Перспективный жених - Айрис Оллби

Юнцы забрались в машину. Почуяв чужих, Джек негромко зарычал, но подросток, севший за руль, сразу же включил радио на полную громкость, и рычание пса потонуло в грохоте музыки.

На перекрестке женщина с ребенком и пожилой джентльмен испуганно шарахнулись от пронесшегося на большой скорости темно-вишневого «бентли» с двумя хохочущими подростками. К разочарованию угонщиков, когда они проезжали мимо полицейского поста, там никого не оказалось, и некому было возмутиться их вызывающим поведением, а им так хотелось, чтобы полицейская машина, завывая сиреной, пустилась за ними в погоню. Юнцы не раз хвастались, что знают город и его окрестности лучше любого бобби. «Бентли» Николаса был далеко не первым угнанным ими автомобилем, машины, которые они угоняли, обычно заканчивали свой век на свалке, в лучшем случае их можно было продать на запчасти.

Виляя в разные стороны и заставляя других водителей резко сворачивать, чтобы избежать столкновения, темно-вишневый «бентли» летел по дороге, ведущей из города. У заднего сиденья притаился не замеченный угонщиками Джек.

Николас пробыл в агентстве дольше, чем рассчитывал. Он уже собирался сообщить о своем решении отказаться от обоих предложенных вариантов, когда ему на глаза случайно попался снимок, сделанный из окна особняка. Глядя на него, Николас испытал странное чувство, будто уже живет в этом доме, причем живет давно. И он неожиданно для самого себя передумал.

— Вы решили купить старый особняк? — озадаченно переспросил агент. — Но я думал…

— Я готов предложить за него дополнительную цену при условии, что прежние владельцы освободят дом немедленно.

Агент растерялся еще больше.

— Но вы, кажется, хотели… — Перехватив взгляд капризного клиента, он осекся и торопливо пробормотал: — Я сейчас же позвоню продавцу и сообщу о вашем решении.

Десять минут спустя Николас вышел из агентства, подписав договор на покупку особняка. Он сам еще не до конца осознал, что произошло. Может, он сошел с ума? Не желая задумываться о своем странном поступке, Николас прибавил шаг и вдруг резко остановился. На том месте, где он оставил свой «бентли» и Джека, стоял другой автомобиль. Николас огляделся. Запрещающего стоянку знака нет, следовательно, вариант, что автомобиль отбуксировали полицейские за парковку в неположенном месте, исключается.

Из-за угла показалась патрульная машина. Николас замахал рукой, привлекая внимание полиции, и быстро объяснил ситуацию.

— Пожалуйста, номер вашей машины, сэр, — попросил полицейский.

Николас продиктовал.

— В машине был пес, — добавил он. — Честно говоря, его судьба волнует меня куда больше, чем судьба автомобиля.

Произнося эту фразу, Николас с некоторым удивлением осознал, что это действительно так. Первой его мыслью, когда он не обнаружил своей машины, было: «Что с Джеком?»

Полицейский нахмурился.

— Пес, говорите?

Он отвез Николаса в участок, где тот дал показания и подробно описал машину и собаку.

— Если это поможет, я готов предложить вознаграждение…

— Вряд ли это поможет, сэр. Машина вероятнее всего…

— Я не за машину беспокоюсь, — перебил Николас. Я хочу предложить вознаграждение тому, кто вернет Джека, собаку.

— Мы сделаем все, что в наших силах, — пообещал полицейский.

Николас подписал заявление и с тяжелым сердцем отправился домой.

Мег с тревогой поглядывала на часы. Николасу и Джеку давно пора вернуться. Куда они подевались? Может, пес опять что-нибудь натворил и не хочет возвращаться домой, или вообще сбежал? Можно представить, как на это отреагирует Николас! Она закрыла глаза и прошептала:

— Джек, миленький, пожалуйста, веди себя хорошо.

Защищая пса, я лишила себя всяких шансов — если они вообще были — на то, что Николас изменит мнение обо мне, печально думала Мег, что у него могут возникнуть ко мне какие-то глубокие чувства, нечто большее, чем простое сексуальное влечение. Впрочем, что об этом говорить? Разве я могу бросить Джека? Нужна ли мне любовь, которая досталась бы такой ценой? Да и вообще, Николас меня не интересует.

Услышав, что хлопнула дверь, Мег встрепенулась. Парадная. У нее засосало под ложечкой от тревожного предчувствия. Возвращаясь с длительной прогулки, Николас никогда бы не повел Джека через парадный вход, чтобы он не наследил грязными лапами на коврах миссис Хортроп.

Когда Николас открыл дверь в кухню, Мег стояла в напряженной позе, прислонившись к столу — к тому самому, на котором он угрожал — или искушал? — заняться с ней любовью.

— Где Джек?

Услышав обвинительные нотки в ее голосе и заметив выражение глаз, Николас совсем пал духом. Как же трудно будет рассказать правду… Страх, который он прочел во взгляде Мег, отражал его собственные чувства. Николасу было тем тяжелее, что он привык контролировать положение дел, но теперь оказался в ситуации, когда абсолютно не властен над происходящим. Он не мог обещать Мег, что все закончится благополучно, что Джек в безопасности, и это было тяжелым ударом по его самоуважению. Может быть, именно потому Николас растерялся и повел себя совсем не так, как собирался. По дороге домой он обдумывал, как помягче сообщить Мег неприятную новость, но сейчас вдруг резко сказал:

— Это все, о чем вы можете думать? О собаке?

Женская интуиция помогла угадать за гневом в его голосе скрытое чувство вины, и Мег сделала выводы — ошибочные.

— Все ясно, с Джеком что-то случилось, точнее, вы с ним что-то сделали. Я угадала? Если он пострадал, если вы причинили ему вред… — Не в силах продолжать, она замолчала, с трудом переводя дыхание.

Николас хотел возразить, но что он мог сказать в свое оправдание? Он виноват в том, что Джек остался один в машине, и, если с псом что-то случилось, ответственность лежит на нем.

Волнение помешало Мег правильно расшифровать выражение глаз Николаса. Она знала только, что молчание его выдает.

— Говорите, где он?! Что вы с ним сделали?!

Ее голос сорвался на крик, когда она представила, как бедняга Джек сидит в клетке и с тоской смотрит через решетку, не понимая, что с ним произошло. Но нет, она не допустит, чтобы такое случилось с Джеком! Можно поговорить с родителями, они наверняка согласятся на время взять пса к себе, а потом что-нибудь придумать, взять кредит и купить себе отдельный домик, пусть самый крошечный, но такой, чтобы можно было держать собаку.

— Где он? — требовательно повторила Мег.

— Я не знаю, — подавленно признался Николас.

Видя слезы, выступившие на глазах Мег, он сам готов был расплакаться.

— Неправда! Вы его куда-то увезли, в приемник или еще куда-нибудь, и там оставили. Вы его ненавидите, потому что он… потому что он слишком независимый и… Да вы хоть представляете, каково животному быть брошенным?! А о чувствах своей тетушки вы подумали? Вы вообще слышали когда-нибудь о такой материи, как чувства? Да что я говорю, вам все равно! Ничьи чувства вас не интересуют! Вы печетесь только о своих драгоценных ботинках, — закончила она с убийственным презрением.