Не грози Дубровскому! Том VII - Антон Панарин

моего дворецкого, он просто старый и нерасторопный. Заходите. Чай будете? — Пролепетал Саламандров и потянувшись к мане окутал свою руку пламенем, для того чтобы не обжечься пока открывает раскалённую до красна дверь.

— Чай буду. — Коротко бросил Богдан и широким шагом двинул в сторону особняка.

Попав внутрь, Юрий Никифорович провёл Богдана в гостиную. Быков осмотрелся и тяжело вздохнув буркнул под нос «как я и думал, халупа». Это услышал Саламандров, но виду не подал.

Быков прошел через всю гостиную и взяв вазу с печеньем, плюхнулся на белоснежный диван. Одежда, покрытая грязью тут же, заляпала ткань дивана заставив глаз хозяина нервно дёрнуться.

— Вижу дела у вас идут не очень… — Проблеял Юрий Никифорович.

— Юра, мои дела тебя не кафаются. Есть временные твудности, но я их рефу. Даже не фомнефайся. — Самоуверенно заявил Богдан без остановки жуя печенья. — Но ты можеф мне помочь. Мы ведь двузья? — Чавкая спросил он.

Этот вопрос озадачил Саламандрова, ведь он никогда не чувствовал себя другом Быкова. Рабом, подчинённым, прислугой, да кем угодно, но точно не другом.

— Р-р-разумеется. — Замялся Юрий и натянуто улыбнулся.

— Отлифно. Вайми мне миллион вублей. Череф мефяц я верну тебе его ф пвоцентами. — Сказал Богдан и из его рта вывалились крошки окончательно разрушив величественный образ.

— Э-э-э. Дело в том, что всеми финансами заправляет мой отец и я…

— Ну так поговори с ним. В чём проблема? — Возмутился Богдан, громко сглотнув и добавил. — Ты говорил про чай. Где он?

— Ах да. Сейчас прикажу чтобы принесли чай. — Извиняющимся тоном сказал Саламандров чувствуя себя слугой в собственном доме.

Слева послышался стук тяжелых сапог и в гостиную вошел двухметровый мужчина с задорным взглядом и слегка безумной улыбкой.

— Никифор Петрович! Рад вас ви… — Сказал Богдан вскочив с дивана, но договорить не успел.

— Юрка, ты совсем из ума выжил? То собаку притащишь бродячую, а теперь бомжей домой водишь? — Прорычал патриарх рода Саламандровых.

— Папа, но ведь это…

— Мне плевать что ты скажешь. Чтобы этого чучела не было здесь через минуту.

— Никифор Петрович, вообще-то я Богдан Георгиевич Быков, сын… — Горделиво расправив плечи начал говорить Богдан, но его снова прервали.

— Сукин сын. — Патриарх закончил фразу за Богдана. — Так это ты Георгия травил? Мелкий выродок. Выметайся с моей земли! Если ещё хотя бы раз заговоришь со мной или моим сыном, клянусь всеми богами, я выпотрошу тебя, а твою дурную голову насажу на флюгер. Будешь показывать куда движется паршивая погода. — С ненавистью прорычал патриарх, заставив Богдана поёжиться.

— Это всё слухи… — Попытался оправдаться несостоявшийся глава рода Быковых.

— Я с твоим отцом бок о бок сражался десять лет в русско-японской. А ты падаль малолетняя хотел не только отравить моего друга, но ещё и моего сына своей шестёркой сделал? — Патриарх смерил Богдана хищным взглядом и прошипел. — У тебя двадцать секунд, чтобы добежать до забора. Не успеешь, сдохнешь.

— Никифор Петрович, вы… — Попробовал сказать Богдан, но его уже никто не слушал.

— Один, два…

Богдан рванул со всех ног на выход, зная, что этот человек точно не шутит. Да и шансов справиться с отцом Саламандрова у Богдана не было, а вот шанс успеть добежать до забора оставался.

* * *

Завтракали мы в тёплом кругу. Вадим с Ярославой и я с Юлией. Вкусная пища с шутками и прибаутками насыщала желудок, а забота наших дам грела сердце.

— Вить, тебе ещё налить морсику? — Промурлыкала Юлия смотря на меня влюблёнными глазами.

— Да, будь добра. — Улыбнулся я и поцеловал её в щёку.

— Вадик, блинчиков положить? — Тут же заговорила Ярослава.

Они как будто соревновались друг с другом кто краше и обходительнее. А мы с Вадимом наслаждались прекрасным моментом.

— Кстати, тебе Оболенский вчера не смог дозвониться, поэтому позвонил мне. — Сказал Вадим, запихивая в рот дымящийся блин.

— Странно, видимо связь барахлила. Чего хотел? Небось опять какую-то гулянку решил устроить? — Спросил я, отпив ледяного морса.

— Сказал, что сегодня он с ребятами пойдёт выбирать подарок Картаполову на свадьбу. И если ты не планируешь индивидуально даровать что-то уникальное, то можешь присоединиться к ним. В двенадцать часов Оболенский тебя будет ждать в Иркутске, у портальной станции.

Проклятье. Мишкина свадьба состоится через пару дней, а я даже не думал о том, что ему подарить. Пару гарпий? Ха-ха. Они ведь с Лавандовой мечтают о детях, а я тут привезу им пару верещащих подкидышей. Нет, такой подарок им и даром не нужен. Хотя ручные гарпии определённо удивили бы молодоженов.

— Спасибо, что сообщил. Обязательно к ним присоединюсь. Юль, пойдёшь со мной?

— Если ты не против, то я хотела бы провести время с моими птичками. — Улыбнулась Мышкина.

— Только не перекармливай их макрами. Одна эволюция в день, не больше. Не хватало ещё чтобы они сдохли от переедания. — Вздохнул я, ибо любовь девушки к пернатым бестиям начала переходить грани разумного.

Как-то раз я проснулся, а Юли рядом не было. Она сидела на балконе, и любовалась как гарпии парят в свете луны. Не спорю, это красиво, но сон явно будет поважнее.

— Тьфу, тьфу, тьфу! Ну ты чего такое говоришь? Вить, смотри не сглазь. — Испуганно протараторила Юля и плюнула через левое плечо.

Когда завтрак был съеден, мы поднялись с Юлей в спальню и провели пару приятных часов наедине. Лежа в кровати с обнаженной Юлией мне чертовски, не хотелось уходить. Но самостоятельно выбирать проклятый подарок хотелось ещё меньше. Не люблю я это дело.

Да, можно подарить какой-нибудь артефакт, но какой? Да и они мне самому пригодятся. Вещи штучные, а в передряги я влипаю постоянно. Попрощавшись с домашними, я открыл портал и отправился в Иркутск.

Оболенский ждал меня в коридоре телепортационной станции. Как всегда при параде, улыбается рассматривая красоток, бегущих по делам. Всё-таки Кошкина вряд ли заставит его остепениться…

— О! Виктор как дела? — Спросил Оболенский, заметив меня.

— Всё даже лучше, чем могло бы быть. Юлия вернулась.

— Да иди ты! Неужели тиран отец решил от неё отстать? — Удивлённо выпалил Григорий.

— Ага, решил. — Хмыкнул я. — Но только после скандала и возвращения компромата, которым Быков его шантажировал.

—