Остров для особенных (сборник) - Хельга Лайс

напудренном лице, как всегда, не проходило и тени доброжелательности. Голос оправдывал её неофициальному званию «Железная Леди». Хотя обладательницу звания ничего не связывало с Тэтчер. Так, исключительно из-за образа, преподносимого ею самой. Странно, что дочь – совершенная противоположность своей матери. В процессе рассматривания моих побоев, правый уголок губы слегка поднялась, но голос все так же не выдавал никаких душевных расположений: – Анны нет дома! – Где можно её найти? – Не знаю, она мне не отчитывается! Совсем испортили мне дочь! – выпалив неприятное и беспочвенное обвинение, она хлопнула перед моим носом дверью, как бы заявляя, что стучаться во второй раз сродни самоубийству. Я отошёл на такое расстояние, чтобы встать напротив окна спальни Анны. Но там ничего не выдавало её присутствия дома. Но решение дождаться её появления вырвало полчаса из моей жизни, но оно того собственно не стоило ввиду безрезультатности. Пойти домой: вот не успеваю зайти, а тут же на мою побитую голову посыпятся куча вопросов касательно драки, а мне того совсем не хотелось. По крайней мере, не сейчас. Но мои планы стоять под окном не разделял совершенно пустой с утра желудок. Придётся выбирать: идти домой, но рядом или в кафе, дорога к которому занимает не менее двадцати минут? Выбор очевиден. – Так ты мне расскажешь, в какие приключения засосало твою пятую точку? Сердитое лицо и требовательная интонация служили доказательством тому, что даже мой волосок не пересечёт пределы этого дома, пока ей не будет изложена вся информация. – Мама, ты присядь. К тому же я проголод…. – Пока не буду все знать, о еде можешь не мечтать. – Вот так со мной она ещё не разговаривала, что значит довольно серьёзный подход. С каждым моим словом цветовая гамма пятен на её лице сменялась от бледного до багрового, так можно добавить и о выражениях. Моего скудного умишка хватало упустить некоторые детали, не к чему каждому знать все эти подробности, тем более, они не стоят и того, чтобы о них вообще вспоминать, так разборки остались в прошлом. Точнее, я надеялся на это. В любом случае, мои потребности в материнской защите от обидчиков свелись к нулю, ведь я и сам могу дать отпор куда похлеще. Мои слова и жесты всячески выражали, что стычки совершенно меня не выбивают из колеи, но материнское недовольное выражение лица говорило более, чем красноречиво. Раньше ребята казались тщедушными и беззащитными (вроде как я), но сейчас происходящие перемены наводят на мысли, что возможны и случаи нечаянного убийства. Если не меня, то я, но каждый из нас. «Появились мускулы – пропали мозги» – был её последней фразой в нашем разговоре. Далее передо мной появилась тарелка с завтраком, и в момент поглощения пищи ни волновали Анны, ни Данилы, ни вообще кто-либо. Долгожданное появление Анны ко времени ужина продемонстрировало долгое пребывание на пляже. На лице красовался страстный поцелуй солнца, окрашивающий кожу сначала в красный цвет, но в итоге, дарующий тот пышущий здоровьем оттенок молочного шоколада. И при внимательном рассмотрении можно обнаружить едва заметные веснушки. Волосы же наоборот выгорели, что с пшеничным цветом не может не производить ошеломительный эффект. Вот собственно и о произведённом эффекте; огранённая солнечными ваннами красота совершенно выбила из головы намерение поговорить о Даниле. Едва оторвавшись от страстного поцелуя под самым большим деревом в парке, я переводил некоторое время дыхание, чтобы обсудить не самую приятную тему. Но Анна опередила меня, проявив инициативу: – Мне мама сказала, что ты приходил к нам утром. Так что тебя заставило добровольно наткнуться на мою “любезную” родительницу? О, эти милые шутки о родителях. – Нам надо поговорить об одном человеке. Видишь ли, он влюблён в тебя по уши… – Ты не о себе же, ведь так? – и её беспечный смех выражал удовлетворение от своей, как ей казалось, остроумной ремарки. – Обо мне можно и потом поболтать. – Я уже не находил нужным продолжать, но коль уж начали. – Я о Даниле. – А, этот. Я знаю. – Судя по её ответу, для неё это была такая же новость, как и открытие Америки. Заметив мой удивленный взгляд, ей пришлось прибавить уже со серьёзным лицом. – Данила сам мне об этом поведал, ещё до тебя. Но он не унимается, продолжает подбивать ко мне клинья. Правда, когда до него дошло, что мы с тобой – пара, его пыл заметно угас, но иногда он показывает своё неравнодушие ко мне. А тебе я ничего не говорила, так как не хочу вмешиваться в вашу дружбу. Как-то так… То, я что услышал от неё, одарило меня не меньшими впечатлениями, чем те, что получил утром. То есть, все молчали, а я ходил как блаженный не зная ничего о том, что мы втроём образовали любовный треугольник, где роль страдающего досталась лучшему другу, а мне того, кто увёл у него объект любви. Мне совершенно не нравилась возникшая ситуация, но если победа в этом сердечном соревновании дарована мне, то стоит ли мне переживать? Наверное, нет. Но страдания единственного друга не никак не облегчали моё душевное состояние. Ведь, кто знает, если бы не моя персона, то возможно они были бы вместе. Здесь кроме Анны и нескольких девочек, из женщин были только несколько милых медсестер, помощница тренера, инспекторы лет под 60, и наши матери, так что неудивительно, что влюбляться больше в некого. Странно, что здесь такая половая сегрегация, и этот вопрос не давал мне покоя до тех пор, пока я не повидался с Алексеем на пробежке, который, как уже говорилось, является одним из старожилов. – А, это не всегда так! Когда я здесь поселился, девчонок было предостаточно, все сплошные красотки, даже могли потягаться с Анной, но со временем почему-то на их место стали приезжать одни парни. Не знаю, в чем причина, может, просто так получилось. И… – Словно что-то вспомнив, его глаза вмиг погрустнели, и он махнул рукой. – Что «и»? – меня терзало непреодолимое любопытство. Вместо того, чтобы продолжить, Алексей пошёл в сторону, где стояла лавочка. Усевшись на неё, он уставился на меня: – И я не люблю об этом разговаривать, но только что понял, что не могу больше молча нести это в себе… В общем, я познакомился здесь с одной девушкой, её звали Марина, красивая и с виду обычная девушка. Нейрофиброматоз – вот что её выделяло среди здоровых людей. И все же я её любил всей душой. Судьбе было мало причинённых страданий, так в придачу её родители погибли в автокатастрофе пять