Две звезды - Ребекка Уинтерз

— Чего именно?

— Твоей смерти. — Она опустила глаза. — Твои родные не пережили бы еще одной трагедии.

Рауль глубоко вздохнул:

— Так, значит, дело только в этом? И ничего личного?

— Рауль! — с болью воскликнула она.

Но это было единственное, что она успела сказать до того, как он склонился над ней и их губы слились в поцелуе, таком обжигающем и страстном, что она задрожала всем телом, чувствуя, как вот-вот расплавится в его объятиях.

Кристал уже горела огнем и не могла больше сдерживать себя. Рауль стал целовать ее еще сильнее, и она ясно услышала его страстный стон. Их обоих накрыло волной желания, такого неистового…

Ей хотелось парить от наслаждения, о котором она так давно мечтала. Когда он неожиданно разомкнул губы и отпустил Кристал, она пришла в себя и, тяжело дыша, отступила от него на шаг назад.

Что она только что совершила?..

— Ты… Тебе не следовало этого делать, Рауль, — сказала она дрожащим голосом, слегка покачнувшись.

Губы все еще горели от его поцелуя.

Его глаза угрожающе сверкнули.

— Можешь ненавидеть меня сколько хочешь, но не говори, что тебе не понравилось!

Ее щеки пылали, словно у нее был жар.

— Да, мне понравилось, — призналась она. — После Эрика меня никто не целовал. Я и забыла, как это может быть восхитительно…

— Точно так же ты забыла, как сильно любишь лыжный спорт, — настойчиво продолжил он. — Видишь, что бывает, когда снова начинаешь чувствовать вкус жизни?

Собравшись с духом, Кристал призналась:

— Да, и все благодаря твоему предложению. Я долго думала над этим и готова дать ответ прямо сейчас.

Рауля прошиб холодный пот. Вот он, ответ, которого он так долго ждал!

Сидя на краю кровати, Кристал обхватила колени руками, словно нуждалась в опоре.

— Я тебя не задержу.

— Продолжай, — сказал он, приблизившись к ней.

— Я рассмотрела твое предложение со всех сторон. Оно очень заманчивое.

Он замер. Если его теория была неверной и Кристал примет его предложение, то это будет означать одно — у нее нет к нему чувств.

— И я знаю — это уникальная возможность. Поэтому я могу показаться чудовищно неблагодарной. Но, боюсь, я вынуждена отказаться, потому что приняла решение начать новую жизнь с Филиппом в Брекенридже.

Кровь громко запульсировала у него в висках.

— Когда мы вернемся, я планирую открыть лыжную школу. А еще куплю дом для нас с Филиппом и запишу его в какую-нибудь секцию вроде карате. Кроме того, возьму в аренду фортепиано в надежде, что он захочет заняться музыкой. Для меня очень важно, чтобы мой сын получил хорошее образование. В детстве я не любила уроки по фортепиано, но все же научилась играть и думаю, это важно.

Кристал могла говорить все, что угодно… Рауль был слишком обрадован, чтобы слушать ее. К тому же он не верил ни единому ее слову.

— Я знаю, ты просил меня все обдумать и дать ответ, когда буду готова. Честно говоря, я хотела сразу сказать «нет», как только ты сделал это предложение, но это было бы слишком грубо с моей стороны…

Он пошатнулся, пытаясь сдержать нахлынувшие на него эмоции:

— Ты не умеешь быть грубой, Кристал. Если ты чувствуешь, что лыжная школа здесь — это не твое, я больше не буду настаивать. Я лишь хотел помочь тебе и Филиппу всем, чем могу.

— Ты всегда помогал нам.

— И я всегда буду рядом, — кивнул он.

Она невольно провела руками по своим бедрам, и этот жест был полон очарования. Его невестка, которую он знал столько лет, никогда еще не была так взволнована.

— Я никогда не забуду о твоем предложении. Спасибо за все, что ты сделал для Филиппа. Ему с таким дядей крупно повезло.

— Тебе известно, как я к нему отношусь. Вообще, я хотел сказать, что организовал катание на санях для всех желающих. Пусть это будет мой сюрприз детям за их чудесное выступление. Увидимся внизу. Оденься потеплее.

Выйдя из комнаты, Рауль остановился на лестничной площадке и отправил Дэсу сообщение: «Она отказалась. Радуйся».

«Можешь ненавидеть меня сколько хочешь, но не говори мне, что тебе не понравилось!»

Кристал все еще сидела на кровати, приходя в себя после произошедшего. Этим умопомрачительным поцелуем Рауль перешел черту и нарушил все правила. Как Эрик однажды отозвался о своем старшем брате?

«Рауль всегда придерживается своих собственных правил. Вот почему он лучший в своем деле».

Но это уже не имеет значения. Только что она отказалась от предложения, от которого спортсменки ее уровня не отказываются.

Кристал ждала — он будет возражать, спорить с ней. Рауль всегда умело приводил доводы и логично все аргументировал. Но он не сказал ничего, чтобы отговорить ее. Он не настоял на своем, и это обескураживало.

Похоже, Рауль интуитивно догадывался о всех глубоких чувствах, которые она пыталась спрятать от него. Иначе бы не было такого крепкого поцелуя.

Пока она размышляла над планом действий на оставшиеся праздники, в комнату ворвался Филипп:

— Мам, тебе стало плохо?

Все, что было нужно ее сыну, — это больше заботы. Она крепко его обняла:

— У меня слегка заболел живот, но сейчас все прошло. А ты знаешь, что ты был лучшим ангелом во всем спектакле? Я так тобой горжусь!

— Спасибо. Дядя Рауль мне тоже так сказал. А сейчас нам надо поторопиться, потому что он берет нас на прогулку на санях.

— Я знаю. Давай собираться.

— Тебе лучше?

Избегая пристального взгляда Рауля, Кристал повернулась к Арлетт:

— Намного. Я, наверное, съела слишком много марципана, впредь буду осторожнее с этим.

— О, бедняжка! Я тебе так сочувствую.

— Сама виновата в своем обжорстве. Раньше, когда каталась на лыжах, я могла потреблять тонны калорий и тут же сбрасывала их. Но то было раньше, а сейчас все это покоится в моем желудке как груда камней.

Все, кроме Рауля, разразились громким смехом. Он один знал истинную причину недомогания, но все же подыграл ей. Тем лучше.

Они попрощались с родителями и, пожелав им спокойной ночи, уехали на двух машинах.

Кристал села на переднее сиденье, рядом с Раулем. Дети забрались назад.

— Куда мы едем, дядя Рауль?

— На ту самую ферму, куда я вас возил раньше, Алберт.

— А ты взял бубенцы? — взволнованно выкрикнул Филипп.

— Конечно. Они в багажнике.