Секреты оазиса - Эбби Грин

— Что ты имеешь в виду? Как ты узнаешь?

— Потому что я уже была беременна один раз и симптомы появились сразу же. Но через месяц я потеряла ребенка.

Она повернулась, чтобы посмотреть на него, но вместо потрясения на его лице было только сострадание.

— Поэтому у тебя долго никого не было?

Она не сразу осознала, что он ничего не понял. Неужели можно быть настолько тупым? Ей хотелось смеяться и плакать одновременно. И вдруг желание все рассказать исчезло. Зачем это нужно, если он не в состоянии ничего понять? Тем более после того, что он сам рассказал ей вчера. Ей не хотелось добавлять еще что-то к его и без того огромному чувству вины.

— Примерно так… Знаешь, я очень устала. Хочу спать. Одна.

К ее глубокому облегчению, после долгого молчания — по-видимому, он не знал, что делать с той информацией, которую она ему сообщила, — он спросил:

— Уверена?

Джамиля кивнула, и Салман поднялся и ушел. Все еще закутанная в полотенце, она легла на кровать, свернулась калачиком, и молчаливые слезы потекли по ее щекам. Она думала о ребенке, который так и не родился.

* * *

Салман долго лежал без сна и думал о том, что сказала ему Джамиля. Узнав, что она была беременна от другого, он испытывал смешанные чувства. В целом его мучило что-то, похожее на ревность, которую он уже испытал чуть раньше.

Он поклялся себе, что у него никогда не будет детей. В этом мире и так слишком много людей, говорил он себе. Однако главной причиной все-таки было то, что он не был уверен, что сможет защитить ребенка от всех ужасов, которые могут поджидать его. Да и тот кошмар, который он сам пережил, оставил на нем такие отметины, которые, он боялся, передадутся его сыну или дочке. Именно поэтому он принял жесткое решение уже почти десять лет назад и сделал вазектомию. Презервативами он пользовался, только чтобы избежать инфекций. Однако Джамиля поняла его на свой лад, что вполне естественно. Он ничего не сказал ей, потому что никогда никому не говорил о вазектомии.

Однако даже сейчас, возвращаясь мыслями к ней, к тому, каково это — ощущать своей кожей ее кожу, он снова испытал возбуждение. Он поморщился, перевернулся на бок и взбил подушку. Теперь он понимал, что так изменило Джамилю за эти годы, и неожиданно ему захотелось узнать все… чтобы защитить ее.

На следующий день Джамиле казалось, что все вокруг смотрят на нее. Ну и как они обо всем догадались? К счастью, она была занята на переговорах большую часть дня, поэтому ей не пришлось сталкиваться с Салманом. В конце концов она отправилась в дамскую комнату, чтобы посмотреть, не написано ли что-нибудь у нее на лице, и около зеркала скорчила рожицу своему отражению. Хотя она и не выспалась сегодня, ее кожа прекрасно выглядела, а глаза сияли. Губы были припухшими и заныли при воспоминаниях о поцелуях Салмана. И в тот же момент она ощутила, как набухла ее грудь, а соски затвердели и буквально впились в кружевной бюстгальтер. Она снова хотела его. И, поняв это, тяжело вздохнула.

В этот момент из одной из кабинок вышла женщина, и они улыбнулись друг другу. Женщина уже собиралась уходить, но потом обернулась и не очень уверенно сказала:

— Это, конечно, не мое дело, но, думаю, вы должны знать, что Ахмед, советник султана Садика, распускает слухи о вас и Салмане аль Сакре…

Джамиля покраснела и вежливо ответила:

— Спасибо, что сообщили.

Женщина ушла. Джамиля снова посмотрела в зеркало и вздохнула. Неудивительно, что все на нее смотрят. Она не винила Ахмеда. Салман уже дважды унизил его. Но теперь у нее подмоченная репутация. Не то чтобы ее это очень беспокоило. Все-таки она не была скована теми правилами, по которым жили большинство арабских женщин. У нее не было семьи, ее отец был европейцем. Однако к концу дня все здесь будут знать, что она спала с Салманом. И в списке его побед появится еще одно имя.

Она расправила плечи, пригладила волосы и вышла из дамской комнаты с высоко поднятой головой. Ей нечего стыдиться. Если она о чем и жалела, то только о том, что снова так легко позволила Салману затащить себя в постель, несмотря на все свои благие намерения. Но это никого не касалось.

— Сегодня я иду на благотворительный вечер и хочу, чтобы ты пошла со мной.

Джамиля посмотрела на Салмана. На нем снова был смокинг. Когда она вернулась в номер, он уже ждал ее. Ей не хотелось снова подчиняться ему — она хорошо помнила предыдущую ночь. Она собиралась сказать «нет». Она хотела сказать «нет»! Однако колебалась. Салман стоял широко расставив ноги и казался очень властным, но Джамиля увидела в этом только уязвимость.

— На какой благотворительный вечер?

— Вечер одного благотворительного фонда, который я учредил несколько лет назад.

Джамиля была потрясена и понимала, что потрясение отразилось на ее лице. Салман цинично улыбался:

— Не ожидала от меня, да?

Джамиля смотрела на него широко открытыми глазами.

— Фонд зарегистрирован не на мое имя. Он собирает пожертвования, но главным образом я даю деньги.

Джамиле хотелось задать ему тысячу вопросов, но она сдержалась и только сказала:

— Я буду готова через пятнадцать минут.

Салман кивнул. Он на самом деле боялся, что она откажется, и только сейчас вздохнул свободно. Его сердце стучало — он не знал, почему ему так хотелось, чтобы она пошла с ним. Однако что-то заставило его дождаться ее, и, как только он ее увидел, слова сами сорвались с его губ.

В ожидании Джамили Салман нетерпеливо ходил по комнате. Наконец, услышав, что она идет, он повернулся. Перед ним было видение в длинном темно-фиолетовом платье. Он подошел к ней и прикоснулся к ее щеке. Она слегка задрожала и задержала дыхание.

— Ты моя, Джамиля, — сказал он неожиданно для самого себя.

— И все знают это, Салман, — ответила она цинично. — После того, что ты устроил вчера, мы самая горячая тема дня.

— Это хорошо. Значит, мы еще живые.

Он нашел ее губы — она пыталась сопротивляться, но потом поддалась влечению. Наконец он подался назад, и несколько секунд глаза Джамили были закрыты. Она дрожала всем телом в его руках, потом открыла глаза и произнесла:

— Еще одна ночь, Салман. И все. Завтра мы возвращаемся в Мерказад. Все, что было между нами, мы оставим здесь.

Джамиля понимала — после того, что он рассказал ей, она не сможет долго притворяться. Ей хотелось успокоить и исцелить его, но он ясно дал ей понять, что совершенно в этом не нуждается.

Салман с ужасом встретил ее заявление, и все-таки ему хотелось защитить себя. Он должен радоваться, что на его свободу не посягают. Ведь он предупредил ее о том, что ее ждет. Конечно, она хочет все прекратить. Любая здравомыслящая женщина хотела бы…

— Ну, если ты этого хочешь… — Он пожал плечами.