Вкус убийства - Анна и Петр Владимирские

– Действуйте.

– Секундочку, – сказала Вера, – распорядитесь, чтобы я могла поговорить с каждым, кто мне нужен. Пусть всех соберут здесь завтра.

Голембо коротко глянул на помощника, тот послушно кивнул.

Надо было бы Андрею рассказать о происшествии в ночном клубе, но не хотелось его волновать. Да и незачем ему вникать во все подробности Вериных забот, наоборот – с любимым лучше отдыхать и забывать обо всем на свете. Тем более что теперь, после возвращения из Крыма и выяснения отношений, Вера и Андрей почти не расставались. Не нужно было искать никаких поводов для встречи. Андрей звонил с утра:

– Беспокоит твой личный телохранитель. Body, так сказать, guard. Куда сегодня требуется доставить нашу мисс Марпл?

– Что?! Ты меня со старушкой сравниваешь?! – шутливо возмущалась Вера.

После долгих извинений, заверений в пламенной любви и путаных оправданий, дескать, мисс Марпл и в подметки не годится величайшему доктору всех времен и народов Лученко В. А., а сказано в том смысле, что упомянутый доктор – гений розыскной психотерапии, выяснялось следующее: она соскучилась и отпросилась на полдня с работы… В ответ в трубке раздавался радостный вопль такой силы, что чувствительный микрофон мобильного телефона временно выходил из строя.

Он ждал ее на своем «пежо» на углу соседней улицы. Вере не хотелось, чтобы муж или свекровь могли из окна за ней наблюдать. Она садилась в машину и в коротких перерывах между поцелуями выслушивала как само собой разумеющееся, что он тоже отпросился. Потом они решали, у кого из знакомых сегодня можно уединиться, и мчались туда со всей скоростью, дозволенной правилами дорожного движения.

Еле-еле дожидались желанного часа. Иногда и до кровати дойти не удавалось. Одежда разлеталась во все стороны. Хорошо, что осень выдалась теплая и одежды было немного… Целомудренная Вера все-таки задергивала шторы, слыша за спиной жалобный взвизг «молнии» на джинсах Андрея и шелест его рубашки. Обернуться не успевала: он уже обнимал ее горячим нежным вихрем, и огнем загоралась кожа, и немедленно слетало легкое платье и все прочие женские причиндалы, а дальше – безумие, сладкое падение в глубины бесстыдства… А иногда она шалила, дразнила его медленным раздеванием у зеркала, доводила до исступления – нет-нет, не подходи, еще немного, – и светилась нагим телом, как богиня любви Венера.

После – счастье. Жизнь пульсирует в висках, во впадинках живота, голос садится. В шорох одеял можно уже спрятаться, отдохнуть. Он не разрешал ей вставать, готовил еду и приносил. Она жадно ела, едва поднимая расслабленные руки, и тогда он ее кормил, а она предупреждала – с огнем шутишь, Андрюша… И снова исчезало время, пропадало куда-то пространство, оставалось только дыхание – вдох-выдох, натяжение струны, еще сильнее, немыслимо сильно, и потом – тинннь! – лопалась струна…

Однажды в квартире Даши Сотниковой они провели несколько безумных часов. Обессилели оба так, что и пошевелиться не могли. Хорошо, что подруга у Веры с пониманием, пообещала быть дома поздно вечером. А они тут с утра. Сквозь свои любовные неистовства Вера и Андрей слабо слышали какую-то музыку. Думали – через стену или потолок пробивается, у соседей играет… Потом собрались с силами, шатаясь, подошли к окну, чтобы воздуху глотнуть. Оказывается, внизу, напротив дома, почти что под окном, кому-то установили памятник. Весь день устанавливали, потом торжественно открыли. И на открытии памятника играл духовой оркестр, и какие-то чиновники произносили речи перед толпой. А они в это время…

Любовники очень смеялись. У них появилась тайно-шутливая фраза: «Ну что? Построим сегодня памятник или гулять пойдем?»

Приходилось и работе дань отдавать. Но и тут они ухитрялись устраивать частые встречи и желанные свидания. Андрей в ветклинике старался брать себе такие вызовы, чтобы заезжать в район Вериной больницы. После лечения больного животного он через пять минут уже подъезжал прямо к зданию с большими синими буквами «ЛІКАРНЯ», припарковывался и поднимался на второй этаж. Обычно перед гипнотарием сидела очередь, человека три-четыре, иногда больше. Андрей направлялся прямиком к двери, в заранее надетом докторском халате.

– По «скорой помощи»! Острый случай! Необходимо срочное психиатрическое вмешательство! – бросал он по пути авторитетной скороговоркой в усы.

Ожидающие смотрели на него с любопытством и сочувствием.

Он входил в кабинет и под радостным Вериным взглядом заявлял пациенту:

– Извините! Срочная консультация, врачебная необходимость. Подождите пять минут в коридоре! – И, как только человек выходил за порог, заключал Веру в свои объятия.

Они закрывали двери на задвижку и несколько минут целовались, как сумасшедшие. Эти поцелуи не утоляли взаимный сексуальный голод, а наоборот, только разжигали желание. Но посреди рабочего дня ни она, ни он не могли себе позволить большего – того, чего им так хотелось. После страстных объятий и поцелуев Вера, с раскрасневшимися щеками и сияющими глазами, говорила укоризненно:

– Что больные подумают? Меня из-за тебя с работы выгонят! – И выпроваживала Андрея из кабинета.

Выходя из гипнотария, он оборачивался и говорил в дверь, работая на публику:

– Спасибо, доктор! Если б не вы, я бы погиб! Вы гениальный психотерапевт! Фрейд вместе с Павловым вам в подметки не годятся!

Вера, закусив губу, чтобы не расхохотаться, сквозь узенькую щелку напутствовала Андрея:

– Больной! Принимайте все прописанные лекарства, и мы можем рассчитывать на скорое улучшение.

Мнимый больной отправлялся в свою ветеринарную клинику. И весь день мечтал о вечере, когда они снова встретятся…

Бывало, что и Вера мчалась на работу к Двинятину. По утрам, перед второй сменой в клинике, она ездила с Андреем на вызовы. Тут уж она облачалась в свой халат и с серьезным лицом старалась делать вид, что она – ветфельдшер.

Однажды Андрея вызвали к заболевшему хомяку. Хозяева хомяка, пенсионеры, не на шутку разволновались: их питомец ничего не ест и худеет. К приезду ветеринаров квартиру уже заполнил едкий запах валерьянки. Действительно, на хомяка было жалко смотреть. Он сидел одеревеневшим столбиком, уставившись своими глазками-бусинками в одну точку. Правда, до худобы толстячку по кличке Лучано было далековато.

Андрей внимательно осмотрел его.

– Хм, – удовлетворенно сказал он. – Смотрите, коллега, какой любопытный случай.

«Коллега» подошла и наклонилась над хомячком. Пенсионеры тревожно вытянули шеи, стараясь не пропустить диагноз. Вера изо всех сил пыталась не рассмеяться.

– Видите, – серьезно продолжал Двинятин, – как сильно вздуты защечные мешки?

– Вижу, Андрей Владимирович, – сказала Вера.

– Это потому, что они наглухо забиты едой.

– Доктор, – простонала хозяйка, – это не страшно? Он выживет?

– Ну, – солидно сказал Андрей, – есть реальная опасность абсцесса…