Кофе для олигарха. Месть на десерт - Мария Геррер

Может, она поменяет свое решение, когда увидит, что я ушла? Хотя знала, что нет, не поменяет. Только разозлится еще больше. Она – женщина с железной волей. Всегда добивается своего.

Этой чертой характера я пошла в нее. Решила, что сохраню ребенка - и не отступлюсь.

Сидела в своей комнате, и ждала, вдруг мама позовет меня ужинать. Слышала, как она гремит на кухне посудой, как переговаривается с Павлом Борисовичем. По телевизору тупо шутили юмористы, Павел Борисович время от времени смеялся, мама ему вторила. Вроде и нет никакой проблемы, вроде меня вообще нет в доме.

Я ждала, когда же мама останется одна. Наконец услышала тяжелые шаги Павла Борисовича. Он прошел в зал. На кухне снова зазвенела посуда, мама убирала со стола. Прошмыгнула к ней.

- Привет, мама.

Она даже не посмотрела в мою сторону.

- Давай поговорим, - попросила я.

- Ты у врача была? – она загрузила посудомойку и включила ее.

- Нет, но…

- Тогда и говорить не о чем, - мама развернулась и вышла.

Все, я сделала последнюю попытку. Ничего не получилось. В глазах больно защипало, я беззвучно расплакалась.

Ночью не спала. Даже не раздевалась. Просто прилегла не кровать. Немного подремала, но вздрагивала от малейшего шума.

Под утро на цыпочках вышла из комнаты. В квартире тишина. Не стала зажигать свет, на ощупь открыла входную дверь. Замерла на пороге, и шагнула в полутемный подъезд. Замок тихо щелкнул, как взведенный курок. Моя прошлая беззаботная жизнь осталась позади.

* * *

По темному пустому городу шла на вокзал. Зябкий сентябрьский рассвет только-только окрасил восток алыми всполохами. Машин почти нет, автобусы еще не ходят. Хорошо, что вокзал недалеко.

В зале ожидания сидело всего несколько человек. Я взяла кофе в автомате. Он был совсем невкусный, зато немного взбодрил.

Побуду тут часов до девяти утра и пойду к Литвинову. Невнятный голос из динамика объявил о прибытии электрички. Народа в зале прибавилось. Люди приходили и уходили, спешили по делам. Суета немного отвлекла от печальных мыслей.

Ничего, ни я первая, ни я последняя оказалась в таком положении. У людей все бывает намного хуже, а потом жизнь налаживается.

Мысли невольно возвращались к Суровцеву. Кого он теперь целует, кому говорит нежные слова? Анжеле? Или нашел другую? Лучше другую. Ненавижу Анжелу, ненавижу Кирилла.

От ревности стучало в висках, и я не могла успокоиться. Какое мне дело до этого мерзавца? Но не могу не думать о нем.

Я ему наскучила, он захотел новых впечатлений. Может, для мужчины это и нормально. Кто их разберет? Но что делать с моими чувствами? Я люблю его. Люблю, несмотря ни на что. Приказываю себе забыть Кирилла, но не получается. И знаю, что не получится. Ледяной осколок разбитой любви всегда будет в моем сердце.

В девять утра я нажала на звонок у ажурных ворот уже знакомого мне дома с башенкой. Калитка бесшумно распахнулась, пропуская меря в мир порочных страстей и темных личностей. Назад дороги не будет.

Анна Матвеевна показала мне мои комнаты. Две небольших, но светлых, на втором этаже. Одна для меня, другая для будущего ребенка.

На широкой кровати лежало свежее постельное белье.

- Оставь тут свои вещи и спускайся на кухню. Разберешь позже, когда время будет, - велела домработница. – Дел сегодня много.

Поесть я смогла только в обед. Анатолий Петрович приказал Анне поставить еще один прибор:

- Лена будет есть со мной. Когда меня нет, накрывай ей в столовой. Ей питаться надо хорошо, за двоих.

Домработница поморщилась, но промолчала.

- Мне дохлые бабы не нужны, - пояснил Литвинов, когда мы остались одни. – У меня на тебя большие планы.

Я молча жевала тушеную курицу и сталась не думать, что за планы у Анатолия Сергеевича.

После обеда домработница велела мне почистить овощи, подмести двор и прибраться на первом этаже. Работа нетяжелая. Только я постоянно ловила не себе сердитые взгляды Анны Матвеевны. Я ей совсем не нравилась. Хотя почему я ей должна нравится? Лишний человек в доме всегда дополнительные хлопоты.

Потекли однообразные дни в доме с башенкой. Потихоньку я начала осваиваться. Тяжелой работой меня не нагружали. Анна Матвеевна говорила мало, только по делу. Я старалась выполнять все ее указания и скоро заметила, что отношение домработницы ко мне изменилось в лучшую сторону.

Все ждала, что мне позвонит мама. Однажды не выдержала, и сама набрал ее номер. Она сбросила звонок.

Зато через неделю позвонила Ирина. По ее сердитому голосу я поняла, что она на взводе.

- Ты совсем дура, или как? – зло поинтересовалась она. – Ты что делаешь? Матери все нервы вымотала, она мне мозг вынесла. Хватит уже дурью маяться! Я узнала, можно сделать аборт по медицинским показаниям. Не тяни, дай всем жить нормально!

- Нет, - отказалась я. – Не буду я его делать.

- Тогда ты для меня умерла! Никогда не смей звонить мне или матери! Дура ненормальная! – в сердцах крикнула Ирка и сбросила вызов.

Вот и все. Теперь еще и сестра от меня отказалась. Странно, но я не заплакала. Похоже, слезы у меня кончились. Или я привыкла принимать удары судьбы?

Регулярно посещала поликлинику. Беременность проходила без осложнений. Ближе к родам я купила все, необходимое для ребенка. Конечно, почти все покупала с рук, ведь так дешевле. За каждую покупку отчитывалась Литвинову. Он все тщательно заносил в тетрадь. Ноутбук у него был, но Анатолий Сергеевич любил все делать по старинке.

Я робела перед Анатолием Сергеевичем. Порой он смотрел на меня как волк смотрит на ягненка, и тогда неприятный холодок пробегал по моей спине. Что на уме у этого странного мужчины? Несложно догадаться.

Несколько раз в месяц в дом приезжали люди. Одни мужчины. Среди них были и совсем молодые, и в возрасте. Русские и кавказцы, несколько человек явно из Средней Азии. Один походил на цыгана.

Появлялись они, как правило, ближе к вечеру и оставались допоздна. Двор заполнялся дорогими черными автомобилями. Мне становилось страшно. Что-то мрачное витало в воздухе.

Гости и хозяин закрывались в гостиной, пили коньяк, много курили и что-то обсуждали. Тогда я должна была сидеть наверху и не выходить, пока меня не позовут. Звал меня Анатолий Сергеевич только для того, чтобы я помогла домработнице накрыть или убрать со стола.

В комнате висел плотный сизый дым, от него у меня першило в горле. Запах терпкого парфюма мешался с алкоголем. Мужчины были одеты кто во что. На ком-то строгий костюм, на ком-то спортивные штаны. Массивные золотые печатки, тяжелые цепи невольно наводили на мысли о лихих девяностых.

Я не поднимала на гостей глаз, старалась побыстрее выполнить все, что положено и вернуться к себе. Было очевидно - это люди с криминальным прошлом. У многих на руках я видела синие наколки. Неужели, скоро мне предстоит обслуживать этих людей уже совсем в другом качестве?