S-T-I-K-S. Закон и порядок - Наиль Выборнов

– Ну ты и снайпер, – проговорил Бродяжник, который только сейчас осознал, что между моим выстрелом и выбывшим из схватки джипом есть связь. Он помотал головой, вывернул руль, вернувшись на проезжую часть, и высунулся из машины.

– Я не в водителя целился, в стрелка, – признался я и последовал его примеру. Если не считать продолжавших лететь за нами беспилотников, можно сделать вывод, что погоня закончилась. – Что, оторвались?

– Ага, оторвались… Сейчас на дронах отключат режим «свой – чужой» или управление оператору передадут, и разбросает нас по кластерам в виде фарша.

– У них боезапас закончиться не должен уже? – Я с беспокойством посмотрел на разносивший неудачно подвернувшийся под сенсоры японский пикап.

– Откуда мне знать, я их проектировал, что ли? – Бродяжник утопил педаль газа, и расстояние между нами и то и дело отвлекающимися на посторонние цели беспилотниками стало медленно, но уверенно увеличиваться.

Он вывернул руль, и нашу машину от сенсоров дронов скрыли заросли сосен парка. Мы проехали мимо аллеи, ведущей к бюсту мужика с волевым лицом, квартала из одинаковых красных многоэтажных зданий и супермаркета «Девяточка». Потом Бродяжник вновь повернул машину, погнав ее вдоль почти одинаковых коттеджей, среди которых через полторы сотни метров стали попадаться дома, неотличимые от тех, что я видел в Брянской области.

А потом мы миновали границу кластера и оказались в какой-то серой и унылой промзоне: теплоэлектроцентраль с высокими трубами, производственные корпуса неизвестного назначения и множество машин, брошенных прямо на дороге и заботливо припаркованных у обочины.

Взрывы продолжали доноситься до нас, но с каждой секундой звук становился все тише и тише. Я бросил взгляд в окно и увидел бегущего через пустырь лотерейщика. Похоже, тварь реагировала на шум, а может быть, чувствовала перезагрузку и знала, что найдет на свежем кластере кучу мяса. За ней, чуть в отдалении, виднелись еще несколько быстрых и крупных фигур.

– Все. Твари пришли на обед. Теперь беспилотникам не до нас. Оторвались, – проговорил Бродяжник, слегка развалившись в кресле. На монстра он не отреагировал, хоть и не мог не увидеть бегущую, не таясь, тварь.

От напряжения в его голосе не осталось и следа. Зато меня аж колотило.

– Ты чего? – повернулся ко мне Бродяжник. – Проняло? Расслабься, крестничек! Живы – и нормально. Хорошая примета, вырвались, принял тебя Улей! Ты уж его теперь не разочаруй!

Я лишь безумным взглядом посмотрел на кровавый след, оставшийся на капоте.

Хорошая примета? А какие же тогда здесь плохие?

– Почти добрались, – сказал Бродяжник, когда мы в очередной раз пересекли границу между кластерами.

И вновь время будто прыгнуло вперед на десятки лет. Только что, переваливаясь через колеи убитой грунтовки, ехали через типичную деревню в глубинке, выглядящую даже хуже, чем та, из которой меня угораздило сюда попасть, миг – и катим по новенькому асфальту, положенному от силы пару месяцев назад, только что без разметки и знаков, трава с обеих сторон от ленты дороги выкошена метров на пятьдесят – противопожарный пояс безопасности. И скошена точно недавно, даже в воздухе витает этот ни с чем не сравнимый запах. Как в детство на дачу попал. Вот только улыбающегося батю с импортным триммером я тут точно не встречу.

Перспектива окончания уж слишком затянувшегося путешествия казалась очень даже приятной и манящей. Задница, казалось, уже приобрела устойчивую квадратную форму, как раз под стать сиденью кресла «УАЗа», и мысль о том, что я смогу сменить место в кабине «бобика» на что угодно, хоть бы и на больничную койку, не могла не радовать. Лишь бы там сидеть не заставляли и можно было потянуться да повернуться.

Хотя бухтеть на машину тоже неправильно: «бобик» сослужил нам верную службу. Если б не резвый мотор этой машины да чип «свой – чужой», обезвреживающий беспилотники, остались бы мы на том кластере свежем и стали бы кормом для орды только-только переродившихся зараженных. Вообще что-то «УАЗ» для меня знаковой машиной становится. Один вывез из деревни безумцев и буквально из-под когтей лотерейщика, второй от муров спас… Обживусь, разбогатею и точно себе такой куплю. Даже если ездить не буду – поставлю во дворе и ухаживать буду. Вот честное слово! Заслужил «козлик» у меня респект на всю жизнь.

– Значит, так, – продолжил Бродяжник, прервав поток моих мыслей. – Мы подъезжаем к Новограду. Название неказистое, основатели долго не заморачивались над ним, как видишь, зато ко всему остальному подошли хорошо, правильно, с толком. И защищен стаб хорошо, в отличие от многих неподалеку от Внешки, и цены здесь приемлемые, и внутри спокойно, не то что в полубеспредельных стабах, которые рейдерам, трейсерам и стронгам перевалочной базой служат. Новоград основал Немец – и Немец он не только по погонялу. Первое, чем он озаботился, – чтобы тут был типичный немецкий орднунг – даже стаб так называют, неофициально. Знаешь, что это такое?

– Знаю. Был пару раз в Германии.

Бродяжник аж притормозил и с интересом посмотрел на меня:

– В смысле «был в Германии»? У вас силовики что, выездные за границу?

Теперь уже я посмотрел на него с удивлением:

– А чего мне невыездным быть? Я ж не в КБ каком сидел, беспилотники, не к ночи будь они помянуты, проектировал. Хотя знавал я одного паренька, который, и там работая, умудрялся по заграницам несколько раз в год кататься.

– Во как все просто у вас. Хотя, как я по ксиве твоей понял, у вас и милиция в полицию не превратилась, да?

– Ну да. – Я даже затылок почесал. Одно дело – слушать про мультиверсум от Бродяжника, а совсем другое – вот так вот прямо на себе различия ощущать.

– Ну, ладно, это лирика все. В общем, Новоград – прям образцовый стаб. Тут действительно все спокойно. И цены приемлемые, тебе взятого с муров на лечение точно хватит. Потом найдешь работу. Но насчет порядка у местных – идея фикс, поэтому правила строгие. Не дай тебе Улей схватиться с кем-нибудь, а хуже того убить – если докажут в итоге, что ты виноват. У нарушителей спокойствия тут жизнь короткая, а смертью они непростой умирают.

– То есть беспредела тут нет? – уточнил я.

– Да, порядок, будто в операционной. В какой-то мере это плохо, потому что на въезде нас хорошенько помурыжат, перед тем как тебя в больницу отправить. Не, будь ты тяжелым, с дыркой в пузе, тебя перевезли бы в больницу, но в изолятор, и помимо знахарей к тебе никого, кроме следователей, бы не пускали. К любым огнестрельным ранам тут относятся с подозрением – как уже говорил, спокойно и здесь, и в окрестностях, следят за порядком, и поблизости нарваться на пулю – постараться надо.

– А ничего, что мы на изрешеченном «бобике» приехали? Да и вооруженные до зубов.

– Ну, насчет «до зубов» ты уж не преувеличивай, по местным меркам это так, мелочи, но машинка у нас более чем подозрительная. К тому же местные насчет художеств Полковника со товарищи в курсе и одобрять эти дела не могут. Но тут все проще немного – потому что ты со мной, а меня тут знают, и знают неплохо. Но на этой тачке даже я не стану тут рассекать, продать сегодня же постараюсь или на другую обменять, не с такой историей. Обменяю часть барахла на бензин, пристыкуюсь к каравану да поеду…