Все лорды Камелота - Владимир Свержин

Почти прошептав эти слова, первый и вернейший из соратников Артура закрыл глаза, и голова его откинулась назад. Он ещё дышал, но кровавая пена на губах и судороги, то и дело пробегающие по телу, ясно говорили, что секунды старого рыцаря сочтены. Вот он наконец совсем затих, и мы с Лисом, высвободив сэра Кэя из-под останков лошади, начали стаскивать пробитую в нескольких местах кольчугу.

– Порядок, – тихо произнёс Рейнар, разрезая кинжалом подкольчужник и нащупывая под окровавленной рубахой ладанку. – На, держи. Ты теперь законный хранитель мерлиновской рукописи.

– Похоронить бы его надо, – начал я, открывая ладанку.

– Надо, – согласился Лис. – Но сейчас времени нет. Место запомни, вернёмся к отряду, пришлём команду.

– Лис… – кусочек пергамента оказался в моих руках, я развернул его и обмер.

– Капитан, – мой напарник поднялся на ноги и начал втолковывать медленно и вдумчиво, как обычно объясняют больным детям необходимость приёма лекарств, – я всё понимаю. Сэр Кэй, безусловно, достоин, чтобы его похоронили с воинскими почестями. Что лежать ему здесь не подобает. Но подумай сам, нам очень повезло, что он был ещё жив и смог передать тебе свою часть пророчества. Дай бог, чтоб у Мордреда тоже с собой оказалось нечто подобное. Но пока что это всё. Такими темпами…

– Я не о том! – перебил я монолог напарника. – Смотри. – Пергамент, полученный мной от сэра Кэя, лёг на лисовскую ладонь.

– Мама дорогая, шо ж это такое было-то?! – глаза Рейнара удивлённо расширились. – Палочки-крючочки! Прям не предсказание, а календарь Робинзона Крузо.

– Это коелбрен. Огамическое письмо. Язык деревьев. Шифр друидов.

– Ну а ты чего ждал от Мерлина? Шоб здесь по-русски написано было?

– Да, но в тех кусках, которые выдал мне герцог Норфолк, написано латиницей.

– Та-ак, – протянул Лис. – Как говаривал Винни Пух, это неправильные пчёлы и, видимо, они делают неправильный мёд. Капитан, поневоле образуется вопрос, шо если предсказание этого мира не совпадает с тем, которое Мерлин напророчил у нас?

– А если совпадает?

Лис вздохнул:

– Капитан. Давай-ка, для верности, протрусим ещё Мордреда.

Мы перевели взгляд туда, где лежало тело вождя мятежников, и обомлели.

– Вот так-так. – Лис от неожиданности протёр глаза. – Вальдар, как будет правильно: трупы делятся почкованием или почкуются делением?

Там, где ещё совсем недавно лежал труп артуровского бастарда в разваленном пополам шлеме, теперь располагались три убитых рыцаря в абсолютно одинаковом снаряжении с червлёным драконом.

– Похоже, не обошлось без феи Морганы, – задумчиво предположил я, подходя к одному из убитых воинов. – Королю казалось, что он сражается один на один с Мордредом, а тут, как видишь… – я сел на корточки и поднял голову ближайшего бойца, чтобы разглядеть его лицо. – М-да, это сэр Нат из Гровелина. Прекрасный был боец. Если и оставшиеся двое были не хуже, то Артуру не сладко пришлось. Пока что ясно лишь одно: вероятнее всего, Мордред жив. М-да, очень странно.

– Что здесь такого странного? – развёл руками Рейнар. – Коварство Мордреда плюс магические способности его мамаши, вот и вся недолга.

– Оно, конечно, так, – вяло согласился я. – Но при всём своём коварстве, Мордред – человек весьма неробкого десятка. Если в жизни он чего-то всерьёз и опасается, то только гнева своей матери. Он никогда не прятался от боя. А тут, – я указал на рыцарей, погибших от руки Артура, – если кто-нибудь вдруг узнает об этой истории, Мордреда ожидает полное бесчестие.

– Капитан, я тебе удивляюсь! Ты столько времени прообщался с различными вельможами и всё-таки ухитрился сохранить романтическое представление об их чести и благородстве. Мордреду во что бы то ни стало нужно было пережить своего папашу, что он с успехом и сделал. Кстати, Вальдар, я что-то не вижу папашу, о котором говорилось выше.

Что я мог ответить? Судя по убиенным мордредам, судя по знамени Артура, оставленному здесь на поле, всё, вероятно, обстояло почти так, как описывал Мэлори. Должно быть, мои оркнейские родственники сэр Лукан Палатин и сэр Бэдивер Бесстрашный вынесли раненого короля с поля боя в неизвестном направлении, во всяком случае, это было единственное, о чём можно было говорить с какой-то долей вероятности.

– Кстати, – выслушав меня, заметил Лис, – сэр Лукан и братец его, сэр Бэдивер, они же тебе вроде как кузены? – Я кивнул. – И при этом сэр Лукан – палатин короля. То есть, попросту говоря, начальник всего дворцового хозяйства. На такую должность абы кого не ставят, уж ты мне поверь, по себе знаю! Как ты думаешь, мог ему Артур на хранение кусок текста выдать?

– Вполне.

– Стало быть, нам надлежит нанести твоим родственничкам визит вежливости. А то как-то ты с ними совсем не по-братски. Приехал, ни мне здрасьте, ни тебе до свидания. Гляди, обидятся, из списков принцев вычеркнут. Останешься обычным тривиальным зачуханным сэром.

– Пожалуй, ты прав. Лукан вполне может являться лордом Камелота.

– Вот и славно. Значит, вносим его в список подозреваемых. Но с ним можно повременить. С раненым Артуром ему далеко не уйти. Так что пара-тройка часов форы у нас есть. А пока, если не возражаешь, давай-ка продолжим наши изыскания. Может, ещё кто из лордов сыщется.

Я обвёл глазами заваленное мёртвыми телами поле Камланна. Среди них наверняка можно было найти облачённых высоким доверием короля. Однако шанс отыскать их среди тысяч павших был крайне невелик. К тому же одни из них, возможно, успели, подобно сэру Кэю, передать свою бесценную ношу достойным преемникам, иным же расстаться с ней помогли самозваные наследники, рыскающие по полю, подобно голодным волкам.

– Пошли, – вздохнул я. – Даст бог, повезёт.

* * *

Здесь, видимо, необходимо остановиться на моём «родстве» с оркнейским королевским домом Бьернов, «родстве», автоматически производившим меня в число весьма влиятельных вельмож Камелота. Шутка ли, кроме упоминавшегося уже сэра Лукана и брата его Бэдивера, к нему принадлежали Говейн, Агровейн, Гарет, Гахерис, да и мятежный Мордред, хотя и косвенно, тоже входил в число принцев этого дома. Дёрнула же нелёгкая «двоюродного дядюшку» короля Лота жениться на фее Моргане!

Когда речь зашла о нашей натурализации в артуровской Британии, а вернее, в Каледонии, заниматься этим весьма кропотливым делом было поручено моему крёстному и наставнику по оперативной работе Джорджу Барренсу, непревзойдённому асу в такого рода предприятиях. Оптимальным вариантом был избран именно оркнейский дом, связанный родством и вассальными обязательствами как с королём Утером Пендрагоном, так и с Эле Рыболовом, правившим в Каледонии.

Генеалогическое древо рода Бьернов было исследовано с тщательностью, с какой ни один ботаник не исследовал какое-либо иное растение. И наконец ветвь, к которой можно было без опаски привить невесть откуда взявшегося отпрыска, была найдена. Впрочем, мой добрый крёстный каким-то верхним чутьём знал, где и что надо искать. Недаром же в России он, едва потянув воздух ноздрями, вычислил заговор против императрицы Екатерины Великой там, где не только я, желторотый новичок, но и опытные стаци местной резидентуры не видели ничего, кроме странного стечения обстоятельств.