В объятиях нежного искусителя - Натали Андерсон

— Зачем тебе это? У нас ведь не так много времени.

— И ты хочешь использовать его по максимуму?

— А ты — нет?

Она его просто убивала! Она была такой страстной, такой жаждущей и в то же время совершенно неопытной… Георгос протянул руку, чтобы снять резинку с ее волос, и начал расплетать косу, освобождая гладкие темные локоны.

— Тогда я должен подготовить тебя. Сегодня вечером мы не пойдем до конца.

— Почему?

— Потому что есть и другие способы получить удовольствие. — Он провел ладонями по ее рукам и почувствовал, как по ним прошла легкая дрожь. — Позволь мне показать тебе, что я имею в виду.

Георгос пытался не торопиться, пытался быть нежным, но запах ее кожи просто сводил его с ума. Когда он наконец отбросил в сторону ее трусики, то увидел в глазах Кэсси смущение, настороженность и решимость. И доверие. Он опустился перед ней на колени, снова напомнив себе, что должен помочь ей победить свое инстинктивное сопротивление.

— Я не сделаю тебе больно, — тихо сказал он. — Позволь мне сделать то, что я хочу.

Кэсси судорожно вздохнула и медленно раздвинула ноги. Георгос осторожно провел языком по ее возбужденному клитору и почувствовал, как она напряглась, сдерживая срывающийся с губ крик.

— Никто, кроме меня, тебя не услышит. Не сдерживай себя.

Георгос продолжал ласкать ее языком и губами, чувствуя, как наслаждение наполняет каждую клеточку тела Кэсси. Блаженная улыбка появилась на ее губах, она задрожала и вскрикнула, балансируя на волнах наслаждения. Немного отдышавшись, она посмотрела на Георгоса.

— А как же ты? — Она помолчала, понимая, что он не получил того же высвобождения, что и она. — Твои партнерши… они делали то же самое для тебя?

— Я не жду этого от тебя.

Это внезапно обидело Кэсси. Она не хотела, чтобы он относился к ней по-другому, нежели к другим своим женщинам.

— А что, если я этого хочу? — Она прямо взглянула ему в глаза, но Георгос покачал головой. — Считай это частью моего исследования собственных потребностей. Я хочу понять, как это действует на тебя. Я не хочу, чтобы ты приносил себя в жертву ради меня! — вдруг разозлилась Кэсси. — Как будто делая все для моего удовольствия, ты ощущаешь себя лучшим человеком, чем ты есть на самом деле. Какой молодец: помог несчастной фригидной девушке достичь оргазма!

Я хочу, чтобы ты тоже хотел меня, хочу, чтобы испытал такое же удовольствие, как и я.

— Кэсси…

— Мне нечего терять, я точно знаю, чего хочу. Если ты не хочешь того же самого — уходи.

Георгос двигался так стремительно, что Кэсси не успела опомниться. Он резко подался вперед и крепко прижался своими бедрами к ее так, что она животом ощутила его эрекцию.

— Ты все еще считаешь, что я не хочу тебя?

Она обвила ногами его бедра, когда он отстранился. Кэсси соскользнула с дивана, оказавшись перед ним на коленях. Она услышала, как Георгос выругался сквозь зубы, и посмотрела на него.

— Научи меня, — сказала она. — Что мне сделать, чтобы доставить тебе удовольствие?

— Поцелуй меня, — пробормотал он. — Прикоснись ко мне.

Непослушными пальцами Кэсси начала расстегивать молнию его брюк. Она услышала, как он глухо застонал.

— Просто прикоснись ко мне.

Кэсси облизнула пересохшие губы и осторожно прикоснулась к его напряженной плоти. Она начала увереннее двигать пальцами, почувствовав его ответ. Кэсси наклонилась и коснулась пениса губами. Неужели это она заставила этого сильного мужчину дрожать? Она начала ласкать его губами и языком, инстинктивно действуя все увереннее.

— Кэсси, стоп. — Он крепко сжал пальцами ее плечи и отстранил от себя. — Стоп.

— Почему? — не поняла Кэсси. Она хотела продолжить, потому что ей это тоже понравилось. — Я сделала что-то не так?

— Нет. — Он покачал головой и судорожно выдохнул.

— Но ты не…

— Не в этот раз.

— Но я хочу…

— Кэсси, я понимаю, что ты этого хочешь, и это будет. Но у меня тоже есть желания. Я хочу быть в тебе, когда это произойдет.

— Хорошо, — кивнула Кэсси. Она тоже этого хотела. — Тогда почему ты остановился?

— Я уже говорил тебе — не сегодня. На данный момент этого достаточно.

— Нет, недостаточно. Я не стану ни о чем жалеть. Я хочу тебя, по-настоящему хочу.

— Не сегодня, Кэсси.

— Ты считаешь, что я передумаю? — Она резко встала.

Он тоже встал и взял ее за руку.

— Я даю тебе шанс передумать. Последний шанс.

— Хватит защищать меня!

— Может, я себя защищаю?

Кэсси покачала головой. На этот раз она простит его, но только потому, что должна узнать то, что получит от него в конце концов. Она видела, что Георгосу нелегко. Его грудь быстро вздымалась и опускалась, словно он уже жалел о том, что она его послушалась. Кэсси вдруг подошла к нему и поцеловала так, как он ее учил: со всей страстью, почти агрессивно, пока не почувствовала, как ослабло его напряжение. Он отпрянул от нее с едва слышимым вздохом.

— Иди спать, Кэсси. И закрой чертову дверь.

— А если нет, — проговорила она в ответ, — привяжешь меня к кровати?

Он отомстил ей ровно так, как она и хотела, — поцеловал ее так, что она начала таять в его сильных руках.

— Ложись спать, Кэсси, — прошептал он, выпуская ее. — Немедленно.

— Почему тебе обязательно нужно все контролировать? Ты же знаешь, я не представляю для тебя ни малейшей угрозы.

Кассиани Маррон была для него абсолютной угрозой! Ему было необходимо доказать себе, что контроль над ситуацией еще не потерян. И все же ночь он провел без сна, фантазируя об этой женщине.

То, о чем она его просила, было очень личным, это была привилегия, которой он не хотел злоупотреблять. В то же время он хотел это сделать для нее, помочь ей, словно это могло отчасти искупить вину, которую он много лет испытывал.

Тщеславный ублюдок! Как будто он делал ей одолжение. Он хотел Кэсси для себя. Черт, да он практически похитил ее из больницы, чтобы привезти сюда. Именно он подтолкнул ее к тому, чтобы она хотела его. Георгос полагал, что, взглянув на происходящее в безжалостном дневном свете, Кэсси может передумать, и теперь, лежа в своей постели без сна, он страдал от мук вожделения. И это было наименьшим наказанием, которое он мог понести.

* * *

Кэсси снова проснулась поздно, но она совсем не чувствовала себя отдохнувшей. Она никак не могла понять, почему Георгос не может отбросить осторожность и начать ей хоть немного доверять.