Фармбизнес. Правдивая история о российских предпринимателях - Вера Перминова

Даже мои дети сейчас уже не знают этого слова. Это означало, что нас практически ни при каких обстоятельствах не должны были «выпускать» за границу. Советская власть широко это практиковала – она вообще считала, что нечего ее гражданам по заграницам разъезжать. Выпускали только по самым необходимым командировочным делам, после долгих проверок благонадежности, и вообще старались это делать пореже. Теоретически можно было купить турпутевку, но для советского человека они стоили чрезвычайно дорого, и даже их трудно было «достать» – они вовсе не продавались на каждом углу, как сейчас, а распределялись по предприятиям по сложной системе. Кроме того, существовали категории «невыездных» лиц, в которые входили, например, целые профессии. Евреев тоже старались почти не пускать.

Мы с мужем работали в научных организациях, тесно связанных с вопросами обороны, и оба подписывали на работе так называемые «формы допуска к секретности», то есть, попросту говоря, обязательства о неразглашении конфиденциальной информации. Я подписывала так называемую «третью форму», а Сережа еще хуже – «вторую». Даже с «третьей формой» людей на всякий случай старались за границу не пускать, а уж со «второй» практически никогда не выпускали. Многие люди очень переживали по поводу этих «форм», специально выбирали профессии, не связанные с их подписанием, или отказывались от любого карьерного роста в избранных ранее профессиональных направлениях, если это требовало «подписания формы». Особенно беспокоились евреи, которых и так-то не очень пускали, а тут вообще можно было заполучить большие проблемы. Так и родилось понятие «невыездной».

Технически государство свою политику в отношении «невыездных» осуществляло через невыдачу загранпаспортов. Просто отказывали в их выдаче, и все. Но, надо сказать, многие к этой проблеме относились с большим равнодушием, в том числе и мы с Сережей. Нам как-то это было безразлично. Не то чтобы нам совсем не хотелось повидать дальние страны и попутешествовать. Напротив, после перестройки, когда появилась такая возможность, мы с большим удовольствием стали ею пользоваться. Особенно Сережа – он даже написал и издал здоровенную книгу с фотографиями, где рассказывается чуть ли не о 60 странах мира, в которых ему удалось побывать. Но все-таки мы всегда считали саму возможность выезда из страны необязательным развлечением (дорогостоящим к тому же), а не какой-то жизненной необходимостью. У меня вдобавок вся семья была практически «невыездной» из-за подписанных в свое время разнообразных «форм секретности», и все относились к этому весьма равнодушно. В принципе, когда человек поступал на физический факультет МГУ, а потом распределялся на работу в научный институт, с ним уже все было заранее ясно в этом отношении. Помню, что Виталий очень недоумевал при беседах на эту тему: «Как же это вы выбрали такую неудачную специальность? Всю жизнь себе перечеркнули… Надо было заранее думать!» А нам было смешно это слушать, потому что меньше всего мы связывали между собой понятия «невыездной» и «перечеркнутая жизнь».

Но так или иначе все эти проблемы и споры на данную тему в 90-х годах XX века в принципе уже стали неактуальны. Загранпаспорта выдавали практически всем (правда, до сих пор при выдаче интересуются, была ли нами в свое время подписана какая-либо «форма»). За счет государства мы не намерены были ехать, так что необходимость «выбить загранкомандировку» перед нами тоже не стояла. Мы решили в первый раз воспользоваться возможностью и поехать «посмотреть мир» за свой собственный счет, попросту купив турпутевку для себя и наших детей. Однако, как ни крути, а советский строй наложил на нас свой отпечаток. Во-первых, было страшновато и «заграница» казалась слегка враждебной, хотя умом мы понимали, что ничего враждебного там (на достаточно дорогом курорте) быть в принципе не может. Во-вторых, хотя мы оба учили английский язык и в школе, и в университете, из-за полного отсутствия языковой практики в течение долгих лет с английским у нас было плохо. В-третьих, мы понимали, что бытовые условия жизни должны сильно отличаться от того, к чему мы привыкли в своей стране, и боялись попросту запутаться и попасть в глупое положение.

Хотя «заграничная жизнь» вовсе не представлялась нам (как многим в те времена) каким-то сказочным раем, я, например, твердо знала, что «у них там» бывают не такие, как у нас, водопроводные краны. Это сейчас так называемые шаровые водопроводные краны (с одной ручкой, которую надо крутить вверх-вниз и во все стороны) продаются в России на всех барахолках и в магазинах и установлены чуть ли не во всех городских квартирах. А тогда мы пользовались обычными вентилями – по одному на холодную и горячую воду, – которые надо было откручивать и закручивать. Поэтому, например, я побаивалась, что, встретив за границей «кран с ручкой», попросту не смогу с ним справиться. Кроме того, говорили, что «у них», чтобы позвонить по уличному телефону, надо всунуть в него какую-то «карточку» (а у нас в телефоны-автоматы все еще опускали 2 копейки). Ну и так далее.

В общем, «повидать мир», конечно, хотелось, но в силу нашей наивности было немного страшновато. И тут мы выяснили, что Игорь со своей семьей тоже собирается чуть ли не в первый раз ехать в отпуск за границу и тоже немного побаивается, так как у него с английским еще хуже, чем у нас. И мы решили ехать вместе, чтобы было не так страшно.

Мы решили поехать на Кипр – туда и лететь недолго, и виза не нужна (а справиться с получением визы нам казалось совсем уж сложным). Игорь взялся все организовать, купил путевки с ночевками в довольно дорогом отеле, и мы полетели.

Конечно, «заграница» оказалась совсем не враждебной и не страшной, а, наоборот, теплой и ласковой, с прекрасными сказочными пальмами, которые очень приятно было увидеть после посадки в самолет при московских «минус 20» на улице. Как говорят, на Кипре бывает всего семь ненастных дней в году, и, видимо, именно эти семь дней пришлись на нашу десятидневную поездку (мы поехали в январе, сразу после Нового года). Но нам было наплевать на дождь – все равно тепло, море бьется в причал под самыми окнами, вокруг зелень, белый греческий город, дети счастливы, в голове всплывают разные романтические песни о море и дальних странах… Одним словом, чудесный отпуск.

Но по нашей неопытности с нами произошло множество забавных приключений. Наверное, у многих русских, впервые попавших за границу после многолетнего сидения «за железным занавесом», были такие же приключения, и, вероятно, поэтому многие наши люди в Европе производили странное и скорее негативное впечатление на тамошних жителей. Известно, что на европейских курортах к русским туристам отношение довольно отрицательное, даже если они не напиваются как свиньи и не устраивают скандалов (а это, к сожалению, тоже часто бывает). Но даже вполне трезвые русские нередко производят странное впечатление. Вот вы послушайте, что с нами было в нашей первой поездке, и можно догадаться, почему тамошние жители считают нашу публику малость неадекватной.

Первая беда случилась с нами в отеле сразу же после приезда. Я заставила детей помыть руки и лечь спать после долгого пути. С водопроводным краном, вопреки моим опасениям, я легко справилась. Но вот ужас – я увидела, что в раковине вода не стекает вниз в трубу, потому что слив плотно заткнут металлической пробкой. Такие раковины и такие пробки никогда мне раньше не встречались. Логически поразмыслив, я пришла к выводу, что на раковине должна быть какая-то кнопка или ручка, чтобы этот слив можно было открывать. Не оставлять же раковину с грязной водой на ночь! Клянусь, я обыскала не только всю раковину, но и вообще всю ванную комнату в поисках этой кнопки или ручки. Нету, и все тут! Я позвала на помощь мужа, и мы стали искать вдвоем. Потом мы позвали из соседнего номера Игоря и его жену. Оказывается, у них случилась такая же беда и они точно так же метались в поисках возможности слить из раковины воду. В принципе, надо было звать на помощь кого-то из администрации отеля, но это было страшно и неловко. Во-первых, никто из нас не знал, как сказать по-английски «сливная труба раковины». Во-вторых, было стыдно выглядеть такими дикарями, которые не умеют пользоваться водопроводом. Но надо же было как-то выходить из положения. В конце концов кто-то из мужчин вытащил складной нож и кое-как выковырял из раковины эту пробку ножом.