В заложниках у денег - Арсений Александрович Истомин

относиться так, будто они пираньи. Стоит показать свою боль, проявить в чем-то слабость, как тебя тут же сожрут свои. Массивную деревянную дверь перед ним открыл молодой человек, стоявший в черном костюме с ярко красным галстуком и примерно такой же виньеткой.

На входе его сопроводили до отдельной комнаты, где уже сидел в ожидании Захватян.

– А где Дима? – спросил его Гук.

– Еще не приехал, хотя мое сообщение он получал – ответил Рубен.

– Научил бы кто его пунктуальности – усмехнулся Олег Иванович, присаживаясь за стол.

В это момент в комнату вальяжно зашел и Хитрецов, окинув взглядом всех присутствующих. Он подошел к стулу, который оставался свободным и, вздернув нос, поздоровался со всеми.

– Приветствую вас, коллеги – произнёс он, располагаясь на мягком кресле. В их узком кругу было не принято здороваться за руку. Рукопожатия были не в чести уже давно, так же как и официальная часть каких-нибудь заседаний. С одной стороны, можно было предположить, что таким образом они показывали, что находятся на одном уровне со всеми, не придавая своим действиям лишней значимости, ее и так все прекрасно понимали. Зачем тогда было тратить время на церемониальную составляющую? Но все объяснялось тем, что из так называемых интеллигентов здесь был только Хитрецов. Он прощал людям из самых низов, вышедшим из военных заведений или мест лишения свободы, все грехи. Он был ко всему прочему, как мы и сказали, очень тактичен. К тому же истероидный тип личности предполагал одной из его возможностей подстраиваться под то общество, в котором он находился. Поэтому, стоило всем перейти на ненормативную лексику и начать есть все столовой ложкой, как например это всегда делал Олег Иванович, вообще не использующий любые другие приборы по старой памяти, Хитрецов сделал бы так же.

Сейчас Дмитрий Анатольевич, ожидая вместе со всеми, когда вынесут закуски, рассматривал убранство солидного заведения, куда их пригласил Захватян. Дорогая мебель, живые цветы в больших напольных вазах, фарфор на подставках, гармонично сочетающийся с узорчатыми обоями. С высокого потолка свисала, по всей видимости, хрустальная люстра. Мелкие детали, наподобие, держателей для салфеток, подсвечников и тому подобные выдавали хорошую работу дизайнера по интерьеру.

Присутствующей в некоторых местах лишней изысканностью, гипсовой лепниной у самого потолка и вокруг свисающей люстры, или например, кучей позолоченных деталей у изделий и предметов интерьера могли восхищаться обычные гости, но только не Хитрецов. Все смахивало на Екатерининское Барокко, хотя посмотрев внимательнее, можно было понять, что отовсюду немного тянуло лишней дороговизной и пафосом.

– Цыгане, что-ли здесь работали? – подумал он, скривив на лице саркастичную улыбку. На вопрос Захватяна он бы сказал, что здесь очень хорошо, лишь только из-за своей воспитанности, которую он иногда старался особенно подчеркивать.

В маленький зал вошли официанты с первыми закусками. На столе оказался теплый салат с вареным картофелем и маринованными огурцами. У нас его называли немецким, в Германии его прозвали русским, вот и думай теперь, чье то чудо. Возле Олега Ивановича поставили тарелку с тарталетками из песочного теста, внутри была начинка, напоминающая по вкусу домашний оливье, за единственным исключением, что мясо было тем же, что и в оригинальном рецепте. Канапе с кусочками различного сыра венчали оливки и маслины, перед Захватяном на столе оказались маленькие бутерброды с красной и черной икрой, вместо хлеба использовался багет, наподобие французского маленький и круглый.

– Что известно по поводу Бори? – задал вопрос Олег Иванович. Он уже не смотрел на своих коллег, его глаза остановились на салате, который вынесли в последнюю очередь. Гук рассматривал его со всех сторон, не понимая, что за мешанину ему подсунули. Это оказался обычный салат «Цезарь». Из-за своеобразной подачи и нарезанного слайсами куриного филе, Олег Иванович не понимал, почему положили так мало мяса, и что сейчас нужно будет делать с сухарями, может засунуть в соус, зачем-то размазанный по тарелке. Гук взял в руку один из сухариков и положил в рот. За этим действием его нечаянно застал Дмитрий Анатольевич, он не любил следить за тем, как едят остальные, но сейчас у него было на удивление веселое настроение. Может этому способствовало вино, которое постоянно подливали услужливые официанты? – он не знал. Но в голове уже возникла ассоциация лысого Олега Ивановича в полосатой маечке, с парой сухарей в одной руке. Он постарался сдержать улыбку, отвернувшись и смотря на стол.

– Я сказал своим найти его, пока что ничего – ответил Захватян, уплетая один бутерброд с икрой за другим. Когда они скоропостижно закончились на месте пустой тарелки появилась другая, с мясной нарезкой в виде цветочков, с одной стороны тарелки стояли маленькие брускеты с паштетом в аккуратной соуснице. Не мудрено, что непонятная субстанция цвета асфальта так не привлекала внимания человека, как блестящая от собственного жира нарезанная тонкими ломтиками колбаса.

– Что мы будем делать, если он не объявится? – задал Хитрецов вопрос, дабы поддержать беседу. Ему нельзя было отрываться от союза этой двойки, чтобы не попасть в опалу, если эти львы, вдруг, начнут воротить дела по своему. Он продолжал, не торопясь, наслаждаться теплым салатом, наматывая на вилку листик айсберга вместе с кусочком куриной грудки. Он пил активнее, чем ел, и в этом была его маленькая оплошность. Алкоголь даже в средних объемах мог развязать ему язык, но в этот момент он, почему-то, не стеснялся прикладываться к бокалу, иногда покручивая его свободной рукой.

– То, что и должны были – произнес Олег Иванович, пропихивая в рот кусок картошки. Он подождал, пока прожуются овощ и добавил.

– Поделим его долю – договорил он.

– Так, а если он объявится? – спросил Хитрецов, он уже был достаточно пьян, чтобы у него пропал страх разговаривать с Олегом Ивановичем.

– Значит, будем думать – вставил Захватян.

– Надо его найти, а то не по понятиям будет, конечно – сказал Гук, запивая салат холодным алкоголем. Он не мог понять смысла, пить полусладкую жидкость из винограда, привычка прикладываться к крепкие напитки у него была еще с давних времен. Эту его особенность знал и Захватян, поэтому перед Олегом Ивановичем выставили коньяк и «царскую» водку. К тому же, когда тот заметно напивался, коллеги могли быть спокойны за свою собственную жизнь.

– Но, как? Ведь мы не знаем, где он может находиться – сказал Хитрецов.

– Давайте отправим людей, пусть находят – предложил Захватян, вытирая руки от жирной колбасы.

– Ментов хочешь на помощь позвать? – спросил его Гук.

– Это исключено – вставил Хитрецов.

– Нет, я хотел сказать, что мы сами определим человека, который найдет Борю живым или…