Корректировка - Вадим Ледов

школе училась, – невпопад добавила она, – хочешь, что-нибудь сыграю?

– Как же ты сыграешь? – озадачился я.

– Так у Виктора Мефодьевича пианино же есть, ты что не знаешь? Они когда еще с женой жили, его дочка Любка, сестра твоя двоюродная, вместе со мной в музыкалку ходила. Они потом уехали, а пианино осталось. Там стоит в маленькой комнате, не видел, что ли? Чо, правда? – и, проскочив мимо меня, она толкнула дверь в портал.

Я обмер, ожидая чего угодно: что дверь окажется запертой; что Женька провалится в будущее и превратится в старушку, но только не того, что произошло. А ничего не произошло. Дверь распахнулась, а за ней была пустая пыльная комната с черным пыльным пианино в дальнем углу. Девушка шагнула через порог и опять ничего не произошло. Подошла к инструменту, подняла крышку и, пробежав пальцами по клавишам, извлекла какую-то сомнительную мелодию.

– Совсем расстроилось, – сказала она с сожалением.

* * *

Женька убежала хвастаться обновками перед подружками, оставив после себя густой аромат польских «Клима». Высунувшись в окошко, я проводил взглядом ее ладную фигурку, удаляющуюся в направлении автобусной остановки. Вернулся к двери в маленькую комнату, постоял, прислонившись плечом к косяку и пожав плечами, закрыл дверь. Попытался открыть – не тут-то было – дверь не желала поддаваться. Выходит, портал реагирует только на меня и постороннему человеку в него никоим образом не попасть. Ну а чего ты, собственно, ожидал: неведомые «они» допустят, чтоб всякие посторонние «Коли Герасимовы» бесконтрольно шастали из прошлого в будущее и обратно?

Итак, какие у меня планы? Ну, перво-наперво дойти до магазина, купить какой-нибудь еды, затем позвонить Генке. И думать, думать, думать: что делать дальше?

Я обулся в новые сандалии, сунул деньги в карман джинсов и вышел во двор. Жаркий денек распалялся пуще вчерашнего. Солнце словно приблизилось к земле и пекло немилосердно. Пахло пылью и горячим асфальтом. Кота сегодня что-то не было видно, наверное, растаял от жары. Вместо него на газоне дремала одинокая дворняга, высунув из пасти бледно-розовый язык.

Я брел по улице стараясь держаться в тени тополей и размышлял. Жорж велел мне обустраиваться, но не сказал на какой срок. Хотя срока этого самого, по его словам, осталось у меня не больше года.

В любом случае для обустройства нужны деньги и документы. Советские деньги и советские документы. Начнем с денег. Заработать их, имея неограниченный доступ к дефицитному товару, проще простого. Хотя, одно дело разок толкнуть часы, другое проделать ту же операцию десять раз кряду – живо привлечешь внимание криминала или ментов, либо тех и других вместе взятых. Значит нужен легальный канал сбыта. Что там Генка говорил про тетю Лену из треста комиссионок? Надо провентилировать тему.

* * *

Генка воспринял мое предложение относительно тети Лены с энтузиазмом. Выяснив с какого автомата, я звоню, велел никуда не уходить, через пятнадцать минут, мол, они будут. Я несколько удивился этому многозначительному «они», но расспрашивать по телефону не стал – через пятнадцать минут сам все увижу.

Плавясь на солнце, уже доедал второй пломбир, когда, наконец, пожаловал Генка.

Опаньки! – восхитился я, когда у тротуара лихо тормознул яично-желтый запорожец, модели шестидесятого года, прозванный в народе «горбатым». – Вот это я понимаю – лимузин!

– Знакомься, это Толян, – представил мне Генка длинного рыжего парня, непонятно как умещающегося за баранкой «запора», – мой кореш и великий автомастер! Люди говорят: построено, мол, без единого гвоздя… А он этот агрегат сам построил из одних гвоздей, да еще как-то умудряется на нем ездить. Трудно тебе было, Толян?

– Не без этого, – признался Толян неожиданным басом. – Керосинка с характером, полгода с ней возился. В принципе она ездить вообще не должна, но если душу вложить, талант и помолиться, то с божьей помощью как-то едет.

Божья помощь понадобилась и мне, чтоб как-то разместиться на заднем сидении.

Мы метнулись до дома и, через пять минут, я уже выносил предназначенные для продажи вещи. Синие джинсы классического покроя, белую женскую майку с Микки-Маусом на все сиськи и синюю мужскую с надписью: «Houston Rocket Lab», две пары черных колготок и зеркальные солнечные очки.

* * *

– Где взял? – поинтересовался Генка, разглядывая длинноногую красотку на упаковке колготок.

– Да дядя же, моряк из Находки, на сухогрузе по всей Азии ходит: Япония, Тайвань, Гонконг, Малайзия… Они тюками барахло возят на продажу. Запаяют в полиэтилен, гантель привяжут и на рейде выкинут за борт, а ночью сообщники с аквалангами гантель отвязывают и шмотки забирают. Там этих гантелей на дне валяется, на сотню спортзалов хватит. В самой Находке-то палево продавать, поэтому они через родственников из других городов реализуют.

– Хорошая работенка! – протянул с уважением Генка. – А я ведь тоже хотел в Находкинскую мореходку поступать на штурмана. А потом домой приехал, в ванную залез, расслабился и думаю: долбись оно все конем! Все-таки по натуре, я сухопутный человек.

* * *

Комиссионный магазин расположился на первом этаже старинного купеческого дома. В огромном торговом зале, несмотря на разгар рабочего дня было полно народу. Мы миновали отдел готового платья, завешанный подержанным шмотьем, прошли мимо секции мехов, мимо витрин с фарфором и фаянсом, мимо полок, на которых пылилось всякое антикварное барахло, протолкались через толпу зевак у отдела радиоаппаратуры и уверенно проследовали к служебному входу, где в конце короткого коридора имелась дверь с надписью «Директор». В приемной, рыженькая как солнышко, секретарша, неторопливо что-то отстукивала на пишущей машинке.

– Привет, Анечка! – по-свойски приветствовал ее Генка. – Все цветешь и пахнешь?!

Она забавно поморщила носик весь в золотистых конопушках, не оценив его панибратства и лишь лениво кивнула в ответ.

– Шефиня у себя? Одна? – нисколько не смутившись, поинтересовался Генка и удостоился еще одного кивка, – Обожди здесь, шепнул он мне и проник в директорский кабинет.

Эту тетю Лену, младшую сестру Генкиной матери мне часто доводилось видеть, когда она заезжала к ним в гости. И хотя я был ребенком, она уже тогда поражала меня своей безупречностью. У нее всегда был идеальный макияж, прическа, маникюр, наряды. Все это дополнялось нешуточной деловой хваткой: для тети Лены не существовало нерешаемых проблем, она всех, кого надо знала и всё у нее всегда было схвачено. Кстати, насколько мне известно, впоследствии она сумела успешно перестроиться, приватизировать свои и чужие магазины и в