Проект «Изоляция»: Возвращение - Кирилл Шарапов

– И я пойду, – отозвался мужик, который задавал вопросы. – А правда, что ваше имя с вашего языка расшифровывается как Славный Меч?

– В принципе, да, – усмехнулся Молот. – Хотя, если быть точным, с моего родного оно означает «отмеченный славой».

– Вам подходит, – высказался мужик. – Я Гаерон, лейтенант первого взвода.

В общем, согласились все. Мечислав минут двадцать рассказывал о том, что происходит, ведь никто из пленников трансляции не видел. Как и ожидалось, существование имперского флота, движущегося к планете, ошарашило. Но, как оказалось, Падшие – Падшими, а своя рубашка ближе к телу. Большинство из сидящих в караулке штурмовиков оказались реалистами, и понимали, к чему может привести возвращение легендарных предков. К тому же большинство из них были молодыми, и посещали школы, организованные после победы над кланами, во избежание ликвидации пропасти, в которую медленно погружались потомки имперцев. А там виртуальные преподаватели, не стесняясь, рассказывали всю правду. Аркадий и Олег вкратце просветили Мечислава о приближающемся противнике, вернее, каковым он был три тысячи лет назад. И судьба что землян, что местных ждала одна – рабский ошейник. После падения Пира многие жители рискнули и добрались до земель кланов. Если брать статистику, то половина из тех, кто шёл, не дошли. Жестокая арифметика, многие, конечно, остались или ушли в противоположенную сторону, и жили теперь в руинах древней столицы, разрушенной имперцами за несколько лет до катастрофы. Но сейчас население, учитывая кланы, примкнувших пиров и землян, составляло около ста двадцати тысяч. Например, если клан Соколов вырождался и насчитывал чуть больше двух тысяч человек, то Стрекоз, разбитых ещё при Мечиславе, около двенадцати тысяч, а Огненных ураганов больше шестнадцати. Причём рабов давно не осталось, местные прониклись идеей общего государства, а эпоху кланов стали считать пережитком.

Возглавить оборону ковчега Мечислав поручил Гале. Арсеньева пользовалась у штурмовиков определённым авторитетом, вот уже полтора года она со своей группой долбала Воданов на побережье. Те почти сразу пронюхали, что их основной конкурент Пир сдулся, и всё чаще устраивали набеги на сушу; в основном их интересовали рабы. От пленных солдат островного государства выяснили много интересного о жизни тамошнего общества, нравах и устройстве.

Мечислав предполагал, когда стоял вопрос о ликвидации Пира, что в союзе с Воданами можно завалить нацистов. Но лекарство оказалось горше болезни. Если Пиры прониклись коричневой заразой, то Воданы за три тысячи лет превратились в пиратов. Помимо механических платформ, на которых располагались все крупные города, они сумели захватить несколько островов вблизи побережья, которые ранее принадлежали Турмам и Империи. Острова оказались немаленькими и богатыми на полезные ископаемые; вот для их добычи и требовались рабы, а рабыни… Ну, тут несложно догадаться. По некоторым общим признакам государство Воданов исповедовало идеологию, напоминающую ислам. И иметь трёх жён и пять наложниц было вполне обычным делом.

Уже в кабинете, который некогда занимала Арва, от Олега майор узнал, что последние несколько лет Дерг и Гачин пытались наладить контакт с Воданами, за что и платили кровью. Несколько раз территория, которую контролировал ковчег, атаковывалась их рейдерами. И очень подозрительно, что в результате набегов исчезло несколько землян – учёных и техников, обладающих специфичными знаниями. Складывалось впечатление, что эта парочка их просто продала, прикрываясь набегом.

– Ева, – позвал Мечислав. Маленькая коробочка на столе сверкнула диодом и возле стола появилась знакомая восточная девушка в лёгком платьице чуть ниже колен, с обширным декольте. Темные прямые волосы забраны в хвост, глаза слегка раскосые, монгольского типа. Она улыбалась. Молот улыбнулся в ответ, – я рад тебя видеть.

– Я тоже, Мечислав Дмитриевич, – искреннее заявил ИИ, – предыдущая хозяйка предпочитала общаться со мной в голосовом режиме. Сколько мы с вами не виделись?

– Одиннадцать лет, – усмехнулся Молот.

– Одиннадцать лет, семь месяцев, шесть дней и два часа, – подсчитала ЕВА, – могу и минуты с секундами сказать.

– Не стоит, – рассмеялся Мечислав. – Знаешь, странное ощущение: вроде я с тобой последний раз общался всего несколько дней назад, а прошло одиннадцать лет, и я жутко по тебе соскучился.

– Я тоже, мне не хватало вашего чёрного юмора, – ехидно заметила умная операционка. – Что вы хотели?

– Раз с любезностями и охами-ахами по поводу встречи мы закончили, пора работать. Мне нужен краткий обзор того, что произошло за последние несколько часов.

– Ковчег или базы?

– И то, и другое. Начни с ковчега.

Молот достал сигареты и, приспособив под пепельницу статуэтку женщины с чашей на голове, прикурил.

– Между прочим, – сердито произнесла Ева, – то, куда вы собрались стряхивать пепел, является антиквариатом возрастом больше четырёх тысяч лет, её автор Кегон Торнский – один из первых императоров, именно он основал Торн. Статуэтку нашли в столице в доме одного его далёкого потомка.

– Ева, ты ничуть не изменилась, – усмехнулся Мечислав и, порывшись, снял со стены металлическую тарелку с чеканкой.

– У вас хороший вкус. Этому жертвенному блюду восемь тысяч лет, его использовали далёкие предки имперцев для ритуала плодородия.

– Ева, твою мать, здесь есть что-нибудь, что не является предметом искусства? Я хочу курить, но не хочу мусорить.

– Вы можете взять стакан, – язвительно произнёс ИИ, – он находится за пластиковой панелью справа от вас.

Молот припомнил, что там бар, откуда Шест, чьим кабинет был раньше, достал памятную бутылку коньяка, которую они распили в первый день его пребывания на ковчеге. Встав, он достал стакан и стряхнул туда готовый вот-вот упасть на пол пепел.

– Надо избавится от этих музейных экспонатов, подарю их Ольге. Или Коросу.

– Правильно, – одобрила Ева с максимумом сарказма в голосе, – а на их место повесить автомат, а вместо статуэтки положить гранату. Вы так и не научились ценить прекрасное.

– Просто я не прусь от чужой культуры, сколько бы тысяч лет и чьему бы творению она ни принадлежала, – парировал Молот. – Итак, я жду доклад.

– После наведения конституционного порядка в ковчеге, – хихикнув, произнесла Ева, – инцидентов больше не происходило, народные массы восприняли ваше возвращение как хороший знак. Сейчас все отделы, лаборатории и технические службы работают в штатном режиме. Даже мой центральный ИИ разблокирован, правда, Олег Семёнович слегка ограничил права. Есть некоторые операции, которые главный ИИ может выполнять только с его ведома, например, вход в арсенал, выход за пределы купола, воздушное и наземное сообщение.

– Это временно, – отмахнулся Молот, – давай по базам, заводам, шахтам и прочим внешним объектам.

– Тут сложнее. Сейчас на поверхности расположены пятьдесят шесть поселений, включающих в себя десять баз различных кланов. Сорок два подтвердили лояльность ковчегу, были несколько случаев саботажа, но местным воителям удалось легко справится с возмутителями спокойствия. Пока на запросы не отвечают четыре базы. ИИ отслеживает происходящие события. В общем, это можно назвать внутренними распрями, сейчас там решают, как поступить. Простите, Мечислав Дмитриевич, только что одна из баз заявила о суверенитете, также в сообщении говорится, что они не потерпят ни военного, ни политического вмешательства.