Особый курьер - Алекс Орлов

— Вот это флажки на машину, а вот это алая перевязь. Когда я ее надену, не забудь обращаться ко мне «ваше превосходительство».

— Ну допустим. И что дальше?

— А дальше все очень просто. Едва мы остановимся на пропускном пункте, ты выпрыгнешь из машины и побежишь к дежурному. Сделаешь страшные глаза и потребуешь, чтобы нас немедленно пропустили.

— А если они не согласятся?

— Ну тогда изобрази страшное оскорбление. Пусть они подумают, что ты сейчас же достанешь пистолет и начнешь их отстреливать.

— И ты полагаешь, что этот дешевый фокус пройдет?

— Раньше проходил.

— Ты что, уже проникал в центр таким образом?

— Не я. Так проезжал настоящий посол Нубии. У него была любовница в том же районе, где живет Сара. И он ездил к ней три раза в неделю. К таким связям на Нубии относятся отрицательно, поэтому посол предпочитал, чтобы его проезд через пропускной пункт никак не фиксировался. Ну и случалось, давил на охранников, чтобы его пропускали.

Машина остановилась на светофоре, и, заинтересовавшись ею, из-за угла показались две проститутки. Одна из них распахнула плащ и показала, какая она красивая.

— А ничего девочка, да, Джек? Хочешь, пойдем сегодня в бордель?

Джек отрицательно покачал головой. Сара не выходила у него из головы, и Байрон это чувствовал.

На светофоре включился зеленый свет, и лимузин поехал дальше.

— Ну почему, почему именно Сара? Объясни мне, Джек. Что, мало других девушек вокруг? Белые девушки во сто раз лучше черных.

В ответ Джек глубоко вздохнул и, улыбнувшись, сказал:

— Сара лучше всех.

— Чем? Чем она лучше? — не унимался Байрон.

— Ну, она такая загадочная, такая легкая… она…

— Она черномазая! Она живет в бедном квартале! На Бургасе она никогда не найдет хорошую работу — Бургас планета расистов.

— Нет, Док. Во-первых, Сара светлее, чем ты.

— Она пошла в маму. Наша мама была светлее папы, — сообщил Док.

— Сара — необыкновенная девушка. От нее исходит что-то такое… — Джек сделал неопределенный жест. — Ну, в общем, это что-то неуловимое. И ее рука такая нежная, теплая, а кожа как молочный шоколад.

— Эй, не говори о моей сестре как о какой-нибудь жратве, парень! — возмутился Док.

Между тем лимузин сделал последний перед пропускным пунктом поворот, и Джек постучал в стеклянную перегородку. Водитель тотчас опустил ее, и Байрон скомандовал:

— Притормози здесь, парень.

Водитель выполнил приказание, и Док, схватив нубийские флажки, выскочил из машины.

Флаги были снабжены магнитными подставками, и прикрепить их на крылья машины было секундным делом. Когда Байрон снова запрыгнул в салон и крикнул «Поехали!», шофер проигнорировал его команду и, обернувшись, сказал:

— Это не по правилам, сэр. Я не могу ехать с таким маскарадом.

Джек думал, что Бэри смутится и начнет оправдываться, но тот был готов и к такому развитию событий. Док скорчил угрожающую рожу и хрипло спросил:

— Что? Что ты такое сказал, парень? Ты не поедешь? Нет, сукин сын, ты поедешь, и так быстро, как я тебе скажу.

Шофер хотел перебить Вайрона, но тот наставил на водителя палец и предупредил:

— Прошу тебя — ни слова. Иначе ты жестоко поплатишься. Трогай машину и поезжай вперед. Поднимешь шум — и ты труп. Ты знаешь, кто я?

Уже не на шутку перепуганный, водитель отрицательно замотал головой. А Бэри, не отводя гипнотизирующего взгляда, достал из кармана какое-то удостоверение и сунул под нос водителю.

В салоне было темновато, но это было не важно. Шофер и так был достаточно напуган, чтобы спасовать даже перед трамвайным билетом.

— Ну что, есть еще вопросы? — спросил Док, убирая удостоверение.

— Нет, сэр. Простите, сэр.

— Хорошо. Я простил тебя, но смотри, больше не делай ошибок. Сегодня я работаю как посол Нубии, и ты будешь мне помогать. Уловил?

— Да, сэр. Так точно, сэр, — пролепетал шофер.

— Тогда успокойся и можешь ехать… — милостиво разрешил Байрон.

«Вот это мастер!» — подумал Джек и восхищенно посмотрел на Байрона, который как ни в чем не бывало начал примерять алую перевязь.

Когда машина подъехала к шлагбауму, Джек выскочил из салона и зарысил в дежурное помещение, откуда приводился в действие механизм шлагбаума.

В дежурке находилось всего три человека — два солдата и капитан. Солдаты стояли возле окошка, рядом с пультом, а капитан сидел в углу, опершись локтями на поцарапанный письменный стол

Джек решительно подошел к офицеру и остановился напротив него, заложив руки за спину.

— Ну?.. — произнес капитан.

— Поднимайте шлагбаум, — сказал Джек тоном человека, не привыкшего ждать.

— Пропуск! — потребовал капитан и с откровенной скукой посмотрел на Холланда.

— Ты что, не видишь, что это дипломатическая машина?

Капитан с интересом посмотрел на Джека, который разговаривал с ним на «ты» и держался так, словно был большим начальником.

«Это неспроста…» — подумал капитан, но на всякий случай повторил:

— Пропуск!..

— Я тебя предупреждаю — ты затеваешь международный скандал, капитан.

— Каким образом? Я только выполняю инструкции.

На секунду Джек растерялся. Пассивность капитана выбивала его из колеи, но отступать было поздно, и Холланд пустился во все тяжкие:

— В трех днях пути от Бургаса находится флот Нгамы Шестого. Ты хочешь, чтобы он повернул сюда?

— Нгама не посмеет напасть на Бургас. У нас союз с Новым Востоком, — возразил капитан.

Джек угрожающе навис над дежурным и пояснил:

— Если флот Нгамы хотя бы повернет в сторону Бургаса, все войска будут приведены в повышенную готовность, а это значит, что ты, капитан, окажешься на казарменном положении и целый месяц будешь париться в казарме вместе с нижними чинами. Никаких проституток, никакой выпивки — и так целый месяц. Усек?!

Джек замолчал и подождал несколько секунд, пока смысл его слов дойдет до капитана полностью. Наконец зрачки дежурного перестали беспорядочно бегать и осмысленно уставились на Холланда.

Джек понял, что решение принято.

— Джексон, пропусти их, — сказал капитан, и солдат нажал на кнопку.

Холланд удовлетворенно кивнул и направился к выходу.

— Эй, парень, а кем ты у них служишь? — полюбопытствовал капитан.