Тайна черного призрака - Анна Устинова

— Так, — принялся перебирать ключи Олег. — Этот не подойдет. Бородка в другую сторону. Этот вроде бы ничего. Этот слишком короткий. Этот…

В результате Олег снял со связки семь ключей.

— Вроде должны подойти, — внимательно переводя взгляд с каждого из них на ключ от собственного черного хода подъезда, подвел он итог. — Но окончательно это выяснится только на практике

— Тогда понеслись в подвал, — быстро проговорил Женька.

— Как? Опять? — с трагическим видом воззрился на всю компанию Темыч, у которого натертые ноги ныли даже в старых ботинках.

— Вообще-то, — остановился Олег в размышлении, — нам сегодня там особенно делать нечего. И темно уже скоро будет. Но, с другой стороны, я хотел, чтобы мы с ключами уже все сегодня решили. Так что зайдем ненадолго. Только ключи попробуем и назад.

— Только ключи? — как-то странно улыбнулась Таня. — Только для этого и пойдем?

— А чего тут смешного? — посмотрел возмущенно на девочку Женька. — Иначе завтра весь день провозимся — и снова этого типа упустим.

— Ну я и дурак! — хлопнул Олег себя по лбу. — Действительно, зачем нам в Костянский тащиться? Мой же собственный ключ от черного хода. Вот его мы сейчас и попробуем ключами Катькиной бабки открыть. Если получится, значит, подойдут и к подвалу.

— Другое дело! — спешно одобрил такое решение Темыч.

Вскоре они уже вовсю отпирали и запирали дверь на черную лестницу в доме Олега.

— Три годятся, — положил в левый карман куртки ключи Олег.

Достав из правого четвертый ключ, он уже поднес его к дверной скважине, когда сзади послышалось хриплое злобное пыхтенье:

— Паразиты! Вот я сейчас!

Ребята разом обернулись. На них, грозно размахивая клюкой, надвигалась соседка Олега по лестничной клетке — бабка Анастасия Кельмановна. Лицо ее раскраснелось. Она тяжело дышала. Было видно, что ее всю трясет от гнева.

Друзья бросились врассыпную.

— А с тобой, Беляев, персональное дело будет! — вцепилась она в Олега.

Тот вырвался и стал догонять друзей.

Пробежав Портняжный и гостиницу «Волга», все пятеро завернули в Докучаев переулок и остановились возле аптеки.

— Ну и старуха! — тяжело переводила дух Таня. — Откуда в ней столько злобы?

— Вы же знаете, — развел руками Олег. — С ней ничего не поделаешь.

Друзья кивнули. Олег рассказывал им историю озверения бабки Кельмановны, в которую было посвящено все население двенадцатиэтажного дома номер один по Портняжному переулку.

В 1991 году, сразу же после августовских событий, бабка Кельмановна ринулась с головой в нелегальный бизнес. Иными словами, свою однокомнатную квартиру она превратила в незарегистрированную ночлежку для командированных и прочих гостей. Относительная близость Портняжного переулка к трем вокзалам обеспечивала стабильный поток клиентуры. По пятому этажу дома номер один стала сновать сомнительного вида многонациональная публика. Бабка Кельмановна объясняла соседям, что это все ее родственники.

Какое-то время спустя поток «родственников» резко схлынул, уступив место упитанному восточному дяде. Бабка Кельмановна на него нарадоваться не могла. И вежливый, и приезжает только два раза в месяц. Зато плату внес за год вперед и как бы из такого расчета, будто квартира Кельмановны требуется ему каждый день. Правда, при этом было поставлено обходительным дядей условие, чтобы больше у Кельмановны никто не останавливался. Бабка Кельмановна не возражала: зачем ей возиться, когда от этого одного «родственника» дохода больше, чем от десяти других! Единственным неудобством, по ее мнению, было то, что клиент курит, и много. И сигареты у него какие-то едкие. От них у Кельмановны всегда голова болела.

Полгода спустя в ее квартиру неожиданно нагрянули с обыском. Тогда-то и выяснилось, почему у бабки Анастасии Кельмановны болела голова. Чудесный ее постоялец курил не простые сигареты, а «травку», большие запасы которой были обнаружены под его кроватью. У Кельмановны случились крупные неприятности. Бизнес ее свернулся. А она почему-то в ответ затаила злобу на всех жильцов дома номер один. В особенности ее раздражали дети, и она постоянно стремилась их уличить во всяческих злодеяниях. В теплое время года бабка Кельмановна отслеживала их целыми днями с балкона. А когда наступали холодные дни, ограничивалась слежкой за Олегом и его друзьями сквозь глазок собственной двери, готовая в любой момент броситься на них с веником или с клюкой — что под руку попадется.

— Я, пожалуй, к твоему дому сегодня больше не пойду, — сказал Тема. Ему уже один раз удалось испытать мощный удар кельмановской клюки.

— Действительно, лучше не надо, — согласился Олег. — Я сам тихонько остальные ключи проверю. А с вами встречаемся опять завтра в десять утра.

Друзья ушли. Вернувшись к подъезду, Олег огляделся. Кельмановны нигде не было. Держа бдительно в поле зрения окрестности, он испробовал три остальных ключа. Два из них подошли. Таким образом, два ключа были даже лишними.

Олег поднялся на пятый этаж. Когда он появился у себя на площадке, за глазком Кельмановны мелькнула тень. Дальнейших военных действий, однако, не последовало, и мальчик безо всяких препятствий проник в собственную квартиру.

Раздевшись, он аккуратно разделил ключи. Четыре положил во внутренний карман куртки. Завтра он их раздаст друзьям. Еще два подходящих убрал к себе в ящик стола: мало ли зачем они могут понадобиться? А тот, что не подошел, был отправлен в карман джинсов — Олег его вернет Кате, чтобы снова повесила на бабушкину связку.

Время подходило к шести. Через полчаса вернутся с работы родители. Олег подошел к журнальному столику и стал есть печенье, оставшееся после чаепития. Тут зазвонил телефон. Мальчик снял трубку.

— Олег, ужинай без нас, — раздался на том конце провода голос папы. — Нас с мамой позвали в гости. Так что мы поздно вернемся.

— Ладно, — ответил Олег, — веселитесь.

Он любил оставаться вечером в квартире один. Во-первых, по телефону болтай с ребятами сколько хочешь. И вообще, чувствуешь себя временно как бы хозяином дома. «Кстати, — подумал Олег. — Надо ребятам сказать, что с ключами порядок».

Он уже наполовину набрал Женькин номер, когда рука его замерла в воздухе. В следующий момент трубка опустилась на рычаг, а мальчик с задумчивым видом принялся бродить по квартире. «Сейчас только шесть, — размышлял он на ходу, — что, если я сейчас… Ну, хоть ненадолго…»

Больше он времени тратить не стал. Быстро зашнуровав ботинки, Олег сорвал с вешалки куртку, запер дверь и, на ходу пытаясь попасть в рукава, направился к лифту. Дверь Анастасии Кельмановны немедленно приоткрылась. Бабка что-то громко пробормотала, но Олег даже не обратил внимания.

Какое-то ему самому неясное до конца чувство гнало его вперед и вперед. Он шел будто бы в полусне. Кольцо. Ананьевский переулок с редкими прохожими. Здание «Литературной газеты», а дальше, вплоть до бульвара, безлюдное темное пространство, ибо ни одного заселенного дома тут уже не осталось.