Магиня для эмиссара - Надежда Кузьмина

— Касательно прав, молодой человек. Что произошло с наследством моей жены, которое она получила от матери?

Лицо экс-гада стало даже не злым, а злобным, разом растеряв всю красоту. Андреас прищурился. Не на Холта, на меня:

— Так ему нужны твои деньги, да? Я так и думал. Кому надобна такая фригидная дурнушка за просто так? Кстати, что ж супруг тебя ни одним новым платьем не осчастливил? Не заработала? Узнаю старую синюю тряпку семинарских времен…

Договорить он не успел — кулак Холта с хрустом впечатался в Андреасову челюсть. Тот взвыл и шлёпнулся на задницу. Холт протянул мне руку, одновременно переступая через ноги поверженного экс-поганца.

— Пойдём, Сита!

Я заколебалась. В первый раз в жизни из-за меня кто-то кому-то набил морду, и я не была уверена — нравится мне это или нет. Взглянула на трясущего головой экс-гада. Да! Пожалуй, всё же нравится!

Опёрлась на протянутую длань, переступая через бордовый замшевый сапог бывшего.

Следивший за нами Андреас начал поднимать руку. Пальцы засветились синим…

— Только посмей! — сощурилась на него я. — Лысым навек сделаю!

Рука упала на колени.

Надеюсь, больше мы никогда не встретимся.

Я шла прочь по улице и думала о том, что Андреас — а он же видел, что живот у меня пропал! — ничего не сказал, даже не спросил о своём ребёнке. Ему было всё равно…

— Сита, у тебя такое лицо…

— Всё в порядке, ньер Холт.

— Не в порядке. Тебя задело то, что он сказал? Завтра же сходим к портному, закажем платья.

— Нет. Сейчас мне нужно зайти в ювелирный. По пути есть два.

Холт озадаченно замолчал.

А я не собиралась ему объяснять, что собираюсь делать. Теперь, когда книга с нужным заклинанием у меня, я могла наложить на себя и дочку связующие чары. Я всегда буду знать, где находится моя девочка и всё ли с ней хорошо, а она станет чувствовать, в какой стороне я. Но для этого предстояло потратиться, и серьёзно. Так что денег на глупости вроде платьев у меня в данный момент не было.

Я попросила Холта подождать меня около магазина. Если зайдём вместе и продавец решит, что я выбираю подарок, оплатить который собирается спутник, — сдерёт втрое. А с одинокой женщины много не возьмёшь — только справедливую цену.

За длинную витую золотую цепочку и пару янтарных серёжек, которую я нашла во втором ювелирном, пришлось отдать сто пятьдесят соленов. Много, очень много. Но это была необходимая трата.

Домой я добралась уже совсем без сил. Всё же после сидения в доме такие пешие концы через половину города — это утомительно. Холт посмотрел на меня и фыркнул в пространство, что де он предлагал нанять экипаж — а я не захотела. Да, не захотела. Он сам провёл между нами грань. И брать у него деньги, вынуждать что-то на меня тратить — зачем мне такое? Наверное, если б я оставалась Ситой, то согласилась бы. Но раз я стала ньерой Ориенси, то буду вести себя как ньера Ориенси. Стеснённая в средствах, но самостоятельная.

Отнесла книги к себе в комнату. Вынула из сумки. Поставила стопкой на комод у стены — красота-то какая! Правда, полюбоваться плодами похода в тылы врага мне не дала дочка — Соль проголодалась, о чем и возвестила из недр своей корзинки. Я, торопливо повторяя на бегу: «Сейчас, маленькая, сейчас…», порысила в ванную, мыть после улицы руки и всё остальное.

Ещё через час, когда сытая Соль, мяукнув и срыгнув мне на плечо на прощание, уснула прямо у меня на руках, я задумалась — за что хвататься? На всё сразу сил не хватит. Но начну с Соль — она важнее всего.

— Ситочка, иди обедать, ты ж с утра голодная, — заглянула в комнату тётушка Бет.

Ох, как сказала, так в животе заурчало. И вправду есть хочу!

За обедом Холт сидел с прямой спиной, вилка в левой, серебряный нож в правой, и со мной не разговаривал. Я тоже молчала. Мы не болтливые, да.

К ночи я приготовила всё потребное. К ночи, потому что была женщиной, магиней. Почему-то у магов мужеска полу самые сильные заклятия выходили ясным днем. Считалось, что лучше всего колдовать в полдень дня Летнего Солнцестояния. А вот магиням принадлежала ночь. И ещё — удачно! — сейчас было полнолуние. Объяснить понятно, чем полнолуние лучше новолуния — ведь разница только в том, освещена или нет обращённая к земле сторона Луны, сама-то Луна никуда не пропадает, она так и сяк на месте! — никто толком не мог. Но работало. Как кто-то сказал, если это глупо, но работает, значит, это не глупо.

Вообще, магия — хоть и наука, но странная. Вот написано в гримуаре «две шерстинки из хвоста трёхцветной кошки» — и побежишь искать пёструю кошку. Хотя ясен пень, две волосины трёх цветов заведомо быть не могут. Но если выдрать их из двухцветной — заклинание не сработает.

Сейчас я поделила купленную золотую цепочку на два неравных отрезка. Это было важно — не две разные цепочки, а именно части целого. К каждой приложила по янтарику из серёжек — камни я выбирала очень внимательно, чтобы были одного оттенка, от одного куска. Потом аккуратно срезала у малышки с головы несколько лёгких, как пух, светлых волосинок. А у себя из-под массы волос на затылке, там, где не видно, целую прядь.

Пока возилась — подошло время. Теперь — самое сложное.

Раскрыла бабкин гримуар на нужной странице. Буквы словно горели, подсвечиваясь изнутри. Причем такими их видела только я. До меня — моя мама. После так будет видеть Соль. А вот для посторонних, даже магов, страница казалась серой и пустой…

Итак кладу на позаимствованный у Бетани серебряный поднос две похожие стопки: янтарь, волосы, сверху свёрнутую в спираль цепочку. Протянула руку к своей кучке. Воздушным лезвием кольнула безымянный палец — семь капель крови, ага, сделала! Теперь Соль… Улыбнулась, глядя, как малышка причмокивает во сне — всего несколько дней, а уже научилась тянуть пальцы в рот! Было жаль, безумно жаль ранить собственное дитя. Но так нужно. И крови-то от неё надо только три маленькие капельки. Вот так. А потом я подую — и всё пройдёт. Спи, любимая, не плачь.

Ну, кажется, готово! Встав рядом с подносом лицом на восток, начала читать вслух слова из книги:

— Синат киршатт ордис пирит, соадли дарн риднтшэфари…

Я чувствовала, как вокруг сгустилось напряжение. А затем обе кучки на подносе вспыхнули не рыжим или жёлтым, как обычно, а ярко-красным, оттенка крови, пламенем. Поплыл запах пылающего янтаря, заглушая вонь сгорающих волос… Сила лилась из меня мощным потоком — а потом пламя исчезло. На блестящем подносе лежали две сверкающие цепочки.

А ещё я услышала, как кто-то стучит снаружи в запертую дверь.

— Ньера Алессита! Что происходит?

Холт? И что его принесло посередь ночи? И — вопрос вопросов — почему? Таз я не роняла, демоны тут не завывали — всё тихо, вон Соль спит себе и спит…