Утраченная реликвия - Сергей Сухинов

Ольга Дмитриевна нахмурилась, услышав скандальное имя, уже ставшее в народе нарицательным.

– Все правильно, сынок. Да, Оксана Володарская – это далеко не Полина Серебрякова, она другого поля ягода. Но… но все же отец у нее директор довольно крупного банка. Не забывай об этом!

Антон опустил голову. Как будто он может забыть про такие важные вещи! Нет, он очень даже хорошо про них помнит… Порой даже слишком хорошо. Мама еще не знает, что Борис Васильевич настойчиво приглашал его тоже поехать на отдых в Испанию. А уж как настаивала на этом сама Оксана! Они даже поссорились, когда он, Антон, наотрез отказался – ведь денег на такую поездку у родителей просто нет. Хорошо еще, что Оксана посердилась, посердилась, да потом сама позвонила ему прямо с испанского пляжа. И разговаривала с ним больше часа, рассказывая буквально обо всем, что увидела в этой чудесной стране. Наверное, потратила на разговор целую кучу баксов! Хотя разве для нее это деньги?..

– Вот, нашла! – радостно произнесла Ольга Дмитриевна.

Во втором ряду, за толстым томом Вениамина Каверина «Открытая книга» (эта книга о первых советских микробиологах была ее любимой со студенческих лет) стояла невзрачная на вид книжка в коричневом лидериновом переплете. Когда-то в молодости они с мужем читали и перечитывали ее, наслаждаясь буквально каждой страницей. А теперь, кажется, настала пора отдать ее сыну. Не рановато ли? Нет, судя по всему – в самый раз!

Смахнув легкий налет пыли с книжки, Ольга Николаевна протянула коричневый томик Антону. Тот прочитал:

– «Владимир Солоухин. «Славянская тетрадь»». Мам, причем здесь тетрадь? Мне надо побольше узнать про иконы!

– А ты открой оглавление, и прочитай, как называется последняя повесть в этом сборнике.

– Та-а-ак… «Черные доски»… Это какие-такие доски?

– Понимаешь, Антошка, Владимир Солоухин написал, пожалуй, самую замечательную повесть об иконах! Это было, правда, очень давно, в семидесятых годах прошлого века. Храмы в то время уже не уничтожали, как в послереволюционные годы, но и сохранять, а тем более восстанавливать их никто не собирался. Многие бывшие церкви были превращены в склады, клубы и даже магазины. У них, как правило, сносили купола, закрашивали фрески на стенах… А церковная утварь и, прежде всего, иконы, расходились: что-то выбрасывалось, что-то контрабандой уплывало за границу, что-то оседало у коллекционеров, что-то уходило в дома местных жителей.

– Как это случилось и у нас в Петровском?

– Да. А потом… Старики умирали, и дорогие для них иконы жили своей жизнью, а порой просто погибали. Ведь воспитанной в атеистическом духе молодежи иконы были ни к чему! Тем более что у икон есть одна особенность – с годами они чернеют, темнеют и роспись на них становится почти незаметной. Поэтому Солоухин и назвал их «черными досками».

– Но почему так происходит? – удивился Антон.

– Все дело в том, что в старину иконы, как правило, покрывали олифой, которая предохраняла роспись от сырости и лучей света, – пояснила мама. – Но увы, олифа имеет свойство темнеть с годами… Поэтому иконы со временем приходилось подновлять, а то и заново переписывать! Но проходили века, и новая роспись тоже исчезала под очередным темным слоем олифы.

– И что же, их снова переписывали? – недоуменно спросил Антон.

– Ну да, и по нескольку раз! В результате этого фактически исчезли работы великих иконописцев прошлого, включая Андрей Рублева. Казалось, созданные ими шедевры исчезли навсегда! Но к счастью, это было не так. В один прекрасный день реставраторы догадались аккуратно смыть поздние росписи – и под ними, слой за слоем словно бы открылось прошлое… Великая древняя русская иконопись заново вернулась к людям!

Слава богу, шедевры Андрея Рублева и других знаменитых мастеров вс нашли пристанище в крупнейших музеях. А вот обычные иконы… Ими никто не интересовался! Правда, за границей русские иконы всегда пользовались спросом у коллекционеров, в основном иммигрантов из России. А у нас… В деревнях чего только не делали с «черными досками»! Ими заколачивали окна на чердаках, закрывали бочки с солеными огурцами, использовали как обычные строительные доски…

Но к счастью, среди интеллигенции появились люди типа Владимира Солоухина. Они стали ездить по самым глухим российским селам, и собирать то, что чудом уцелело. А потом отдавали найденные сокровища реставраторам и на свои средства восстанавливали утраченные реликвии. При этом, конечно же, как в любом собирательстве, ценились самые старые иконы. Реставраторы осторожно, бережно снимали с них поздние наслоения, и открывали миру сияющие лики святых…

Обязательно прочитай эту книгу, сынок! Она увлекательней любого приключенческого романа и рассказывает не только об истории отечественных икон, но и вообще о наших русских корнях. Замечательный был писатель – Владимир Солоухин! Мы с отцом имели счастье с ним общаться. Мало кто сделал так много для возрождения нашей дореволюционной культуры…

– И что же именно? Писал книги и статьи?

– А разве этого мало? Мы с отцом давно собираемся свозить тебя в Санкт-Петербург. Хотим, чтобы ты побывал в Эрмитаже и особенно – в Русском музее. Но перед этим тебе надо будет непременно прочитать еще одну замечательную повесть Солоухина: она так и называется, «Письма из Русского музея». Именно с этой повести лучше всего начинать знакомство с русской живописью!

Кроме этого, Владимир Солоухин многие годы, еще с советской поры, занимался грандиозным проектом – восстановлением храма Христа Спасителя в Москве!. Много позднее, уже в 90-х годах, почин Солоухина подхватили власти России и Москвы, но первое слово сказал именно Солоухин! Не случайно он был первым, кого после кончины отпевали в храме Христа Спасителя, и службу провел сам патриарх Алексий II. Однажды этот, ныне тоже почивший патриарх сказал: «Без Владимира Солоухина храма Христа Спасителя не было бы»!.. Вот какой у тебя был замечательный предшественник, Антошка.

Антон смутился.

– Почему предшественник? Я-то здесь причем?!

– А кто приложил свои голову и руки к постройке нашего нового петровского храма? В этом году, говорят, должно начаться восстановление наш церкви Успения Пресвятой Богородицы. И чует мое сердце, ты с Тёмой и Родиком не останетесь в стороне и на этот раз! Что-то вы сделаете особое, очень важное, правда, пока не знаю – что.

Антон только рот приоткрыл от изумления. Ну, мама и дает! Он даже словом не обмолвился о том, что АРТ отныне занялись поисками самой главной петровской утраченной реликвии – чудотворной Тихвинской иконы. А мама об этом практически догадалась! Да-а…

Схватив книгу, он быстро ретировался в свою комнату. Может, стоит рассказать все маме? Ну, занялись они поисками древней иконы, и что тут такого? Это ведь не поиски сокровищ в подземелье, наперегонки с бандитами…