Дама горгульей - Юлия Алейникова

Итак. Фоток с Валерием не обнаружилось ни одной. Заметок, связанных с ним, тоже. А вот две эсэмэски от него были.

Первая еще октябрьская. «Задерживаюсь, буду через час, дождись. В.». Негусто.

Вторая эсэмэска была свежей, воскресной, и очень интересной. «Срочно перезвони!!! Надо встретиться». Вот это послание вполне могло иметь отношение к субботней трагедии. Интересно, способны эти двое настолько спеться, что объединили свои усилия в попытке убить Гриппиного отца? Мотивы у обоих есть, но что их связывает, кроме мотивов? В октябре положение Тиховлизов было безоблачным и твердым, а когда Валерик вляпался в неприятности, Гриппа не знала. Все же мало она интересуется жизнью семьи.

Значит, в основе отношений Коробицкого с Катей лежит не жажда убийства, а что-то другое. Что?

Гриппа сидела в глубокой задумчивости, когда ожил ее домашний телефон, огласив квартиру мелодичной трелью.

– Алло… – автоматически ответила девушка на звонок, продолжая думать о своем.

– Гриппа! Ну, ты даешь! Я от тебя такого не ожидала! Вау! – От возбуждения собеседница захлебывалась и глотала отдельные слоги.

– Насть, ты о чем? – растерянно спросила Агриппина, силясь понять, что именно могло привести подругу в состояние столь бурного восторга.

– Да я о вчерашней вечеринке! Какое платье! Вау! И как ты только осмелилась? Я бы ни за что тебя не узнала, но мне Дашка Соловьева позвонила. Ты же знаешь, она все время светскую хронику просматривает, все надеется себя там увидеть. Слушай, а как ты туда попала? – строчила на бешенной скорости Настя.

– Куда? О чем ты говоришь? Ничего не понимаю. – Гриппа уже почти рассердилась. Она только-только начала погружаться в мир расследования, как ее отвлек этот глупый звонок.

– Господи! Да говорю тебе, сейчас по телику была какая-то программа про модную тусовку, и тебя там показывали. Ты в шикарном золотом платье отплясывала с известным плейбоем. Диктор еще отметила, что на той вечеринке собрался весь свет, дети известных бизнесменов и чиновников, сказала, что ты наследница главы, не помню, чего, и назвала твое имя. Я бы тебя вообще не узнала, но Дашка залезла в Интернет, нашла фотки с вечеринки и говорит, там точно ты. О! Я тоже их нашла! – Настя буквально захрюкала от восторга. – Ну, Начинкина, ты даешь!

– Что я даю? – переспросила Гриппа, холодея от дурных предчувствий.

– Да ты тут колесо посреди танцпола делаешь! Вау!

– Что «вау»? – уже почти в истерике закричала Агриппина. – Как сайт называется?

То, что Гриппа увидела, превзошло самые худшие ее ожидания. После первого шока и рюмки корвалола – плохо, что она не держит дома спиртного, сейчас бы пригодилось – до нее окончательно дошло, что практически на всех выложенных в инете фотках фигурировала именно она, Агриппина Начинкина. Она обнималась с неизвестными парнями (точнее – лично ей неизвестными, а тот, кто разместил снимки, хорошо их знал и указал имена и фамилии), отплясывала фривольные зажигательные танцы, залихватски опрокидывала в себя рюмки текилы, пела в караоке и еще бог знает что вытворяла. Ее счастливое, сияющее беззаботным весельем лицо не выражало ни единой мысли. Особенно впечатлял кадр, где она до потолка задрала ногу, повиснув на шесте. Гриппа таких выкрутасов за собой не помнила. Ужас! При этом ее новая распоясавшаяся сущность с неким удовлетворением отметила стройность собственных ног и то, что прочая фигура, оказывается, тоже не подкачала.

По мере просмотра лицо Агриппины приобретало свекольную окраску, а сердце наполнялось жаждой мести. Потому что пришло понимание, кто разместил фото в Интернете. Ну, теперь Екатерине Пофисталовне живой от нее не уйти. Надо же, чуть в подруги ее не записала, а гадкая Тиховлиз… Только бы никто из знакомых этого кошмара не увидел… Впрочем, о чем это она? Уже увидели! Настя с Дашкой всему факультету растрезвонят, точно надо больничный брать.

– Горе мне, горе! – заломила руки Гриппа. Потом сбегала на кухню, без всякой цели открыла и закрыла по очереди все шкафы и холодильник, наткнулась на коробку шоколадных конфет, к которым всегда была равнодушна, и неожиданно для себя, сев за стол, слопала все. Обретя некое подобие душевного равновесия, девушка вернулась в комнату, закрыла ноутбук и задумалась. Кто может знать о Тиховлиз достаточно, чтобы Гриппа могла с ней поквитаться? Безусловно, Анжела. Вот уж кого не назовешь человеком, равнодушным к чужим делам.

И Гриппа чуть ли не впервые в жизни набрала номер единокровной сестры. Ответили ей не сразу, а когда ответили, голос звучал раздраженно.

– Анжела, привет, это Гриппа.

– Кто? – не расслышали на том конце линии.

– Гриппа. Сестра твоя, Агриппина Вольдемаровна Начинкина.

– Ну, привет, сестра Агриппина Вольдемаровна, – насмешливо произнесла Анжела. – Чем обязана такой чести?

– Анжел, у меня к тебе разговор важный. Ты сегодня свободна? Могу я заехать к тебе на полчасика или где-нибудь с тобой пересечься?

– Гм. Действительно что-то важное? – уже без всякой насмешки спросила Анжела. Чувствовалось, что Гриппе удалось пробудить в сестре любопытство.

– Действительно. Нас всех касается.

– Тогда давай лучше встретимся не дома, – после минутного раздумья предложила Анжела. – Ресторан «Весна» на Конюшенной знаешь?

– Нет.

– А что знаешь?

– Кафе «Север» на Невском, еще «Пицца Хат», – нахмурившись, перечисляла Гриппа.

– Ага, и «Макдоналдс», – в тон ей продолжила Анжела. – Ладно уж, «Асторию»-то ты знаешь?

– Гостиницу? Да.

– Встречаемся в холле, – бросила Анжела и отключилась.

За окном давно уже стемнело, офисный центр холдинга «Начинкин-корпорейшен» опустел. Секретарша, сделав напоследок Артему Георгиевичу кофе, отбыла домой, сотрудники тоже разъехались. Сокольский сидел за столом в одной рубашке с закатанными рукавами и, обхватив усталую голову, смотрел на разложенные по кучкам кипы бумаг. Время близилось к одиннадцати.

Итак, результатом сегодняшнего его каторжного труда были следующие довольно сомнительные выводы:

Валерия Коробицкого видели возле террасы, но, возможно, это было после происшествия, а не до. Зато совершенно определенно он останавливался на несколько минут переговорить со знакомым на парадном крыльце по пути к террасе. Потом вроде бы кого-то заметил в толпе, извинился перед собеседником и исчез. На сем надежные свидетельства о его местопребывании в тот вечер заканчиваются. Возможно, он встретился с соучастником, а может, просто куда-то отошел по нужде.

Далее, Анжела Коробицкая. Тут вообще-то интересно. Вышла из дома за руку с сыном, но на ступеньках вдруг засуетилась, сунула ребенка дедушке Леше (Алексею Николаевичу Сидоренко), а сама отправилась якобы на поиски мужа. Выглядела взволнованной.

Анжела могла увидеть мужа, о чем-то догадаться и отправиться следом. Появилась уже после трагедии. Схватила сына в охапку и утащила в дом. Когда это произошло, Сидоренко точно не помнит, но уже после того, как возле тела погибшего появились Сокольский и его люди. За это время она могла, например, заскочить к себе, чтобы отряхнуть платье.