.

–В этом случае Император просил передать, что будет вынужден забрать у вас все привилегии, данные ранее о суверенитете Чехии, а также ваш титул короля…

–Замолчи! – неожиданно вскрикнул король, отчего все присутствующие вздрогнули.

Уставшие карие глаза Пржемысла налились кровью от перенапряжения. Большая вена выступила на его мокром лбу, делая его кожу ещё более сморщенной. Альвиан ощутил на себе сдавленность, удушение. Сказанное посланником больно ударило по королю. Он старался сделать Чехию независимой, отдельной от других государств. Восстановил долгожданный порядок в стране, чтобы что? Чтобы это просто взяли и отняли из-за отказа участвовать в очередном провальном крестовом походе? От него Чехия понесёт больше убытков, чем прибыли. Сердце Отакара бешено стучало от ярости. Мари кивнула Альвиану, и тот сосредоточил свои силы на стабилизацию состояния короля, в особенности на слабом сердце.