Шейх моей сестры - Каролина Дэй

свое мнение по необходимости.

Давно меня так не злили. Я чувствовал, как ярость наполнила мою плоть, как кровь кипела в жилах, словно в меня вселился яростный лев. Аиша буквально лежала на диване, сжавшись от страха, но я прекрасно понимал, что он наиграл. Сестра готова укусить меня в любой момент и выплюнуть желчь, которую я долго буду вспоминать.

— Ты хотел, чтобы я молча улыбалась твоей, как ее… Амине?

— Да, хотел!

— Я не стану отмалчиваться, и ты это знаешь!

Кто бы сомневался…

— Твоя девчонка слишком распущена и своенравна. Она многого хочет. Ты должен отказаться от нее.

— С чего это?

— Она назвала тебя грязным. Тебе этого мало?

Интересно, с чего Амина так подумала? Тем не менее…

— Да.

— А ты слышал, каким тоном она ответила мне? Мне! Сестре мужа! К тому же она испорченная! Если ты проверял девственность, значит были причины усомниться в невинности.

— Амина девственница, ты сама слышала результаты.

Аиша недовольно надула губы и отвернулась. Я надеялся, что она выйдет из комнаты, заберет детей и пойдет ухаживать за мужем. Не хотел бы, чтобы мой гнев обрушился на сестру. Я должен был остаться один на один со своей злостью, чтобы оставить окружающий в целости и сохранности.

— Карим, тебе нужна была скромная, религиозная жена, а не свободолюбивая европейка с псевдофеминистическими наклонностями, — выкрикнула сестра, подскочив с дивана.

— Она арабка.

— Но характер явно не наш. Наверняка дьявол помутил твой разум, когда ты выбирал жену. Аллах, она похожа на женскую версию Хусейна! Ты разве этого не заметил?

Я только на секунду представил Амину в образе брата. Его повадки, его манера улыбаться, его колкие фразочки, которые не слышала даже Аиша. Ну уж нет. Моя жена слишком ранима и умна. Вряд ли она похожа на раскрепощенного Хусейна с детством в одном месте.

Одну такую женщину я уже видел, большего позора на нашу семью мы не выдержим.

— Смешно.

— Правда? А мне не до смеха! Разведись, пока она не забеременела!

— Ещё слово, и я не посмотрю, что ты моя сестра. Я приму меры. Аиша. Клянусь пророком.

То ли мой взгляд, то ли строгий тон, которым я выделил имя сестры заставили сбавить тон. Она вдохнула воздух, чтобы сказать что-то ещё, но тут же выдохнула отвернулась. Я никогда не бросал слова на ветер, и она прекрасно это знала.

— Что ты нашел в этой девчонке?

— Что ты нашел в этой девчонке?

Я ничего не сказал, но чувствовал, что сестра, словно прочитав мои мысли, поняла все без лишних фраз. Порой глядя на сестру, у меня складывалось ощущение, что я смотрел в зеркало, но все же мы разные по характеру. Я жесткий и рассудительный, она дерзкая, но в то же время ранимая. Две противоположности, которые притягивались родством и нахождением в одной плаценте на протяжении восьми с половиной месяцев.

Аиша также молча подошла к двери, но напоследок обернулась, глядя на меня серьезными, слегка прищуренными глазами.

— Аллах, защити наш дом от позора в виде моего нерадивого брата! Если она нашлет позор на нашу семью, я попрошу дядю вмешаться.

С этими словами Аиша покинула кабинет, а я лишь смотрел на приоткрытую дверь, задумавшись о нашем разговоре. Сестра не осмелится попросить помощи у дяди — слишком его боится. Да и каким образом Амина наведет позор на меня?

Вопрос остался без ответа, пока я изучал документы на право собственности базаром. Завтра первое собрание совета директоров. Дядя отдал все полномочия мне, пора приступать к делам и отойти от празднования свадьбы. Остальные дни гости обойдутся без нас.

Амина станет прекрасной женой главы компании. Займется благотворительностью, возьмёт на себя ассоциации, которые дядя ей поручит, как члену нашей семьи. Она забудет об учебе, у нее появятся новые обязанности.

Мне стоило пресечь дерзость жены. Я поговорю с Аминой и поясню, что не стоило грубить моей сестре, даже если та неправа. Но сейчас я морально опустошен и больше готов к работе, недели к разговорам с женой о ее поведении сегодня.

— Господин?

— Да, Хаким.

— Вашу жену сейчас убьют.

Глава 22

— Так и быть, я тебя прощаю.

Слова, которые должны были облегчить мою душу, лишь утяжелили камень на моем сердце, который повешен на него по воле Аллаха. Холодный тон, отстраненность. Мы не разговаривали с Хайей со дня ее помолвки. Точнее со дня моей помолвки. С того дня наши отношения не изменились.

Я соскучилась, я правда соскучилась по нашим разговорам, по перешептываниям. Я нуждалась в ее поддержке в этот непростой для меня период. Я всегда защищала Хайю, брала на себя вину за ее проделки, даже подставлялась перед Назирой. Однажды, любуясь новым платком с золотой вышивкой, сестренка так обрадовалась подарку папе, что случайно разбила редкий кувшин с золотым пояском. От него остался только поясок, а от меня… В прочем неважно, раны давно зажили.

Аллах окружал истинно верующего мусульманина заботой и посылал те испытания, которые возможно выдержать. Однако у меня складывалось впечатление, что я вот-вот рухну замертво прямиком в пламя Ада.

— Прощаешь?

— Да, прощаю. Или не надо? Наверное, я зря пришла.

Хайя подскочила с кресла напротив меня, но Джахид дерзнул ее обратно на место и вопросительно взглянул на меня.

— Амина, ты что-то скажешь?

Они сидели рядом, вместе, как настоящая семья. Как одна скала. А я отдельно от них, как препятствие, которое они желали преодолеть. Может, это мои предрассудки?

Служанки накрыли на террасе легкий ланч и поставили чайник с черным чаем, аромат которого вызывал у меня тошноту всю жизнь. Но Хайя любила черный чай.

Вместо слов я подошла к сестренке и, присев на колени, обняла ее. Крепко-крепко, как мы всегда обнимались. Раньше я испытывала тепло и легкость, когда мы с сестрой проводили время вместе, но сейчас меня окутал холод, исходящий от ее черной абайи с золотым узором. А темные глаза, подведенные черным каялом, глядели отстраненно.

Хайя не обняла меня, не прижала к себе. Я всегда тянулась обнять сестренку первой, я всегда пыталась успокоить ее, когда Аллах посылал препятствия на ее пути. Хайя часто нуждалась в поддержке, в то время как я преодолевала свои препятствия сама. И сейчас, когда я нуждалась в теплых словах от близких, вместо объятий врезалась в столб на платформе одного из лондонских вокзалов.

— Я попытаюсь сидеть рядом с тобой и праздновать дальше твою свадьбу, но на более не надейся.

Хайя откинулась в кресле,