Барраяр - Лоис МакМастер Буджолд

– Самоубийство. Приставила к голове плазмотрон, – мгновенно отозвалась Корделия.

– Ходили слухи, что он сам убил ее. – Улыбка графа стала насмешливо-любезной. – За измены. Так что берегитесь, бетанка.

Теперь в его словах звучала угроза.

– Да, это я тоже слышала. Но в данном случае молва лжет. – Их разговор уже лишился видимости дружелюбия, и Корделия почувствовала, что запас ее самообладания иссякает. Она подалась вперед, понизив голос: – А вы знаете, почему погиб Форратьер?

– Э-э… Нет, не знаю. – Граф был явно заинтригован таким поворотом разговора.

– Он попытался причинить Эйрелу боль, воспользовавшись мною. Меня это… рассердило. И лучше бы вам, граф Фордариан, прекратить меня сердить. А то, не дай Бог, рассержусь! – И добавила совсем тихо, почти прошептала: – А это опасно.

К ее удивлению, угроза подействовала – покровительственно-пренебрежительный тон Фордариана исчез как по мановению волшебной палочки. Он сделал плавный жест, долженствовавший изображать прощальный поклон, и попятился:

– Миледи…

Уходя, граф оглянулся на нее через плечо, и взгляд его был откровенно испуганным.

Корделия, нахмурившись, смотрела ему вслед. Ого! Ну и странная вышла перепалка… Чего он ожидал, сообщая ей это устаревшее известие, словно бог весть какую страшную тайну? Неужели Фордариан вообразил, будто она устроит скандал мужу за то, что он плохо выбирал себе друзей двадцать лет назад? Может, наивная невеста-барраярка впала бы от подобной новости в истерику? «Он выстрелил, но промахнулся».

И следом пришла ледянящая мысль: «Может быть, он уже однажды стрелял и тоже промахнулся?»

Это не было обычным светским разговором даже по меркам Барраяра, где беседа сродни фехтованию и каждый старается набрать побольше очков. Но, может, он просто пьян? Ей вдруг очень захотелось поговорить с Иллианом. Она прикрыла глаза, пытаясь успокоиться и рассуждать здраво.

– Как ты себя чувствуешь? – озабоченно спросил неожиданно оказавшийся рядом Форкосиган. – Тебе не нужно принять твое лекарство от тошноты?

Корделия открыла глаза. Вот он, целый и невредимый, стоит тут, рядом с ней.

– О, я в полном порядке. – Она неожиданно взяла его под руку. (Никаких волнений, никаких!) – Просто задумалась.

– Гости уже рассаживаются.

– Прекрасно. Приятно будет сесть, а то у меня просто отваливаются ноги.

У Эйрела был такой вид, словно он сейчас подхватит жену на руки и понесет, но они чинно прошествовали к своим местам. Согласно церемониалу, их усадили за императорский стол; сюда же были приглашены премьер-министр Фортела и лорд-протектор с супругой. По настоянию Грегора с ними села и Друшикко; видно было, что он души не чает в своей бывшей телохранительнице. «Я отняла у тебя подругу игр, малыш?» – виновато подумала Корделия. Похоже, что так. Привыкшая к дворцовой атмосфере Дру чувствовала себя как рыба в воде в отличие от Куделки, который оцепенел, боясь совершить какую-нибудь промашку.

Корделию посадили между графом Фортелой и лордом-протектором. Первый министр был, как всегда, обаятелен и прост в обращении, и застольная беседа не потребовала чрезмерных усилий. Корделия даже расхрабрилась и рискнула отведать всех подаваемых яств, за исключением жареного теленка, которого внесли целиком на огромном блюде. Обычно ей удавалось забыть о том, что на Барраяре белок не синтезируют, – он попадает в организм вместе с мясом убитых животных; во время астроэкспедиций она сама пару раз пробовала органическую ткань – в интересах науки. Но чтобы такое… Барраярцы встретили украшенный фруктами и цветами натюрморт аплодисментами, и повар, вышедший вслед за своим творением, раскланялся. Затем он ловко разрезал теленка, и слуги начали разносить гостям жаркое. Форкосиган выбрал порцию с кровью, и Корделия залпом выпила стакан воды.

После десерта и коротких официальных тостов, произнесенных премьер-министром и регентом, Карин увела Грегора спать, незаметно пригласив Корделию и Друшикко последовать за ними. Когда они вышли из огромного зала и поднялись в тихие личные покои императора, Корделию немного отпустило напряжение.

Грегора освободили от мундирчика, и он нырнул в пижаму, снова превратившись во вполне обычного маленького мальчика. Дру проследила за тем, чтобы император почистил зубы, и в качестве особой поблажки согласилась сыграть с ним всего одну партию в какую-то местную разновидность шахмат. Карин, поцеловав сына, увела Корделию в гостиную, смежную со спальней. Здесь царил полумрак, в открытые окна из дворцового парка влетал ночной ветерок. Обе женщины со вздохом облегчения опустились на диван; принцесса скинула туфли, и Корделия тут же с радостью последовала ее примеру. Снизу, из темных аллей, доносились отдаленные голоса и смех.

– Сколько продлится праздник? – спросила Корделия.

– До рассвета – для тех, у кого хватит сил. Я уйду к себе в полночь, после чего за дело примутся любители выпить.

– Некоторые, похоже, выпили уже немало.

– К сожалению, – улыбнулась Карин. – Сегодня вы сможете наблюдать форов во всей их красе.

– Могу себе представить. Удивляюсь, почему вы не импортируете менее смертоносные средства воздействия на сознание.

Улыбка Карин стала жестче.

– Пьянство на Барраяре – это традиция. – Она немного смягчила тон. – По правде говоря, эти снадобья уже появляются, по крайней мере в городах, где есть космопорты. Но мы предпочитаем дополнять свои обычаи, а не заменять их.

– Вероятно, это самый правильный путь. – Корделия засмеялась, прикидывая, как бы поделикатнее сформулировать свой вопрос. – Скажите, ваше высочество, граф Вейдл Фордариан тоже относится к числу ревнителей традиционного барраярского пьянства?

– Нет. – Карин настороженно сощурилась. – А почему вы спрашиваете?

– У меня с ним был очень странный разговор. Я подумала, не объясняется ли эта странность чрезмерной дозой этанола. – Она вспомнила прикосновение руки Фордариана к колену принцессы – почти интимную ла– ску. – Вы хорошо его знаете? Что он за человек?

Карин задумчиво сказала:

– Он богат… горд… Остался верен старому императору во время последних интриг Зерга, подкапывавшегося под отца. Он предан Барраяру, всегда был защитником интересов дворянства. В провинции Фордариана четыре крупных промышленных города, военные базы, склады, крупнейший военный космопорт… Война почти не коснулась тех мест – они были среди немногих, откуда цетагандийцы ушли без боя, по мирному договору. Мы построили там наши первые космические базы, использовав аэродромы врагов…

– Простите, ваше высочество, – перебила Корделия, – но меня больше занимает личность этого человека. Например, его… э-э… симпатии и антипатии. Он вам нравится?

– Одно время, – медленно проговорила Карин, – я надеялась, что Вейдл сумеет защитить меня от Зерга. Когда болезнь Эзара обострилась, я поняла, что мне необходимо подумать о самозащите. Я находилась в полной изоляции.