Приключения очаровательного негодяя. Альмен и розовый бриллиант - Мартин Сутер

– А мне оно напоминает о молодости. То же море, только чуть севернее.

Насколько замкнутым и чудаковатым поначалу показался ему Соколов на расстоянии, настолько же открытым и непосредственным предстал вблизи после знакомства. Соколов рассказал ему, как жил в детском палаточном лагере в окрестностях Таллинна и о том, как их там по-военному муштровали. Альмен отплатил ему тем же, поведав пару историй о своих годах в Чартерхаузе – престижном интернате, где провел юные годы, не отказав себе в удовольствии немного приукрасить тамошний быт и, в частности, пожаловаться на милитаристский дух школы, чего там, если по совести, никогда не было.

Когда они отправились в столовую, похожий на киноактера американец по-прежнему был погружен в разговор со своим соотечественником. За ужином Соколов сказал между прочим: «Вы обратили внимание на американца? Вылитый Мартин Шин».

На закуску они заказали угря – отнюдь не выдающееся блюдо в этой местности. Поразило то, как он был приготовлен. А приготовлен он был по рецепту местности Камарг – под соусом из красного вина.

Выслушав, как Альмен хвалит блюдо, Соколов в очередной раз поразил своей непосредственностью:

– А я ничего в еде не понимаю. До последнего времени я ел, только чтобы заполнить желудок. Мне еще предстоит научиться любить еду.

– Вы хотите сказать, – удивился Альмен, не веря своим ушам, – что вам все равно, чем вы питаетесь?

– Ну, не так чтобы совсем все равно. Просто я не придаю этому большого значения.

– Может, вы и правы, – согласился Альмен, хотя на самом деле ему было трудно с этим согласиться. – Пожалуй, люди уделяют еде слишком много внимания. – Он отхлебнул вина. – А что вы скажете о вине? Тоже без разницы?

– Тоже не так чтобы важно. Я предпочитаю водку. А водку пьют не по кулинарным соображениям. – С этими словами он взял бокал красного, задержал вино во рту и попытался насладиться букетом. – Как я уже говорил, мне еще нужно многому учиться. Собственно, всему: есть, пить, одеваться, путешествовать, жить, наслаждаться вкусом. Короче говоря, стать типичным богатым человеком.

Пока Альмен подыскивал в уме, как бы поудачнее ответить на это заявление, Соколов продолжил сам:

– Такому, как вы, впитавшему все это с колыбели, разумеется, трудно меня понять.

Альмен не стал спорить.

– Не надо дрейфить, вы быстро схватите суть. Главное для этого у вас уже имеется.

– Что вы имеете в виду?

– Деньги. С деньгами освоение богатого образа жизни дается куда легче.

Соколов рассмеялся. Откуда ему было знать, сколько горькой правды Альмен вложил в эту фразу.

– Я пока прохожу только испытательный срок, когда деньги дают лишь первоначальные ощущения.

В таком духе – приятном, непринужденном и час от часу все более веселом – они проболтали весь вечер. Последними ушли из столовой, последними задержались на террасе бара и, прежде чем разойтись, решили выпить еще по последней на посошок.

Говорили они вполголоса и делали долгие паузы между фразами, заполняя промежутки созерцанием моря. И освещенной фонарями прогулочной аллеи. И усеянного сверкающими звездами летнего ночного неба. И флюоресцирующих гребешков волн, уютно ласкавших берег.

Стрелки часов давно переместились за полночь, когда они ушли с террасы, и человек, наблюдавший за ними с балкона, опустил бинокль и что-то кратко сказал в прикрепленный к одежде микрофон.

У дверей номера Соколова Альмен поинтересовался:

– Как долго вы тут намерены пробыть?

– Не знаю. Пока не надоест.

– Вот видите, у вас уже отлично получается вести образ жизни богача.

Альмен принял душ, почистил зубы и облачился в свежую пижаму. Но скоро понял, что не заснет. Слишком много мыслей теснилось в голове. Что привело сюда американца из «Венского кафе»? Существует ли какая-то связь между ним и Соколовым? Не из тех ли он американцев, которые все время вставали у него на пути, когда он вел розыски в доме гостиничного типа, в фирме, сдающей недвижимость, в клубе «Lonely Nights», у владельца сервера?

Но как тогда объяснить его присутствие в «Венском кафе»? Неужели он пришел туда ради него, Альмена? И чем он в таком случае занимается, если не слежкой?

Альмен сделал то, чего никогда не позволял себе после такого количества алкоголя, – глотнул напоследок пивка, чтобы, так сказать, залакировать. Достал из мини-бара бутылку «Пльзенского», плеснул в стакан и сел в мягкое кресло у окна.

Предположим, Монтгомери дал команду вести за ним наблюдение. Зачем это ему – в качестве простой меры предосторожности? Чтобы лишний раз подстраховаться?

Предположение, что на Монтгомери работают другие люди, становилось все очевиднее. Этим можно было, в частности, объяснить странность, что он не стал настаивать, чтобы ему открыли местоположение Соколова. Он уже и сам это знал.

Теперь Соколов. Как он сам себя охарактеризовал, он еще только проходит испытательный срок в образе состоятельного человека. И от денег получает пока лишь первые ощущения. И то и другое логично выводит на мысли о розовом бриллианте. Он или банда, в которую он входит, пока еще не превратили бриллиант в деньги. Соколов наслаждается богатством как бы авансом. Вилла на Шпетбергштрассе, экономка, номер люкс в «Гран Дюке» – все это в расчете на золотой дождь, который вот-вот прольется. Как это будет оформлено на практике – в виде займа или, как вариант, в виде сбережений – не столь принципиально.

Роднящее их обоих свойство – жить на широкую ногу в расчете на средства, которых пока нет, – не могло не вызывать в нем некоторой симпатии к Соколову. И оно же, как червячок, подтачивало уверенность в том, что он имеет дело с преступником. В голове не укладывалось, что бриллиант стоимостью в сорок пять миллионов мог украсть помешанный на компьютерах чудак. И тем не менее камень пропал на вечеринке у миллиардера. Как вообще такой тип, как Соколов, мог попасть в круг подобных людей?

Впрочем, его там могло и вовсе не быть. Невозможно поверить, чтобы за столь дерзким поступком стоял одиночка. Такое скорее под силу организованной группе злоумышленников. И Соколов лишь один из них. Возможно, мозг банды? Компьютерный гений?

Надо было во что бы то ни стало проникнуть в номер Соколова. Возможно, там его ждет подсказка. И кто знает, может, она позволит снять подозрение с Соколова.

Он допил пиво, еще раз почистил зубы и на прощание бросил взгляд на ночное море.

Вдали проплывал круизный теплоход. Словно изящная фантазия, сотканная из света.

Густой и почти синий слой облаков на горизонте можно было принять за береговую линию с горным рельефом. Он представлял, будто сидит на берегу большого спокойного озера, а мимо неспешно плывут парусные суда. Утренний подъем с похмельной головой дался ему тяжелее, чем обычно. Мозги будто склеились. Альмен всегда тяжело отходил после большого количества спиртного и недосыпа. Он по-быстрому окунулся в прохладное Балтийское море, и это его немного освежило, но теперь, когда соленая морская вода на теле высохла, оно стало липким и неприятно зудело. Сделать же пару шагов от бара до душа ему было лень.