Разящий клинок - Дейв Дункан

XII легион вернулся в Гаазу, в свой опорный лагерь. Гааза располагалась в Квобле. Квобль был частью Империи, стратегическим центром, откуда легионы могли, если надо, ударить по Зарку – или по эльфам в Илрэйне, или даже по тритонам островов Керита, хотя, впрочем. Империя никогда не добивалась особенного успеха, воюя с «морским народом».

XII легион возвращался домой с радостью. В Гаазе мужчин ждали их жены, дети и возлюбленные, здесь они располагались в прочных казармах вместо засиженных насекомыми палаток. Здесь они могли оправиться от ран, пополнить свои ряды и готовиться к следующему походу.

Ило, конечно, всей душой стремился поскорее попасть в Хаб, но Гааза тоже была неплохим полем битвы. Молодой человек приветствовал здешний благодатный климат, богатые кварталы, праздно гуляющих по улицам прохожих. Женщины Квобля принадлежали к роду импов, а не джиннов и носили пестрые платья вместо непроницаемых черных балахонов. Их было видно издалека, и вели они себя куда доступнее.

В Гаазе Шанди по-прежнему считался легатом XII легиона, но заодно его чествовали и как наследника престола. Богатые горожане лебезили перед ним, беспрестанно приглашая на нескончаемый парад блестящих вечеров и балов. Он сопротивлялся как мог, но долг все же вынуждал посещать их время от времени, и принца повсюду сопровождал его сигнифер. Заливающиеся румянцем красавицы, впервые попавшие на бал, выпрямляясь после низких реверансов, неизменно останавливали взгляды на компаньоне Шанди: молодом и симпатичном герое в такой романтичной накидке из волчьей шкуры…

Гааза пришлась Ило по душе. Здесь он чувствовал себя как дома.

Между тем победный год потихоньку подходил к концу. В далеком Хабе погода портилась, дни сокращались… В Квобле же по-прежнему яростно сияло солнце.

Однажды ранним утром Ило, как всегда, работал за своим столом. Он сидел у самой двери, и распростершуюся перед ним большую приемную комнату заполняли затылки писцов, в сосредоточенном молчании склонившихся над копиями писем и докладов. Двадцать человек, и притом писцы – только небольшая часть огромного штаба, подчинявшегося Ило! За его спиной располагалась дверь, ведущая в личный кабинет принца: отсюда Ило была как на ладони видна вся приемная, уже набитая исполненными надежд просителями.

Он стал важной шишкой. Ведь именно Ило выбирает, кто первым войдет к принцу и какая бумага первой ляжет на стол. Ило – правая рука легата, его щит и меч. Прежние мечты о мести – видения, в которых он убивал наследника, – остались теперь только в редких ночных кошмарах, от которых Ило просыпался в холодном поту. Он отлично понимал, что всецело поддался очарованию Шанди, но его это ничуть не заботило.

Когда старик Эмшандар умрет и новый император воссядет на Опаловый трон, его личный сигнифер встанет рядом, и положение клана Иллипо будет восстановлено. Так обещал Шанди.

А пока Ило предстоит оправдать доверие принца. К тому же теперь только он может доказать всему свету, что успех семьи Иллипо – нечто большее, нежели простое везение. И докажет, чего бы то ни стоило…

Вот уже час он щелкает шифровальными дощечками, пытаясь разобрать послание императора. Когда в невнятной тарабарщине начал вырисовываться смысл письма, Ило тихонько присвистнул. И тогда – ну конечно, именно в самом интересном месте, где должен был, – текст вновь рассыпался на бессмысленные слога. Бормоча проклятия, Ило перепроверил свою работу: никакой ошибки! Значит, неизвестный писец в Хабе не правильно что-то подсчитал, или пропустил слово в ключе шифра, или же допустил какой-то из сотни возможных промахов… Ило мог потребоваться не один час на то, чтоб отыскать и исправить ошибку: наугад, положившись лишь на собственное везение да на милость Богов. Иначе придется и посылать запрос в столицу, а на это могут уйти целые недели. О Бог Терпения!..

Откинувшись на спинку стула, он потер глаза и обмел хмурым взглядом большую комнату. Однако подчиненные Ило кропотливо занимались своим делом. Столбы солнечного света падали в зал через широкие окна, и легкий ветерок шелестел в многочисленных бумагах. Еще один чудесный день… Давно пора бы взять выходной и хоть чуть-чуть развеяться!

– Доброе утро, сигнифер, – произнес совсем рядом голос, напоминавший шорох сухих листьев.

Ило подпрыгнул от неожиданности и насупился, прежде чем приветствовать внешне вовсе не примечательного человека – советника Шанди по вопросам внешней политики. Вставать со своего места он не стал: сам Ило был человеком военным, Акопуло же – нет.

– Доброе, – ответил поверенный принца. Низенький Акопуло с его птичьей комплекцией был одним из тех фанатиков, которые отказывались носить что-либо, кроме обычного хабитанского платья, – невзирая на любую погоду. Седеющие волосы Акопуло прилипли к черепу, а на тонкой материи камзола расплылись влажные пятна. Затянутые в рейтузы ноги были тонкими, как рисовые стебли… Советник взирал на Ило с осуждением:

– Как насчет моей почты?

– Сегодня ничего.

– Что ж, терпение – высшая добродетель… – Низкорослый философ не только напоминал собой «жреца в отставке», но и говорил иногда с присущей подобной персоне интонацией. – А какие новости?

– Ну… – Уставившись на чернильницу, Ило поскреб скулу. – В Хабе… Нет, это просто слухи. Пока не подтвердятся, их можно не брать в расчет.

– Делай свое дело, но не мешай мне делать мое, так мы договаривались?

– Я не занимаюсь распространением досужей болтовни, господин Акопуло. Во всяком случае, это не входит в мои обязанности.

– Говори.

Этим утром, признаться, Ило слишком хотелось спать, чтобы продолжать привычную игру.

– Докладывают, что граф Хэнгмор вот-вот станет новым консулом.

Коротышка Акопуло скривил губы:

– Я предсказывал это еще месяц назад. Получше ничего не найдется?

Ило заскрежетал зубами:

– Ничего такого, о чем я имел бы право рассказать.

– Это все равно что ничего. – Акопуло в свое время был учителем, одним из детских наставников Шанди, и временами обращался с Ило, как с одним из самых тупых учеников. – По твоему лицу видно, что ты занят расшифровкой какого-то интересного сообщения. Посему, полагаю, тебя следует оставить в покое. – Крадучись, Акопуло отошел прочь, а донельзя раздраженному сигниферу оставалось только проводить его взглядом.

Делать нечего: Ило вернулся к ненавистному посланию. Однако, когда его стол накрыла тень куда более массивная, работа еще не успела сдвинуться с мертвой точки.

Начальник протокольной службы, толстяк лорд Ампили, вероятно, растекся бы в лужу чистейшего масла, носи он камзол в Квобле. Поэтому он был обернут в просторный заркианский кибр из неотбеленного хлопка, отчасти напоминая сорвавшуюся с колышков палатку. Но взгляд темных глаз, сверкавших в складках жира, был по-настоящему пронзителен и безмерно любопытен в ту минуту, когда Ампили придирчиво оглядывал Ило в поисках признаков утомления и недобросовестного отношения к делу.