Правило профессионалов - Чингиз Абдуллаев

— Вы не могли бы подняться ко мне. Затем снова вышел набалкон. Араб уже полностью пришел в себя и теперь скулил от страха. Грузноетело раскачивалось на решетке, веревка неприятно скрипела. В дверь позвонили, ион пошел открывать.

Сделав ей знак, что бы она молчала, «Дронго» вывел ее набалкон.

— Это наш дорогой гость, — любезно сообщил он.

— Какой ужас, — она задохнулась отволнения, — кто это. Он может, сорваться вниз.

— Я не буду об этом плакать, — серьезно ответил ей«Дронго». — Он казнил больше людей, чем у вас пальцев на руках и ногах.Последним он убил нашего друга-дипломата. Как выдумаете? Может, мне обрезатьверевку?

Араб молчал.

— Я так и думал. Он не знает английского. Скажите ему,что я сейчас обрежу веревку. Она перевела.

Халед-аль-Вали сдавленно закричал.

— Он умоляет этого не делать, — перевелаНаиля, — неужели вы его так убьете. Какой ужас. Я начинаю вас бояться.

— Конечно нет. Спросите, кто его послал.

Женщина спросила. Халед, задыхаясь, начал ей отвечать.

— Он говорит, что является руководителем отделапартийной разведки. Очень важное лицо, просит отпустить его, обещает хорошозаплатить.

— Переведите, что если он не будет отвечать на моивопросы, я обрежу веревку сразу.

Она исправно перевела.

— Да, да, он согласен, — снова перевела Наиля.

— Кто его послал?

— Его руководитель Мунир Шафки. Это очень известныйчеловек.

— Что он знает о «Волке»?

— Он говорит, что ничего не знает. Просто несколько разего видел. Говорит, что этого русского боятся все, такой он опытный и жестокий.

— Он не русский. Полуосетин-полуукраинец. Хотяправильно русский. Пусть так и говорит. Где можно найти этого «Волка»?

— Он не знает, но…

— Переведите, пусть вспомнит, иначе я действительноперережу веревку. Кстати, мне очень хочется это сделать.

— Да, да. Он говорит, что «Волк» будет завтра вВавилоне, там открывается какая-то выставка или концерт. Я точно не поняла.

— Это он выбросил нашего друга из своего номера?

Халед, извиваясь, что-то говорил.

— Клянется, что ему приказали, говорит, что не виновен.

«Дронго» вернулся в номер. Второй араб, так и не пришедший всебя, тихо заснул. Он взял его за плечи и, отперев дверь, вынес в коридор,протащив к служебному лифту. Затем, вызвав лифт, втащил связанного агента влифт и, быстро выйдя обратно, послал лифт на первый этаж, в кухню. После этогоон вернулся обратно в номер.

— Что вы хотите сделать? — испугаласьженщина. — А как по-вашему я должен поступить? — он достал нож выходяна балкон.

— Вы с ума сошли, — задохнулась она, — выпонимаете, что собираетесь сделать. Вас посадят в тюрьму.

— Никогда в жизни. Им не нужен скандал. Убить без шумамогут, а сажать не будут, им же хуже будет. Посадили корреспондента независимойкомпании. После сегодняшнего убийства Ирвинга сюда больше вообще никто неприедет.

— Это… это… дикость, — крикнула она.

— Когда вы выдавали секреты военных заводов англичанам,вы считали это в порядке вещей.

— Это разные вещи.

— Уходите, — попросил «Дронго», — я не хочу,чтобы вы при этом присутствовали.

— Я была о вас лучшего мнения, профессионал не долженподдаваться таким дешевым эмоциям, — уничижительно произнесла она, —жаль, что вы такой, как все.

— Это не эмоции, — упрямо возразил он, — и некровная месть. Чистый практический расчет. «Волк» будет знать, что счетсравнялся и захочет встретиться со мной. Раз. Я не могу отпустить его, так какон уже запомнил и меня и вас. Два. И, наконец, я поставил ловушку, чтобы онипопались, попутно заманив еще одного негодяя. Три. Если этого мало, то я незнаю, что еще можно добавить.

Халед-аль-Вали, понимавший, что речь идет о нем, мелкодрожал. Словно то был не тот человек, кто еще утром гордо посматривал напроходивших мимо соотечественников.

«Дронго» наклонился над веревкой.

— Н-е-е-е-е-т, — закричал испуганный убийца. Ножрезко сверкнул в ночи, перерезая веревку. Тело дважды стукнулось об выступыпрежде чем достигло земли. Глухой удар был слышен отовсюду. Начали зажигатьсяогни, внизу стала собираться толпа. «Дронго» выбросил еще два отрезка веревки,после чего, рассекая воздух, вниз полетел нож, исчезнувший между деревьями.Обтянутый специальной пленкой, он не оставлял отпечатков пальцев.

Счет сравнялся. Но на душе было противно. «Волк» получилхороший урок, но он был еще силен. Завтрашний день должен был все решить.

— Простите, — вдруг сказала женщина, когда онивошли в комнату, — можно я сегодня останусь здесь?

Он замер, боясь пошевельнуться.

— Нет, — сказал он наконец, стоя к нейспиной, — нельзя.

За его спиной раздались быстрые шаги и сильно хлопнуладверь. Только тогда он расслабил плечи и повернулся.

— Эмоции, — подумал он, — эмоции.

Основное правило профессионалов — во время проведения боевыхопераций эмоции не имеют право на существование. В интересах операции он могразрешить ей остаться в номере. Если это были чистые эмоции — никогда. Онитолько мешали.

Дорога до Вавилона была еще длиннее, чем до Кербелы. Ноутром он должен был наконец найти Нури-ад-Дуруби. И встретиться с Афифом Заки.Первого он нашел в полицейском участке, где тот распекал своих нерадивыхпомощников. Вчера в отеле «Аль-Мансур эль Мелиа» произошел уже второйнесчастный случай, а полицейские узнали об этом позже всех. И это один излучших отелей города. Скандал на весь Багдад. Начальник задыхался от криков инегодования. На пришедшего «Дронго» он не обращал никакого внимания. Толькоспустя пятнадцать минут он, наконец, соизволил принять посетителя.

— Кто вы такой? — гневно спросил он, —сегодня не приемный день.

— Я иностранец, — по-английски сказал «Дронго».

— Не понимаю, — разозлился начальник полиции.

— Вам привет от Мусы. Он сейчас торгует персидскимиковрами.

Задыхающийся Нури-ад-Дуруби сразу все понял.

— Что вам нужно, — воровато спросил оноглядываясь.

«Дронго» стоило огромных трудов сегодня оторваться от«прилипал». В это утро они были настойчивее обычного. Пришлось даже съездить нарынок, чтобы от них оторваться. Но сегодняшняя встреча этого стоила.

— Хороший пистолет. Желательно нигде незарегистрированный.