Смертельный круиз - Наталия Мстительная

– Слава богу, что рядом со мной был мой муж, Рудольф. Если б еще и он меня предал, увидев, что я осталась без средств к существованию, то, наверное, я бы этого не пережила. Но он поддержал меня в трудную минуту, и вместе нам удалось перебороть все несчастья, свалившиеся на нас. Я тогда работала в библиотеке, Рудольф – в мастерской. Денег не хватало. Приходилось подрабатывать – убирать чужие дома. Рудольф по выходным садовничал на виллах наших богатых знакомых. Теперь они были для нас не друзьями, а хозяевами, а мы – их работниками. Трудное было время…

Анита тяжко вздохнула.

– Как хорошо, что дедушка ошибся. Вокруг тебя крутились не только мошенники: дядя Рудольф оказался не из таких! Неужели дедушка Освальд так этого и не понял?

– Я очень надеялась. Но мой отец был невероятно упрям. Он умер спустя семь лет, так и не изменив своего завещания, – грустно закончила тетя Анита.

– А как же Мария? Что стало с ней?!

– Я ее больше не видела. Мне было бы очень стыдно смотреть в глаза такой замечательной девушке.

– Значит, мой папа женился только после смерти дедушки Освальда? А потом родилась я?

– Да. Марк познакомил нас со Стефани перед их свадьбой. Не знаю зачем. Беременная невеста… Конечно, она мне не понравилась. Я в этих вопросах старомодна. К тому же она мне показалась…

– Какой? – вскрикнула Эллина громким шепотом.

– …она мне показалась… – снова замялась Анита, подбирая слова. – В общем, из тех, о ком предупреждал нас отец. Надеюсь, я тебя не обидела?

– Ты думаешь, она знает об этой Марии?

– Нет, думаю, что нет. Такими позорными поступками не хвастаются, их скорее скрывают.

Филипп Барр жил в живописном квартале около Марсового поля. Эллине нравилось бывать у него дома. Крупный бородатый отец Филиппа выглядел с виду суровым, но на самом деле был необыкновенно добрым и шутливым. Мама Филиппа, тихая светловолосая женщина, отнеслась к девушке как к дочери. Эллина, которой всегда не хватало ласки, особенно теперь, сразу прониклась доверием к этой удивительной женщине. Младшая сестра Филиппа, очень смешная девятилетняя Шарлотта, была большой выдумщицей и проказницей. Эллина чувствовала себя удивительно спокойно в этой семье. Ей были здесь рады, и девушка с благодарностью ощущала себя почти членом семьи.

Комната Филиппа была просторной и солнечной. Однако из-за обилия книг и «экспонатов», как называла Эллина бабочек, жуков и прочих тварей, висевших на стенах в рамках под стеклом, которые ее приятель называл по-научному «энтомологическими коробками», комната больше напоминала зал музея. Девушке представлялся такой маленький домашний музей, всего из одной комнаты, в центре которой за огромным дубовым столом восседал «директор музея», ее Филипп.

Изредка «музейная» тишина нарушалась забежавшей Шарлоттой, выдумавшей очередную шутку. Сейчас она снова с таинственным видом заглянула в комнату и шепотом сообщила брату:

– У меня есть для тебя редкие экземпляры!

– Что там еще? – не очень-то поверил ей Филипп.

Девочка, вся сияя, разжала кулак. На ладони красовались две дохлые мухи.

– Это самка и самец! – едва сдерживая смех, сообщила Шарлотта.

– С чего ты взяла? – не замечая шутки, спросил брат, рассматривая мух.

– Одна сидела на бутылке с пивом, а другая – на зеркале! – радостно рассмеялась девочка.

Ей снова удалось провести брата. Филипп лишь улыбнулся Эллине и вздохнул, признавая свое поражение. Но Шарлотта уже вихрем умчалась из комнаты.

Эллина подробно пересказала Филиппу разговор с теткой. Тот был удивлен ничуть не меньше девушки.

– Вот оно значит как… Следовательно, твоя мать не знает ни о Марии Классенс, ни о завещании дедушки Освальда. Вспомни ее недоумение по поводу наследства, оставленного тетушке твоим отцом, – ей оно показалось слишком щедрым.

Эллина закивала головой.

– Значит так, – принялся Филипп выстраивать новую логическую цепочку. – Мотив «Деньги» остается только для твоей матери. У Хельца есть причина поважнее: «Карьера». У Аниты с Рудольфом… – Филипп задумался. – Вряд ли они сделали бы это из-за денег. Если уж Анита не убила дедушку Освальда…

– Да, там бы ей перепало гораздо больше. Да и зачем ей вообще деньги? Детей у нее нет. Но вполне возможен другой мотив, если она так и не простила Марку его предательство.

– И поэтому через двадцать пять лет отправляется с ним в путешествие?! – Да, – твердо ответил юноша, помечая мотив «Месть» около имени Аниты. – Поэтому они неожиданно отправились с ним в путешествие. Но зачем было тащить Марка в Египет? Ведь она могла отравить и на Кипре? Да и зачем вообще уезжать куда-то, когда можно было прекрасно отравить брата дома?

– Филипп, ты забыл: змея-то африканская! Значит, отравить можно было только в Египте!

– Логично. Более того, вскрытие тела в чужой стране никто проводить не будет. А уж дома тем более…

– И тем самым легче замести следы, – подхватила Эллина. – Но почему убили именно сейчас?

У них накопилось много вопросов, которые требовали немедленного ответа.

Прошло еще два дня. Эллина почти перестала бывать дома. Девушка старалась больше находиться на людях, в лицее, у подруги, она даже вновь стала посещать заброшенный еще осенью бассейн.

Особым предметом ее интересов оставались записки, которые ее родные получили от уличного бродяги накануне смерти отца. Две из них тогда открыли и прочитали вслух, а вот другие две остались непрочитанными. Тетя сказала, что разорвала свою бумажку в клочья, так что оставался последний шанс – найти записку, которую получила ее мать. Там должна быть какая-то птица! Эллине повезло: она выудила скатанную в трубочку бумажку из кармашка огромной маминой косметички, доверху набитой всякой ерундой. Похоже, записку не вынимали с тех пор, как туда положили.

А с профессором Хельцем оказалось еще проще. Эллина по старой привычке зашла в университет, на кафедру отца. Раньше ей очень нравилось бывать там. Ее приняли очень приветливо, даже излишне радушно. «Жалеют…» – поморщилась Эллина. Там, в коридоре, ей встретился сам Хельц, который не обратил на девушку ни малейшего внимания. «Понятно. Он ведь не знает меня в лицо», – рассудила Эллина. Профессор выглядел озабоченным. «Скоро тебе сегодняшние проблемы покажутся просто пустяками», – мстительно подумала девушка.

На кафедре Эллина без труда выяснила, что Хельц вылетел в Каир семнадцатого августа, а приехал обратно через две недели. «Я лично отвозила его в аэропорт», – сообщила одна из сотрудниц. Эллине этот факт ничего не прояснил, поэтому она полностью положилась на своего разумного друга.

И действительно, эта подробность показалась Филиппу крайне важной. В ответ он рассказал со смехом, как выудил информацию у секретарши Докса: