Заговор пластиковых ведьм - Расим Бабаев

Посетители клуба оживились, услышав знакомую песню. Француз с хрипотцой в голосе исполнял «Cemetery Gates». К сцене подтянулись фанаты «Pantera». Затем Энди спел балладу на английском языке.

Услышав ее, Виктория замерла с открытым ртом. К лицу прилила кровь. Девушка прервала беседу с подругой и положила вилку на стол. Она слушала песню, не решаясь обернуться к сцене. Знакомая мелодия унесла Вику на много лет назад. В студенческие годы. Она не верила своим ушам. Наконец, обернулась и увидела у микрофонной стойки совершенно незнакомого мужчину.

Из-за разных столиков одновременно встали трое старых знакомых Энди и направились к сцене. Подойдя вплотную к нему, они с недоумением рассматривали лысого, бородатого незнакомца в черных очках. Лоб и правую щеку музыканта уродовали глубокие шрамы. На искривленном носу были заметны следы перелома. Единственное, что выдавало незнакомца, был его голос.

Доиграв песню, он встал и оказался в объятьях своих знакомых. Все вместе пошли к столику Энди. Пришедшая в восторг от выступления Лоренса студентка удивленно слушала общение француза на русском языке. Ребята подозвали официантку и сделали новый заказ.

Вскоре к ним присоединилась Виктория. Осушив залпом рюмку водки за своим столиком, она подошла и внимательно посмотрела на бритоголового.

– Ну, здравствуй, утопленник, – поздоровалась Виктория. – Непотопляемый утопленник.

– Привет, – Энди снял очки, заметив сомнение в глазах женщины.

– Привет, Игорек, – улыбнулась Вика, узнав знакомый взгляд. – Рада видеть тебя. Мы ведь давно тебя похоронили. А ты, оказывается, живой.

Энди встал и обнялся с давней знакомой.

– А ну, подвинься, – сердито цыкнула Виктория проститутке. – А еще лучше вообще испарись отсюда.

Студентка обиженно ушла, а компания старых приятелей и подруга Вики до самого утра гудели в дальнем углу ночного клуба.

Ваууууууууууууууууу… Вау… вау… вау… вау… вааууваауу…

Льющаяся из динамиков красивая, меланхоличная мелодия нежной, обволакивающей волной обласкала зрителей. Прожектор высветил на сцене одинокую фигуру юноши, извлекающего специальными примочками из электрогитары блюзовое звучание. Постепенно музыка начала приобретать более жесткие, металлические оттенки. К гитаре присоединилась нарастающая барабанная дробь.

Фанаты восторженно встретили знакомую инструментальную композицию. К ударным и соло-гитаре присоединились бас и ритм. Музыканты поймали тонкие нити общего настроения, подхватили его и понесли вперед. Композиция продолжала ускоряться. Гитарист исполнял невероятные пассажи. Ритм был бешеным. Казалось, гитарные струны не выдержат напряжения и порвутся. Лопнут барабаны.

Неожиданно мощная стена металла раскрошилась как стекло. И тишину теперь нарушали лишь истеричные вопли музыкальных фанатов. В их ушах еще эхом отдавались отголоски музыкальной какофонии, когда Майкл вновь нежно коснулся струн. Послышался мягкий гитарный перебор.

На сцену, шатаясь, вышел Рэй Альфредд Абшерон. Он едва держался на ногах и обязательно упал бы, если не барабанная установка. Схватившись обеими руками за нее, вокалист с трудом удержался на ногах. Глаза Рэя неестественно светились. Одурманенным взглядом он обвел своих фанатов. Весело подмигнув им, он приблизил лицо к микрофону. Динамики разразились громогласной отрыжкой. Толпа в ответ одобрительно загудела.

Но с первыми аккордами «Первородного искушения» Абшерон преобразился. Восточная мелодия подействовала на меломанов дурманяще. Музыканты «нулевки» ощутили знакомое чувство единения с залом. Приливший ожидаемо адреналин сильно дал по мозгам.

Особенно это отразилось на Рэе. Вокалист поймал драйв. Переполнявшая его энергия, вырываясь наружу, передавалась молодым любителям металла. Альфредд словно одержимый носился по сцене. Вот он упал на колени. А вот уже поет в правом ее углу. Еще немного, и он вскидывает вверх руки, стоя с противоположной стороны сцены. Через мгновение Абшерон остервенело стучит по барабанам, мешая ударнику и ломая ритм композиции.

«Да! Это мой мир! Ради этого стоит жить!» – отдавалось в висках Ильгара. Он смутно представлял себе, что происходит вокруг. Где он вообще находится. Допев очередной куплет, Ильгар обвел невидящим, одурманенным наркотиками взглядом зал и… И почувствовал, что что-то вдруг сломалось…

«Что-то не так. Что-то не то», – стучало в висках. Но уже через секунду он вновь поймал ускользнувшее было ощущение свободного парения. Вокалист продолжал петь, пристально вглядываясь в лица зрителей. С многими из этих ребят и девушек он был знаком. Они регулярно оттягивались на рокерских тусовках.

…Лишь на мгновение он вновь поймал показавшийся необычным взгляд незнакомки. И окончательно растерялся… Закрыв глаза, Рэй пытался восстановить отражение этих необычных очей. Чужих и, одновременно, до безобразия знакомых.

Музыкант разлепил веки. Остановился посреди сцены и посмотрел в беснующийся зал. И увидел расплывчато-смазанную картину из зрительских рук, лиц, ужимок и криков. Мозг работал лихорадочно, анализируя незнакомое состояние. Ильгар пел и не слышал самого себя. Улавливал каким-то образом звучание ритм-гитары и автоматически произносил слова «Первородного искушения».

Когда группа закончила исполнять «искушение» на английском языке, зрители по традиции вместе с Рэем прочитали наизусть русский перевод песни.

– Эй, ты, блуждающий впотьмах, ищущий то, что было тысячи раз найдено до тебя, но не принявший всего этого на веру.

Эй, ты, ошибающийся на каждом своем шагу, идущий по той дороге, по которой прошел не один караван.

Не ищи тех, кто укажет тебе тот самый, единственно правильный путь к цели и совершенству, ибо этот путь дает тебе право на никчемность твоего существования.

Человек! Задумывался ли ты когда-нибудь, для чего дана память, ведь она причиняет тебе так много боли?

Ты не делишься ни с кем своими горестями и печалями.

А ведаешь ли ты, что, замыкаясь в себе, ты медленно, но верно подводишь себя к той черте, за которой либо сходят с ума, либо сводят счеты с жизнью?

Ты вполне осознанно превращаешь свою жизнь в аскетическое существование, слепо веря в то, что это единственно достойная тебя форма бытия.

Иногда не мешает посмотреть на все со стороны, по-новому, взвесить имеющиеся факты и вынести нужные выводы.

Дикий, как сама природа. Сделай же то, что предначертано ею.

Открой глаза и иди к той, кто тебе более всех ценна. Наберись решимости и возьми ее прекрасную наготу в первозданном девственном виде.

Умри… и воскресни в своем самом лучшем облике – крохотный младенец, содрогающий криком мать, отца и все вокруг.