Пересдать и выжить. Гордыныч - Александра Черчень

поразился некромант. – Кто испек?

– Студентка одна.

– А ты проверял выпечку на отраву или приворот?

– Проверял, – ответил, пряча улыбку и доставая с нижней полки кулинарный шедевр Элы Винир. Хотел выкинуть, но как знал, что еще пригодится!

– Ничего себе! Овсяные? – обрадовался Алоис.

На миг мне стало его жаль. Но потом я припомнил «козла» и кивнул:

– Приятного аппетита.

– Спасибо! – с воодушевлением кивнул в ответ некромант, придирчиво выбирая из вазочки самое румяное печенье. – Сто лет не ел домашней выпечки! Чашку возьму?

Он указал на вторую, из которой гипотетически должна была пить Эла. Но, видимо, настолько впечатлилась своей выпечкой, что даже не притронулась.

– Конечно.

– Ты меня ждал, готовился, так приятно, – демонстративно прослезился от умиления Алоис. И откусил от печенья. То зловеще хрустнуло. Притом у друга так округлились глаза, что я не на шутку запереживала за его челюсть. Даже почти простил подколку.

Впрочем, некромантские зубы не стоило недооценивать!

Хрум-хрум-хрум.

– Ну как? – с живым интересом спросил я.

Норт задумчиво осмотрел выпечку со всех сторон и проговорил:

– Слушай, если ты решил, что мы больше не друзья, то мог просто сказать. Зачем так изысканно меня травить? Сколько у тебя этого оружия зубного поражения?

– Еще один противень, – хмыкнул я в ответ.

– Сурово! Можно кормить им врагов.

– Или тех, кто дает много непрошеных советов. У меня еще суп есть, – с готовностью предложил я. – Если печенья не хватит.

– Страшно представить, что он из себя представляет, – покачал головой Алоис.

– Все твои фантазии будут недостаточны, – улыбнулся я.

– Ла-а-адно, намек я понял. Советов больше раздавать не стану. Но вопрос можно?

– Дерзай.

– Что с кухней? – Алоис обвел рукой пространство вокруг. – Обычно здесь идеальная чистота, как в моей лаборатории. А теперь я вижу остатки чего-то на стене и на нижнем шкафу.

– Не успел отмыть тесто, – кивнул я.

Друг округлил глаза:

– То есть даже так?

Я пожал плечами.

Алоис заулыбался во все зубы, откинулся на спинку кресла, но вдруг нахмурился, отодвинулся и продемонстрировал маленькую женскую сумочку. Покрутил ее в руках и весело выдал:

– Дорогой друг, у меня все больше и больше вопросов! Странные вкусовые предпочтения, необычные аксессуары… все ли с тобой в порядке?

– Дай. – Я со вздохом протянул руку и, получив запрошенное, несколько мгновений рассматривал сумочку, не зная, что с ней делать.

– Вообще я за тебя рад, – со всей серьезностью заявил Алоис. – После того случая с Дианой ты стал сам не свой. А тут вроде как ожил и даже пустил на свою кухню прекрасную даму. Она ведь прекрасная? Просто отношениями для здоровья такие встречи точно не назвать. – Друг красноречиво посмотрел на надкушенное печенье и потер челюсть.

Я натянуто улыбнулся, пожал плечами.

– Нет, Алоис, это вообще не то, что ты подразумеваешь. Помнишь ту выпускницу, что не сдала экзамен? Так вот, у нее проснулись стихийные силы, и мне стало интересно с ней поработать.

– То есть она не пришла на твой экзамен, и ты, вместо того чтобы разозлиться, начал ей помогать?

– Вроде того, – кивнул я. И тут же исправился: – Но в целом совсем не так. Эла пропустила экзамен и уговаривала меня дать возможность пересдать. Я отказал. На фоне стресса в ней проснулся дар, резерв начал расширяться, начались спонтанные выбросы магии. Я решил помочь.

– Значит, Эла все же нашла, чем тебя заинтересовать, – усмехнулся Алоис. – И ты вдруг стал добряком, отважно помогающим нерадивым студенткам. Допустим. А печеньки тут при чем?..

– Авторская вариация точечных воздействий. – Наконец ощутив себя в комфортной среде, я тотчас начал излагать свою методику: – Основана на том, чтобы заместить физическое действие магическим. То есть не нужно открывать кран руками, ведь есть сила, способная призвать воду в нужном количестве, с нужным напором. Или, скажем, замешивать тесто… – Я кивнул на заляпанную стену, признавая: – Не все сразу получается как следует, но практика творит чудеса.

Некромант озадаченно нахмурился:

– Мне сложно понять подобное. В моей области такое не пройдет. Не могу же я выдать студентке труп и сказать: «Подними его так же, как сама по утрам восстаешь!» Впрочем, возможно с такими ассоциациями и получилось бы.

Ответить я не успел. На массивном браслете Алоиса вспыхнул алый камень. Друг моментально вскочил и опрометью бросился к выходу.

– Увидимся! Потом. Наверное! – крикнул Алоис на ходу.

Я лишь кивнул.

Как и большинство некромантов, этот был тем еще экспериментатором, а красный огонек однозначно не свидетельствовал о чем-то хорошем.

Краем уха я услышал, как хлопнул дверь.

Так мужские посиделки и закончились, гораздо быстрее, чем можно было бы представить. А я не терпел срыва планов, особенно если уже настроился. Некоторое время слонялся по дому, потом отмыл кухню и вернулся в гостиную. Посмотрел на забытую Элой сумочку и решил, что вернуть ее можно уже сегодня.

Все равно нужно было выбраться в город, чтобы поесть. Так что даже хорошо совместить приятное с полезным.

Уже по дороге я подумал, насколько неуместным может показаться мое появление в лавке родителей Элы с ее сумочкой. Но ноги все равно несли вперед. Раз уж вышел, сворачивать неправильно. Кроме того, вдруг Эла носит в сумке нечто важное? Деньги, например, косметику или какие-то записи. Женщинам вообще свойственно с трепетом относиться к содержимому собственных сумок. Та же Диана могла устроить сцену и потребовать вернуться с полпути, если вдруг понимала, что случайно взяла сумку, в которой оказалась помада не того оттенка. По мне, бывшая невеста и без косметики всегда была прекрасна, но ей самой нравилось становиться ярче. Я не противился, только восхищался.

Вообще в то время она вила из меня веревки, заставляя быть послушной марионеткой рядом. Увы, понимание этого пришло только спустя много месяцев после разрыва отношений. Хотя даже теперь, вспоминая Диану, я чувствовал что не отпустил ее до конца. Таких женщин невозможно забыть или выкинуть из жизни. Идеальная брюнетка с точеной фигурой и большими глазами невероятного фиалкового цвета, она завораживала с первой встречи. У нее всегда были толпы поклонников, и мне дико льстило, когда она выбрала меня.

А потом не по-детски крыло, когда она предпочла другого. Я отказался от карьеры в следственном отделе, и моя прекрасная невеста моментально нашла замену. Любовь любовью, но и двигаться вверх по социальной лестнице Диана не забывала.

Я тихо выругался. Воспоминания все еще приносили странную смесь из боли от обмана и стыда от того, каким болваном был.

Тогда все выкрутасы Дианы вызывали восторг, сейчас они выглядели капризами и самодурством. И любви там точно не было.

Пока размышлял, ноги сами довели меня до лапшичной. Задвинув за спину руку с сумкой Элы, я вошел и кашлянул, привлекая внимание сидящего за прилавком парнишки весьма специфической, ирейской внешности. Тот мигом вскочил и затараторил:

– Добрый вечер, мистер! Чего изволите?

– Здравствуйте. – Я скользнул по меню задумчивым взглядом. – А какое у вас фирменное блюдо?

– Пшеничная лапша с томленой говядиной, овощами и грибами под секретным соусом! Пальчики оближете!

От последнего замечания захотелось поморщиться и уйти. Но я сдержался.

– Отлично, сделайте лапшу. И еще…

– Еще есть лимонад, облепиховый чай, гранатовый сок… – принялся перечислять парень.

– Позовите Элу, будьте любезны, – прервал его я.

В глазах паренька блеснуло любопытство, но он послушно кивнул и ушел в глубину лавки. Через несколько секунд оттуда раздался его зычный вопль:

– Элька, к тебе тут мужик пришел! Красивый! И, кажись, богатый! Бежала бы ты быстрее, Элька!

Я с трудом подавил собственное желание бежать. Поймал на себе несколько любопытных взглядов других посетителей, ужинающих за столиками, и с трудом остался на месте.

В глубине дома раздался непонятный шум, и из соседней двери, как пробка из бутылки, выскочила Эла. Встрепанная, какая-то до невозможности милая… и явно испуганная.

– Мистер Эрвикс?! Что вы тут делаете, профессор? – зашипела она, озираясь.

Градус привлекательности девушки почему-то повышался с каждой секундой. Возможно, дело было в распущенных светлых волосах, которые мягкими волнами рассыпались по плечам и достигали талии? Или в том, что платье на изящной хрупкой фигуре было домашнее, из тонкой ткани, отлично обрисовывавшей несомненные достоинства студентки?