Принц похищает невесту - Кристина Додд

– Только спрятано глубоко, – проворчал Макмуртри. – Очень глубоко.

– Приятно было иметь с вами дело, сэр!

Схватив его за руку, Сорча с энтузиазмом ее пожала. Когда она выпустила ее и пошла обратно, Макмуртри обтер ладонь о штанину.

Ренье успокоился и решил возвращаться к их лошадям.

Но тут Сорча снова повернулась к Макмуртри:

– Вы были так честны, и мы с вами так хорошо поторговались, что я знаю: вам можно доверять. Вы не скажете, где можно было бы поесть? Мне надо поесть самой и прихватить еды еще для одного человека.

Все произошло прямо на глазах у Ренье.

Какой-то гадкий замысел родился и расцвел в голове у Макмуртри. Бросив в сторону Ренье взгляд, полный злорадства, он прошептал что-то Сорче на ухо.

– Спасибо!

Она зашагала в сторону города.

– Проклятие!

Ренье двинулся следом за ней.

Макмуртри поймал его за шиворот, когда он проходил мимо.

– Ты получил, что хотел, парень: чертовски хорошие деньги за твоих лошадей и довольную собой бабенку.

Ренье тоже сгреб Макмуртри за шиворот.

– Она – парень. Запомни это. Она – парень.

– Если и так, – парировал Макмуртри, – то чертовски глупый парень.

Ренье оттолкнул Макмуртри в сторону. Но к тому моменту, когда он завернул за угол, идя следом за Сорчей, она уже исчезла.

В кармане у Сорчи звенели чудесные, добытые с таким трудом двести фунтов. Она чуть ли не вприпрыжку шла к постоялому двору, который ей рекомендовал мистер Макмуртри.

Арну будет очень доволен ее успехом! И удивлен тоже. Хоть он и старался не выказывать своих сомнений, но он явно не был уверен в том, что ей удастся получить ту сумму, которую они сочли разумной. Плюс у нее еще была дополнительная причина радоваться: она знала, что Макмуртри найдет для лошадей хороших хозяев. Под этим суровым и грубым обличьем скрывался, несомненно, хороший человек.

Сорча постучала в узкую дверь в стене, которую Макмуртри неплохо ей описал. Когда ей открыла служанка, Сорча улыбнулась. Стараясь говорить по-мужски низким голосом, она объявила:

– Я пришла поесть.

Девушка осмотрела Сорчу, а потом сказала:

– Ладно. Я Ивлин. Нам сюда.

Ивлин привела Сорчу в небольшую сумрачную прихожую, украшенную двумя мраморными статуями, изображавшими нимф, которые держат на плечах амфоры для воды. Несколько странный выбор для постоялого двора, да и само заведение какое-то странное. Вернее… слишком роскошное для постоялого двора.

Следуя за Ивлин по длинному коридору, Сорча обратила внимание на ряд закрытых дверей по одну сторону. По другую сторону в самом центре оказались закрытые двустворчатые двери. Стены были оштукатурены, побелены и украшены картинами в рамках. На них изображались прелестные женщины на разных стадиях раздевания. Сорча задержалась около одной из них – хорошо написанной сцены: женщина купается в освещенном луной водопаде, выражение лица у нее испуганное. На скале над ней в полутьме стоит мужчина и его конь. Мужчина смотрит вниз, на девушку. Его выражение мрачной решимости заставило сердце Сорчи забиться быстрее. У женщины нет шансов: он захватит ее и сделает то, что хочет.

– Пошли! – Ивлин схватила Сорчу за руку и потянула за собой. – Сможешь полюбоваться картинами по дороге к выходу. Впереди будет кое-что получше.

– Правда? – Сорча пошла за ней. – Я немного разбираюсь в искусстве, эта картина прекрасна. Она рассказывает целую историю. Должно быть, это Зевс и одна из его возлюбленных?

– Не знаю. – Видимо, Ивлин была прислугой и поэтому спешила. – Спросишь у мадам.

– Мадам? Это она управляет постоялым двором?

– Железной рукой в бархатной перчатке.

Они миновали открытую дверь в спальню! Как странно, спальня на первом этаже! Свет из открытого окна упал на Ивлин. Она оказалась очень хорошенькой. Шелковистая кожа, покрытая красивым загаром, большие карие глаза с пушистыми ресницами. Волосы цвета красного дерева, доходившие до плеч. Весьма странное для служанки одеяние и слишком смелое – платье, сшитое из почти прозрачной ткани, походило на ночную сорочку с большим вырезом и множеством кружев. Возможно, этот наряд был рассчитан на то, чтобы выманивать монеты у скупых мужчин.

С того времени как Сорча покинула монастырь, она многое успела узнать.

– А на чем ты специализируешься?

Сорча надеялась, что здесь на кухне могут пригодиться ее травы. За время путешествия у нее сложилось не очень благоприятное впечатление о шотландской кухне.

– На чем специализируюсь? Надуваю волынку.

– А что это? Какое-то блюдо с колбаской?

Девушка расхохоталась:

– Можно и так сказать. – Она остановилась так резко, что Сорча, засмотревшаяся на очередную картину, едва не налетела на нее. – А ты уже этим занимался?

– Ты имеешь в виду, ел ли я колбаски? Разумеется, ел. И не раз.

– Гм… – Девушка внимательно осмотрела Сорчу и с подозрением в голосе спросила: – Кто тебя послал?

– Макмуртри, торговец лошадьми.

– Точно не констебль?

– Точно. – Констебль? Почему Ивлин решила, что ее послал констебль? – Это был Макмуртри. Я только что продал ему лошадей. Если точнее – лошадь и пони. – Сорча не удержалась и похвасталась: – И я получил больше, чем он собирался заплатить.

Взяв Сорчу за руку, Ивлин посмотрела на ее пальцы. Неожиданно на ее лице расцвела озорная улыбка, и она загнула Сорче пальцы так, чтобы получился кулак.

– Какая прелесть! Мадам не простит мне, если я не поделюсь с ней шуткой.

Сорча все больше и больше удивлялась.

– Какой еще шуткой?

Вернувшись к большой двустворчатой двери, Ивлин решительно постучала.

– Входите! – раздался грудной, хорошо поставленный голос.

Картинно распахнув двери, Ивлин жестом пригласила Сорчу войти.

Небольшая гостиная была выдержана в аквамариновых тонах и со вкусом обставлена мебелью, которая могла бы украсить любую комнату аристократки. Окна занавешены тяжелыми шторами, комнату освещают свечи. Их танцующий свет падал на лицо женщины огромного роста и невероятных габаритов. Она была облачена в свободное одеяние, падавшее красивыми складками, поверх одеяния – забрызганный красками фартук, лишь подчеркивавший ее габариты. Многочисленные подбородки шли от груди к лицу, так что шеи не было видно. Челюсти у нее были массивные, а рот напоминал крошечный красный бантик. Нос напоминал комок, а глаза… ее мудрые карие глаза заставили Сорчу вспомнить мать Бригитту.