Dark Side: A Scary Tale - Бердетт

собой появилась в голове жнеца, несмотря на временное отвлечение, — если не выйду победителем, то хотя бы хорошенько врежу ему.

Глаз открылся.

Мицуки пнул Семёна по ноге и быстро откатился в сторону, с трудом поднимаясь.

— Кто-то очнулся! — мертвец снова кинулся на Хиросэ. Младший ловко отскочил, пиная внутреннюю сторону колена, тем самым временно сбивая противника.

Мицуки отошёл подальше, шмыгая окровавленным носом. Тело наливалось невиданной силой. Левая рука уверенно тянулась вперёд, а ладонь источала яркие синие искры.

В это время, в своём сознании, Хиросэ столкнулся с одной проблемой. Всё вокруг него окутала тьма. В ней не было эхо или других посторонних звуков. Абсолютная тишина. Однако, несмотря на своё положение, юноша быстро понял, что происходит. Он зажмурился, вознамерившись вернуться обратно, в своё тело.

Вдруг, чья-то рука резко пала на его плечо. Мицуки дёрнулся, и тут услышал голос у правого уха:

— Раз ты сломан, я не вижу смысла в дальнейшем обучении, — он принадлежал Коллину.

— Что за бред ты несёшь? — юноша поспешил стряхнуть чужую руку с себя, — И когда это я разрешил меня так трогать?

Стоило ему только слегка коснуться жнеца, как тот растворился, больше ничего не сказав.

— В смысле? — Мицуки посмотрел на свою ладонь.

И снова, его резко дёрнули в совершенно другую сторону, но, на сей раз, это была Риана:

— А я думала, что мой прошлый сосед неудачник, но ты побил его рекорд!

— Тебя забыл спросить! — пощёчиной Хиросэ растворил и её, — Да что за нахрен?

Чьи-то грубые руки резко легли на оба плеча, заставив юноша замереть. Речь принадлежала Эйдену:

— Ты нагло занимаешь чьё-то место. Господин оставил тебя лишь из жалости. Ты можешь хоть вечность доказывать свою значимость, но все только посмеются над тобой. Ведь ты — мусор.

Мицуки проглотил язык. Он только и смог, что коснуться рук лекаря и заставить его исчезнуть. Дрожь пробила плечи жнеца. Юноша накрыл уши руками. Эти слова всё ещё отчётливо звучали в голове.

Хиросэ глубоко вдохнул и криво улыбнулся, осознав, что именно этого “нечто” внутри него и добивалось. Оно хотело оставить его здесь, пока вытворяло невесть что в реальности. Парень не мог ему позволить таким гнусным образом захватить тело.

Взгляд прояснился. Парень оказался в том месте, откуда всё и начиналось, только в этот раз его рука полыхала синим. К тому моменту в ней уже образовался приличного размера пылающий шар. Но, как только Мицуки решил запустить им в чего-то ожидающего Семёна — его руку пронзила адская боль. Рукав сгорел, кожа полопалась, а местами и вовсе слезла, обнажая кости.

— Пожалуйста! — вскрикнул черноволосый юноша, показавшийся перед ним, — Не изводи себя! Посмотри, что случилось с рукой. Оно того не стоит.

— Издеваешься?! — с возмущением и явным разочарованием выпалил Хиросэ, — У меня наконец-то появился шанс ему врезать!

— Будь это для тебя не смертельно, я бы не появился, — он прижал ладони к своему сердцу, — или ты хочешь попасть в Ад?

— Не очень-то и хотелось, — Хиросэ стиснул зубы, борясь с желанием вступить с иллюзорным собеседником в полемику. Он, взяв себя за сгорающую руку, опустил её вниз, растворяя энергетический шар. Внутри бушевала злость, но не могла затмить голос разума.

Видение рассеялось. Через него пробился яростный Семён, сбивая жнеца с ног:

— Достал!

Остальные наблюдатели лишь обречённо вздыхали от того, какое интересное зрелище упустили из-за трусости новичка.

— В ответ на обман моих ожиданий, я изуродую твоё лицо, — сказал Семён, глядя на парня, который явно потерял интерес вообще ко всему не только на этом поле, но и в этой реальности.

Не успел он наткнуться, как его руки, ноги, шею и туловище обвили металлические нити с колючками, а позади раздалась насмешка:

— Не очень-то вежливо нападать на новичка.

— Тебе ли говорить о вежливости?! — Семён зыркнул на жнеца, который посмел ему помешать, — Николай.

— Я и ты не одно и то же, — он резко потянул руку на себя, из которой и вытягивались эти жуткие нити.

Послышался глухой режущий звук и земля окропилась кровью, на неё посыпались отрезанные конечности Семёна, в том числе и его голова.

Мицуки резко закрыл рот рукой. Благо, рвотный рефлекс отсутствовал у жнецов по умолчанию. Он поднял взгляд на улыбающегося Николая, который разогнал толпу. Рядом с ним ошивался Ален, чуть ли не обнимая его ногу.

— Мицуо, ты меня поражаешь, — мужчина присел на корточки перед ним, — только выписался и уже полез в драку. В следующий раз будь осторожнее, ну или открывай рот на тех, кто равен тебе по силе.

А ведь господин говорил ему быть осторожнее. Ну почему он вспомнил об этом только сейчас? Стыд затмил все остальные чувства, а после и само сознание попрощалось с Хиросэ, решив, что тому пора отдохнуть. Всё стихло.

Цвет крови

— Серьёзно? — лекарь чуть не выронил коробку с пустыми стеклянными бутылками.

— Я похож на клоуна? — Николай держал Мицуки на руках, плотно прижимая к себе.

— Вполне.

— Хватит, — вздохнул мужчина, — мальчику нужна твоя помощь.

— Клади его на свободную койку, — Канфилд понёс коробку дальше, — я скоро подойду.

Уложив юношу, жнец несколько секунд молча смотрел на него, а, услышав вскоре приближающиеся шаги, заговорил:

— Он такой упёртый. Даже боль его не остановила.

Эйден промолчал, подходя к кровати. Демин провёл пальцами по щеке Мицуки, подтянув уголки губ:

— Может, он, как я, слабо ощущает боль?

— Возможно, — Канфилд задержал взгляд на руке Николая, изрядно пострадавшей от железных нитей. Голос несколько потяжелел, — бинты и целительная вода сам знаешь где. Смотреть противно.

— Ах, так я тебе всё же не безразличен, — с ноткой сарказма и веселья протянул Николай, взглянув на свою ладонь.

— Ой, заткнись. — отмахнулся лекарь.

После перевязки, Эйден взглянул на обгоревшую руку Мицуки и мысленно подвёл небольшие итоги. Достав из шкафа топор, Канфилд ненадолго оставил обоих жнецов, спускаясь в подвал, находящийся прямо под Комнатой Сна.

Тёплая комната, в которой он оказался, не имела ничего лишнего: Пульсирующие чёрные корни с розовыми жилками обвивали стены, пол и потолок; Внизу, под некоторыми из них, стояли вёдра, в которые капала лечебная вода.

Лекарь, негромко извинившись, срубил одну из “вен” и подвинул к обрубку пустое ведро, не позволяя воде проливаться зря. После он взял полученный материал и вылез наверх.

Работа перешла в маленькую мастерскую, находящуюся в самом конце Комнаты Сна. Эйден кропотливо срезал внешнюю оболочку с корня. Он почти не заметил Николая, который устроился неподалёку, возле шкафа с инструментами. Долгое молчание никогда не устраивало мужчину, а потому он