Жена для Чудовища - Алиса Князева

— Продолжай звать, — я сжала руку Аланы. — Вдруг что-то пошло неправильно, и его унесло? Уверена, найдётся способ его вытащить. Воспитание ребёнка он не имеет права пропускать.

Девушка обняла меня, а потом попыталась притянуть ещё и Ливая, но тот отступил и, глядя на меня, произнёс:

— Не меня благодари, а мою жену. Она убедила, что неправ. И если я снова ошибусь, то буду рад. Тебе волноваться нельзя, — он посмотрел на выступающий живот. — Ты носишь будущее этого мира. Важнее ничего и никого нет. Пока Феран не может защищать свою семью, я возьму этот долг на себя.

— Что?

— Если хочешь, можешь остаться здесь. Или я сниму тебе дом и оплачу жалование слуг. Кватрум нескоро станет пригодным для жизни.

Алана смотрела на Ливая так, словно он превратил воду в вино пока жонглировал без рук.

— Это… это было бы прекрасно. Я хочу быть ближе к мужу.

— Я отправил слугу подобрать подходящий вариант. К вечеру он будет у тебя и всё покажет.

Алана рассыпалась в благодарности. Ливай старался казаться неприступным и холодным, но я видела, что ему приятно. Интересно, кто-то ещё замечает это милое смущение?

Когда девушка, второй отказавшись выпить чаю, направилась к выходу, Ливай окликнул.

— Как зовут?

— Простите, генерал?

— Сына как решила назвать?

Алана улыбнулась:

— Может, Ливай?

— Идиотское имя, — фыркнул он и, развернувшись, пошёл на второй этаж.

Попрощавшись с ней, я поднялась вслед за мужем. Думала, он пойдёт к себе, переодеться, умыться, поспать в конце концов. Ливай, судя по всему, ждал меня, подперев плечом стену и сложив руки на груди.

— Ты ещё со мной?

— А… хочешь? — робко спросила я.

На лице Ливая мелькнула тень удивления. Будто он впервые слышал вопрос и не задумывался о подобном.

— От моего желания ничего не зависит. А ответа я не услышал.

— С тобой, — я прикусила губу. — Но если тебе трудно со мной, то я пойму. «Насильно мил не будешь» работает в обе стороны.

Я заметила, как дёрнулась его щека, но не поняла эмоцию. Мне казалось, он сдерживает порыв шагнуть ко мне. Или уйти прочь, как знать.

— Когда услышал голос Зака, подумал, что у него появится новая жена, — Ливай опустил голову и прошёл к своей комнате, снимая кожанку.

Когда высокий ворот перестал скрывать шею, я увидела у горла три глубоких пореза. Очень некстати вспомнился рассказ Аланы о царапинах.

— Ты ранен. Можно я помогу? Это же из-за меня.

— Если ты про шею, я обработал. Ранен, это когда я не могу сражаться. Или в вашем мире, — он усмехнулся вполоборота. — Из-за царапины или кашля отправляются в госпиталь?

Рассказать что ли…

Я хотела обидеться, что он так грубо обесценивает мои попытки помочь, но поняла, что это глупо. Откуда ему знать?

— Я чувствую себя виноватой, что из-за меня ты поранился, — объяснила я. — Даже если это мелочь, на которую ты внимания не обратишь.

Ливай замер в дверях и обернулся. Его взгляд я поняла как подозрительный, недоверчивый.

— Диана, я отвлёкся и подпустил к себе собирателя ближе, чем следовало. И даже если искать причину, почему я вообще там оказался, это было моё решение. Я мог не давать слово и отмахнуться от возвращения. Всё, что произошло — результат моих решений и действий.

Я поджала губы.

— Ты не должна чувствовать вину за мои действия, — подытожил Ливай. — Нужно просто принять. Чтобы ты не делал, как не пытался повлиять, другой человек сделает то, что хочет. А размышления, где именно ты повёл себя не так, бесполезны.

Звучит как-то странно. Будто это заученная фраза. Или же…

— Ты говоришь мне и… себе?

— Я похож на того, кто говорит сам с собой? Просто озвучиваю мнение. Не нужно искать скрытые смыслы, Диана.

Я отвела взгляд. Снова он рычит. Может зря я пристала?

— Хочу тебе кое-что показать, — я решила сменить тему. — Как освободишься. Знаю, только вернулся и устал… это не срочно.

— Я дома. Значит, свободен, — кивнул Ливай. — В какую одежду мне переодеться? Ты планируешь перестановку? Работу в саду? Посещение званого ужина?

— Нет-нет, ничего такого, — я мотнула головой и улыбнулась. Переодевайся во что хочешь, в чём удобно тебе. Жду там, — кивнула на зал, куда затащили рояль.

— Понял. Я должен при себе что-то иметь?

Ага, тухлые помидоры.

Впрочем, если он назвал рисунок Армандо красивым, может и музыку оценит?

— Нет. Ничего особенного делать не придётся. Просто… послушать.

— Договорились. Буду через семь минут. Нужно ещё побриться, — зачем-то пояснил он и скрылся за дверью.

Я медленно выдохнула и пошла вниз. Даже перед выпускным концертом так не волновалась.

Сквозь высокие окна в комнату заглядывало солнце. Старый местами облупившийся лак рояля поблёскивал. Дефекты даже украшали его, делали особенным. Словно он музейный экспонат, но можно прикасаться и играть. Вчера мы нашли скамью подходящего цвета, так что стало казаться, рояль всегда здесь стоял.

Я немного нервничала. У меня были любимые этюды, но без нот я их не сыграю, а фальшивить не хотелось. Тогда «River Flows in You»? Несложно и звучит приятно. Лиричная, но жизнеутверждающая. Должна подойти.

Понравится ли ему? Ливай не слышал музыки. Вдруг не его? Жил бы в нашем мире, слушал бы металл… Или нет? Хм… А это интересный вопрос.

Устроившись поудобнее, я расправила платье, чтобы ткань лежала красиво, собрала волосы у висков и успела закрепить их на затылке раньше, чем Ливай вернулся.

Не знаю, правда прошло семь минут или нет, но скорость, с которой он преобразился, пугала. Чёрные волосы с выбритыми висками ещё немного поблёскивали от влаги. Белоснежная рубашка и тёмные штаны, не форменные, но в стиле классики нашего мира. Люблю мужчин в костюме, особенно с фигурой идеальной трапеции. Когда он подошёл, я услышала древесно-цитрусовый запах.

— Надеюсь, мы с Армандо правильно разгадали, — Ливай с интересом заглянул, рассматривая струны. — Это то? По описанию подходит. Правда ты опустила немаловажную деталь: этот монстр весит как Одуванчик после сытного обеда.

— Прости… Мне не приходилось их переставлять. Сейчас покажу, для чего всё.

Я медленно выдохнула и коснулась пальцами клавиш. Ля, до-диез…

За что я люблю «реку», так это за понятность. Даже те, кто мало понимает в музыке, успевает различать ноты. Они понятны и самостоятельны, но все вместе рассказывают историю. Спокойно и неспешно, позволяя привыкнуть.