Пиратские игры - Сергей Зверев

— Ну все, мавр сделал свое дело, мавр может уходить, — сказал сам себе Полундра и, хлюпая ступнями по прибывающей воде, направился обратно к трапу наверх. Нужно было спешить, причем старлей больше опасался не активно заполняющей фрегат воды, а людей сверху, которые наверняка начали уже обшаривать все помещения и уровни корабля в поисках неизвестного им диверсанта.

Спешно, но предельно тихо и осторожно Полундра поднялся на нижнюю палубу, закрыл люк, ведущий вниз, чтобы пираты сразу не догадались искать его там и не наткнулись на результаты проведенной им подрывной деятельности. Затем, держа наготове пистолет, осторожно приоткрыл люк на палубу и убедился, что его по-прежнему никто не охраняет. Осмелевший моряк решил пренебречь разок своей обычной предусмотрительностью и, открыв люк слишком широко, выглянул на палубу. Мельком взглянув в проем, он увидел одного из пиратов, но было уже поздно — африканец тоже его заметил. Караульный быстро вскинул автомат — и ночную темноту прорезала вспышка автоматной очереди. Пули со звоном ударялись о железную обшивку люка и, сплющившись в свинцовую лепешку, падали на палубу.

Сквозь шум автоматной очереди подбежавший ближе караульный расслышал из-за двери человеческий вскрик и стон. На самом деле Полундру не задела ни одна пуля — все они так и отскакивали от крепкого люка. Павлов отвел руку в сторону, произведя неприцельный выстрел. Ориентируясь на вспышку в ночи, караульный выпустил туда очередь и, естественно, промахнулся. Павлов пошел на старый, как мир, прием, который сработал безотказно.

Как это часто бывает в поединке, ошибка одного из противников может стоить жизни. То, что не получилось у пирата, дало возможность русскому офицеру поступить более разумно. Полундра четко сориентировался по вспышке автоматной очереди. Похоже, патронов у сомалийца было достаточно, потому что он их не экономил. Вспышка была такой долгой, что Павлов успел даже прикинуть, где у африканца находится сердце. Полундра сделал лишь один выстрел. Пират застонал, ноги его подкосились, и он рухнул в люк, скатившись по трапу в коридор, ведущий во внутренние помещения.

Полундра уже выбрался на палубу, спеша смыться с корабля. Но не тут-то было! По всему кораблю за незваным гостем была устроена настоящая охота. Изголодавшиеся по сафари полудикие сомалийцы неплохо обращались с российским оружием, вдобавок к этому получая истинное удовольствие от ночной перестрелки. Бандиты не жалели патронов, стреляя из-за углов и с постов. Полундра, согнувшись в три погибели, как загнанный заяц, прыгал по палубе короткими перебежками, уклоняясь от нескончаемого града пуль. Прячась то за угол, то за шлюпки, он медленно, но верно продолжал движение к корме. Многократно пули пролетали в считаных сантиметрах от его тела, но старлей не утрачивал хладнокровие. Нельзя сказать, что Полундра просто убегал. Находя более-менее надежное укрытие, он внимательно вглядывался в противника и прицельно стрелял по пиратам. Поскольку на зрение Полундра не жаловался, то результат не заставлял себя ждать — некоторые из стрелявших уже навсегда прекратили не только вести огонь, но и распрощались с этим бренным миром.

Плотная завеса пуль никак не подпускала Полундру к борту фрегата, за которым расстилался спасительный для него океан. Пираты не хотели отпускать гостя. В конце концов старлея зажали-таки под трапом, ведущим на крышу рубки. Ситуация была критическая, осложнялась она тем, что у Полундры остался один-единственный патрон. Правда, никто из африканцев не хотел соваться первым — троих Павлов уже уложил.

Впрочем, кое-какие козыри у гостя имелись. Старлей достал дымовую шашку, которую предусмотрительно прихватил с собой. Офицер поджег ее и бросил на палубу. Дым широким шлейфом начал подниматься вверх, застилая своей непроглядной серостью всю палубу. Едкий дым от шашки ел глаза и попадал в ноздри да и рассеиваться быстро не собирался — на море снова стоял полный штиль.

Только этого гостю и надо было. Полундра растворился в дыму. Разъяренные пираты устроили беспорядочную стрельбу, на чем свет кляня чертова пришельца.

За бортом раздался всплеск.

Утро начинается в тропических широтах так же быстро и незаметно, как приходит ночь. Появлению солнца из-за горизонта на востоке предшествует быстро светлеющее небо, которое из черного становится серым. Далее декорации меняются так же стремительно — где-то там далеко появляется край солнечного диска, но и этой каемки хватает, чтобы потушить яркие южные звезды и блестящую, как новая монета, луну. Сначала солнечный краешек едва заметен, и кажется, что волны легко могут погрузить его в глубины океана. Но нет, солнце уже на четверть возвышается над горизонтом, постепенно заливаясь розовой краской. Затем, поднимаясь все выше и выше, дневное светило меняет свой цвет с розоватого на белесо-желтый, наливается оттенками, становится все больше и ярче — и вот ты уже и не заметил, как огромный палящий диск возвышается прямо над твоей головой. На смену прекрасному, но такому мимолетному тропическому утру пришел изнуряющий душный день…

Правда, в каких водах ни ходи, все равно в предрассветное время прохладно, а в открытом океане очень даже зябко. Сухомлин проснулся именно от того, что ему стало холодновато. Кроме того, он услышал, как на далеком фрегате послышались выстрелы, быстро перешедшие в густую стрельбу. Слушая, курсант догадывался, с чем, а точнее с кем связан шум на корабле. Он не на шутку волновался за старлея, настоящего морского волка. «Пока выстрелы звучат, это значит, что они его не схватили и не убили», — думал, успокаивая себя самого, курсант. Правда, в то, что Полундру могут убить, Сухомлин отказывался верить, ведь старлей был настоящим мужиком, сделанным из стали, да к тому же еще, похоже, и в рубашке родившимся. Количество переделок, в которых побывал Полундра, трудно было перечислить. Да он скорее сам морскому дьяволу рога пообломает и из бездны вернется как ни в чем не бывало! Но все же…

Чтобы лучше наблюдать за происходящим, курсант взял бинокль и направил его на фрегат, благо уже начинало светать. Но разглядеть что-то было практически невозможно, потому что всю палубу затянул густой дым. «Пожар, что ли? А может, и впрямь что произошло в моторном отсеке?» — рассуждал Сухомлин.

На фрегате запустили машину, что очень насторожило Сухомлина: его корабль в задымленном состоянии и с перестрелкой на борту сейчас двинется в неизвестном направлении. А главное — до сих пор не вернулся Полундра, так что было от чего заволноваться.

Наблюдая дальше, курсант заметил еще одну странность — осадка корабля заметно увеличилась. Не поверив этому, Сухомлин еще раз всмотрелся в осадку фрегата, пытаясь найти какие-нибудь приметы, подтверждающие это. И окончательно убедился в том, что корабль значительно погрузился в воду. Складывалось ощущение, что он непонятным образом получил пробоину, причем даже не одну — слишком быстро и равномерно осел корабль. Но почему тогда корабль дал ход? Ведь до берега еще неблизко, нужно глушить машину и при помощи помповых насосов выкачивать воду из трюмов. По крайней мере, так их учили.

Полундра все не появлялся. Чтобы отогнать тревожные мысли, курсант с помощью бинокля продолжил изучение окрестностей. Неподалеку он заметил небольшую гряду островков — это был коралловый риф, разросшийся настолько, что уже возвышался над уровнем моря. Такие рифы представляют значительную угрозу, ведь помимо заметной гряды у рифа есть и подводные части, могущие пробить обшивку любого корабля.