В душе февраль, или Мне нечего терять, кроме счастливого случая - Юлия Шилова

— Ты что?! Успокойся! Что случилось-то? — спрашивал он, прижимая меня к себе.

— Ты меня обманываешь! Ты что-то знаешь, но не хочешь мне говорить!

— Да что я должен знать, черт бы тебя побрал?!

Я сделала над собой усилие и успокоилась.

Макс не мог пить с паханом хотя бы потому, что пахана больше нет. Я убила его собственными руками и скинула в пруд. Мне не могло все это померещиться. Я всегда мыслила здраво и никогда не страдала галлюцинациями. По всей вероятности такими галлюцинациями страдает Макс. Возможно, он хорошо принял на грудь и что-то напутал, а возможно, вообще сидит на наркотиках и абсолютно не ориентируется во времени.

— Макс, а ты травку употребляешь? — спросила я.

— Травку?

— Ну да… Коноплю, например.

— Коноплю — нет. Из травки я употребляю только укроп и петрушку, — нервно усмехнулся Макс.

— Я имею в виду дурь…

— Ну, так выражайся яснее. Я похож на наркомана?

— Непохож.

— Ну, тогда зачем спрашиваешь?

— А у тебя как с определением во времени, путаницы не бывает?

— Не бывает. Да в чем, собственно, дело-то?! Ты что ко мне прицепилась? Я что, на лоха похож?! — не на шутку разозлился Макс и злобно зыркнул на меня.

Я, конечно, не психолог и никогда не отличалась особыми знаниями в этой области, но, посмотрев в честные глаза Макса, решила, что он не лжет. Скорее всего он пил с паханом. Конечно же, пил, от него так и разит перегаром… Но только не сейчас. Намного раньше… До того, как я его убила…

А затем состоялся разговор. Я рассказала, как поругалась со своей самой лучшей подругой и пошла прогуляться. Как меня похитили и в буквальном смысле слова подарили уроду сначала как игрушку, а затем в качестве будущей жены… Как неожиданно я стала пленницей, потерявшей надежду на спасение… Я промолчала только об одном. О том, что меня изнасиловал пахан и мне пришлось отомстить за это. Макс внимательно слушал и ни разу не перебил. Как только я закончила рассказ, он снял галстук и расстегнул верхние пуговицы рубашки.

— Бред какой-то… — только и смог выговорить он.

— Ты мне не веришь?

— У меня нет оснований тебе не верить, а у тебя нет никаких оснований мне врать. Только твой рассказ не укладывается у меня в голове. Фантастика.

— Если он не укладывается у тебя в голове, то представь, что эти события не укладываются и у меня! Представь, как я смогла свыкнуться с этой реальностью и не сойти с ума! — крикнула я.

— Не вопи, а то разбудишь весь дом. У меня создается впечатление, что тебе требуется помощь психиатра.

— А как, по-твоему, я должна себя вести? Радоваться жизни и веселиться? Психиатрическая помощь требуется не мне, а обитателям этого дома.

Я с надеждой посмотрела на Макса — он непременно мне поможет! Я ведь это почувствовала, как только увидела его в первый раз в беседке. Вернее, нет. В беседке я увидела его уже во второй раз. В первый — в ресторане. Судьба свела нас не случайно. Без него мне не справиться.

— Помоги мне, — еле слышно прошептала я и от волнения прикусила и без того сильно разбитую губу. Я сморщилась от боли, вытерла тыльной стороной ладони кровь и принялась шептать так, как произносят заклинание:

— Помоги мне, пожалуйста… У меня никого больше нет…. Помоги, умоляю! Помоги, помоги… — почти бессознательно шептала я и умоляюще смотрела на Макса. — Если ты мне не поможешь, я умру. Я не смогу здесь пробыть и дня. Я медленно умираю. Кажется, что от меня отламывают по маленькому кусочку. Сначала от души, затем от тела, а потом и от разума… Я прошу тебя о помощи, могу отблагодарить тебя деньгами. Бог дал, и я стала зарабатывать. Если тебе не нужны деньги, можешь взять мое тело. Если оно, конечно, тебя интересует. А хочешь, возьми и то и другое сразу. Мне уже нечего терять. — Меня снова начала бить лихорадка. Интересно, а от нее умирают? Сейчас я отдала бы все на свете, чтобы умереть…

Я принялась раскачиваться из стороны в сторону, словно душевнобольная, и даже стала что-то напевать себе под нос. Я с радостью приняла мысль, что осталось совсем немного, и я уйду на тот свет. Возможно, меня не станет от сердечного приступа, потому что нервы на самом пределе. Возможно, я умру от лихорадки, с которой уже просто не смогу справиться… А может, я просто сойду с ума? Жизнь в психиатрической лечебнице приравнивается к смерти…

Может быть… Когда меня не станет, ничего не изменится, только газетчикам прибавится немного работы. Поклонники… Поклонники будут поклоняться другим идолам. Очень скоро меня все забудут. И все же стоило прожить эту жизнь хотя бы для того, чтобы испытать настоящую славу.

Признаться честно, я никогда не считала себя выдающейся личностью и избегала мужчин, которые выбирали меня только из-за популярности, совершенно не обращая внимания на мой внутренний мир. Господи, а ведь еще совсем недавно я была полна решимости, мечтала осуществить столько грандиозных планов! Я хотела сняться в одном очень заманчивом сериале, сыграть в замечательном спектакле и даже написать собственный сценарий. А еще я мечтала сделать пластическую операцию и стать еще красивее. Я никогда не стыдилась этого желания. Природную красоту нужно поддерживать, а пластические операции творят чудеса. Можно и в тридцать с хвостиком выглядеть так же, как в девятнадцать.

Я понимаю, что зрители по-своему жестоки. Они хотят знать о своем кумире буквально все. Натуральные ли у тебя волосы, силиконовая ли у тебя грудь, подтянуто ли у тебя лицо? Иногда хочется перестать привлекать внимание, смешаться с толпой, но ничего не получается.

Я вновь вытерла капающую с губы кровь и посмотрела на растерянного Макса. Я не понимала, почему он молчит. Возможно, переваривал все, что ему довелось услышать, и это вызывало у него какие-то сомнения, и никак не укладывалось в голове? А может, он обдумывал свой отказ, потому что не мог наплевать на бандитские законы, поставить на кон свою безупречную среди братков репутацию. Он молчал.

— Ты мне не поможешь… — Я не обращалась к Максу. Я даже перестала смотреть в его сторону. Я сказала это словно себе. — Я поняла, что ты не поможешь… Ты же браток, а это твоя «семья». Если меня похитили, значит, это кому-то нужно. Ты не пойдешь против своих товарищей. Да и зачем? Репутация превыше всего. Что бы вы ни сделали — всегда правы. Это не подлежит обсуждению. Ерунда, что похитили беззащитную женщину, чтобы выдать ее замуж за сумасшедшего урода. Это так, мелочи. Женщина виновата уже в том, что она телезвезда и приглянулась изуродованному шизофренику. Это ерунда, что она сойдет с ума или наложит на себя руки. Тебе наплевать на ее страдания, на то, что ее избили, как скотину. Это не имеет никакого значения. Ведь вы цените только себя и не можете сострадать даже своим близким, а до людей вне вашего круга вам просто нет дела. Знаешь, я на тебя не обижаюсь, не имею на это права. Но я хочу, чтобы ты знал — я поняла, что теперь совсем одна. Где-то там, в другой жизни, остались близкие мне люди, которые уже, наверное, извелись от безрезультатных поисков. Где-то там и сотни поклонников со своими беспардонными вопросами и безобидными просьбами автографов. Но все же в той жизни я всегда себя чувствовала как за каменной стеной. Я ничего не боялась. Ничего, кроме того, что могу вдруг оказаться за бортом известности. Правда, иногда мне было очень больно. Особенно когда обо мне писали гадости, врали, а многие этому верили и осуждали меня за аморальный образ жизни. В такие моменты мне хотелось сбежать, спрятаться и не высовывать голову. Но я хочу вернуться и посвятить себя карьере, без которой не могу жить. Хочу, чтобы меня осаждали поклонники, а фанаты мечтали дотронуться до моей руки. И пусть пишут даже самые безобразные гадости. Пусть говорят, пусть осуждают, но только не молчат. Плохо или хорошо говорят, но не молчат. Если человек говорит, значит, он не безразличен. А еще, еще я хочу связать свою судьбу с одним человеком. Не могу жить одна. Это вредно. Вредно и для здоровья, и для карьеры. Одна не может быть счастливой. И пусть желтая пресса не оставляет меня в покое, я вытерплю. Я очень терпеливая женщина. Вытерплю не только я, но и мой будущий муж, потому что он тоже очень терпеливый. Мы очень долго проверяли свои чувства на прочность для того, чтобы воссоединиться.