Сет - Ив Лангле

свершившемся факте. Те, кто получил данный дар, больше не нуждаются во врачах. Они могут исцеляться самостоятельно. Они сильнее, быстрее, умнее… Чудесам никогда не будет конца.

— Итак, значит, у вас тоже есть улучшения.

— Увы, нет. Люди, контролирующие проект, были очень придирчивы к кандидатам. Они считают, что подобного дара достойны только лучшие. И ты одна из немногих избранных.

— Я?

— Да, ты. Ты продемонстрировала свой интеллект, силу и преданность собратьям и стране. Разве можно найти кандидата лучше, чем с твоими образцовыми навыками и качествами?

Кто бы не почувствовал себя польщенным такой похвалой? Тем не менее, Анастасия не собиралась слепо соглашаться.

— Какие побочные эффекты?

— На самом деле, никаких. Мы просто вводим наночастицы, которые сразу начинают работать, исцеляя клетки и ускоряя обычные процессы в организме.

Слишком просто.

— По сути речь о машинах.

— Не в том смысле, который ты имеешь в виду. Наночастицы меньше микроскопических размеров. Не обнаруживаемые ничем, кроме самого сложного оборудования.

— Как они работают?

— Боюсь, это конфиденциальная информация. Скажем так, для функционирования им не требуется вмешательство извне. К тому же наночастицы не сгорают и не меняют твой нынешний физический и ментальный облик.

— То есть, я останусь самой собой.

— Конечно. Просто более сильной версией.

Более сильной версией? Ох, какое искушение.

— Смогу ли я победить Сета?

— Ты сумеешь одолеть любого нормального мужчину.

— Сколько у меня времени, чтобы принять решение?

— До конца нашего разговора. Пойми, количество свободных мест ограничено. Сейчас мы предложили модернизацию тебе, но, если ты не уверена, есть множество других кандидатов, которые ухватились бы за предоставленный шанс. Я, например, согласился бы моментально.

Задумчивость в его голосе говорила о многом. Да или нет? Рискнуть или отказаться? Играем по-крупному или возвращаемся домой.

— Что я должна сделать?

Оказалось, процесс действительно был простым… Но мучительным.

Одно воспоминание о боли, когда медицинский персонал фильтровал ее обычную кровь, вводя в тело наночастицы, заставило Анастасию содрогнуться. Всего лишь инъекция. Забавно, что она помнила агонию процесса и практически больше ничего. Яркий свет, слепящий глаза. Стерильный запах, который присущ больницам. Шепот голосов, но не слова. Боль затмила все остальное.

Результаты, конечно, были потрясающими. Доктор Осгуд не соврал. Она стала сильнее. Быстрее. И могла каким-то чудесным способом исцеляться. Шок. Последнюю способность Анастасия обнаружила в результате эксперимента, в котором санитар полоснул ее ножом. Она уже собиралась вылить на мужчину тонну непристойных слов, а затем набить ему морду, но заметила, что рана длиной в дюйм зажила за считанные минуты.

Потрясающе. Неуязвимая суперженщина. Самое главное, что, несмотря на наночастицы в кровотоке, она продолжала чувствовать себя самой собой. В зеркале отражалось ее лицо, хоть и без шрама над левой бровью, который она получила еще в шестнадцать, упав с велосипеда.

Поздоровайтесь с новой Анастасией. Конечно, ей не терпелось показать приобретённые способности Сету, чтобы, наконец, одержать верх в рукопашном бою. И она победила! А затем испытала чувство вины и призналась в изменениях. Очевидно, Сет не сумел принять это, так как они больше не встречались.

Поскольку Сет пропал, а врач больше не совершал обычный обход, Анастасия задалась вопросом — Сет потерял к ней интерес или тоже был выбран кандидатов для опыта.

Кричал ли он в самый страшный момент? Задумывался ли, что находилось за задернутой занавеской, через которую проходила резиновая трубка, несущая зараженную наночастицами кровь?

И самый главный вопрос — что компания и военные хотели от них после преображения? От нее не ускользнул тот факт, что их обучение было сложнее, чем обычная базовая военная подготовка.

Пехотинцу не рассказывали сто один способ убить человека голыми руками. Простому солдату не требовались уроки этикета, изысканной кухни или взлом запертых дверей.

Если бы они находились в ЦРУ, то Анастасия решила бы, что их готовили к шпионажу.

Как оказалось, ЦРУ было прикрытием, чтобы скрыть, где происходил настоящий шпионаж. Но Анастасия узнала об этом гораздо позже.

***

Сету потребовалось всего пять дней, чтобы вернуться. Анастасия сразу же отметила перемену в мужчине. Хоть Сет опять щеголял той же жизнерадостной улыбкой, вокруг его рта залегли морщинки, свидетельствующие о еще не прошедшей боли.

Когда она вошла в спортзал на шестой день после его исчезновения, то замерла, наблюдая за тренировкой Сета. Несмотря на то, что он смотрел в другую сторону, Сет каким-то образом почувствовал ее приближение и повернул голову, встретившись с Анастасией взглядом.

— Привет, красотка, — усмехнулся он, стоя на мате и растягиваясь. Его атлетическое тело так сексуально изгибалось.

Анастасия следила за каждым его движением, загипнотизированная силой, которую обещали его мускулы, и возбужденная мужественностью. Казалось, его тело стало еще более гибким.

— Эй, я уже начала задаваться вопросом, не уволился ли ты.

— И пропустить все веселье и вкусную еду? — в его сарказме не было обычного легкомыслия.

— Ты в порядке? — спросила она.

— Великолепно. Ты видишь нового и улучшенного Сета.

— Значит, ты побывал на нижних уровнях? — полюбопытствовала Анастасия, присоединяясь к нему в разминке.

— Если ты спрашиваешь о том, адаптировался ли я, то да, — Сет сжал губы в тонкую линию.

— Ты не выглядишь довольным.

— Мне не дали выбора.

Анастасия замерла.

— Тебя заставляли?

Может она и не прониклась процедурой на все сто процентов, но это был ее выбор, пусть и не совсем удачный.

— Нет.

— Можно поподробнее?

— Это не имеет значения.

Он отвернулся и направился к беговой дорожке, полностью игнорируя Анастасию. Ей это совсем не понравилось. Повернувшись к девушке спиной, Сет запустил тренажер и быстро побежал.

Обеспокоенная его необычным поведением, Анастасия подошла к дорожке и нажала кнопку выключения.

— Поговори со мной, Сет. Что случилось? Почему ты выглядишь таким расстроенным?

Он не смотрел ей в глаза.

— Ничего страшного. Я как-нибудь переживу.

— Язык твоего тела говорит об обратном.

— Думаешь, так