Луна - Мелани Макгэнни Эхаз

Облака тем временем разошлись, словно желая помочь схватке, и над головами эльфов засияла полная луна. Рунаан начал трансформироваться, и Рейла тоже. Их тела стали почти прозрачными: не более чем тени, пропускающие свет, лишь со слабым сиянием по контуру. Рейла не любила принимать лунную форму – её саму это дезориентировало, но сейчас нельзя было давать Рунаану ни малейшего преимущества. Она подняла мечи, сделала глубокий вздох.

– Не делай этого, Рейла. Я и впрямь убью тебя, – предупредил её наставник ровным голосом.

– Возможно, – отозвалась она, не собираясь отступать, и бросилась на него.

Их клинки с лязгом встретились в воздухе. Рейла хотела снова атаковать, но Рунаан успел первым, и ей пришлось занять оборонительную позицию, отбивая удар за ударом.

– Ты куда лучше, Рейла, не разочаровывай меня, – сквозь зубы сказал Рунаан посреди серии ударов.

– Да вряд ли! Ты на двадцать лет дольше тренировался, – отозвалась она, продолжая отчаянный боевой танец.

– Я не о боевых умениях, – крикнул Рунаан. – Я о твоём характере. О чувстве долга.

Следующий его удар, нацеленный Рейле в грудь, был таким сильным, что отбросил её на пол, хотя она и успешно его блокировала. Вскочив на ноги, эльфийка снова попыталась использовать в качестве оружия слова, не только клинки.

– Ты же видел яйцо, Рунаан. Нынче ночью у нас нет причин для мести.

Рунаан на миг перестал атаковать – и снова Рейла коротко понадеялась, что её слова достигли цели.

– Ты хочешь задержать меня. Протянуть время.

Почему бы и нет, подумала Рейла. Пришло время сменить тактику. Она опёрлась на клинок, давая себе минутку роздыха.

– Интересная теория, Рунаан. Давай её обсудим.

Рунаан посмотрел на свою юную ученицу долгим презрительным взглядом… а потом внезапно сложил клинки.

– Пытаешься шутить. И ведёшь себя как настоящая предательница, – он покачал головой, глубоко раненый этой мыслью. – Я никогда не верил, запрещал другим думать, что ты повторишь путь своих родителей! Взгляни на себя. Ты унаследовала от них слабость и трусость. Но время справедливости для тебя ещё придёт.

– Я не слабая! – отчаянно крикнула Рейла, уязвлённая в самое сердце. – Как ты можешь меня винить в трусости?! Я ничего, ничего не имею общего с ними!

Она в ярости бросилась на него – но было уже поздно. Стремительным прыжком Рунаан, отвернувшись от неё, взлетел на зубец стены и соскочил на замковый двор.

Рейла стояла на башне, едва не плача от боли. Рунаан не стал убивать её, не пролил её крови, но всё равно ранил в самое больное место.

Каллум, Эзран и Чавк, оставив Рейлу драться со своим бывшим другом и наставником, стремительно скатились по лестнице с башни в поисках, где бы спрятаться. Старая повозка с сеном, обнаружившаяся в углу замкового двора, показалась подходящим укрытием.

– Сгодится, – решил Каллум и подсадил в повозку Эзрана, а за ним и Чавка, как следует забросав их сеном. – Сидите здесь и не высовывайтесь! Охраняйте яйцо!

– Давай сюда к нам, Калллум, – воззвал к нему брат.

Но Каллум помотал головой, оглянувшись на башню.

– Нет. Я бегу к королю. Я должен сказать ему о яйце.

– Каллум, почему ты всегда называешь папу королём и никогда – папой? – спросил Эзран из-под груды сена.

Каллум только улыбнулся. Эзран всегда подмечал такие мелочи, даже когда на кону стояли вещи куда важнее… куда больше.

– Потому что он король, – полушутя ответил Каллум и добавил уже серьёзно: – И потому что я ему не родной сын. А просто пасынок.

– Ну и что? – возмущённо отозвался Эзран из-под сена. – Я точно знаю, что он был бы рад, если бы ты звал его папой… Ну, если бы тебе самому так хотелось.

– А я точно не могу быть уверен, – сказал Каллум, однако же с улыбкой. – Я подумаю об этом, как будет время. А пока сиди тут тихо, как мышь, и жди меня.

Эзран дождался, когда Каллум отойдёт достаточно далеко, чтобы его не слышать, и вполголоса сообщил Чавку:

– Знаешь, я встречал полно мышей, которые способны устроить настоящий тарарам, если им захочется.

Чавк согласно заворчал по-жабьему. Он тоже терпеть не мог, когда люди навешивают ярлыки на животных.

Каллум, запыхавшись, взбежал вверх по лестнице, ведущей в королевские покои, и наткнулся на гвардейский отряд, охранявший двери. Он хотел было пройти мимо них, как в прежние времена, но Сорен его перехватил.

– Тормозни-ка, приёмный принц. Король тебя сейчас не примет. Очень занят, пытается избежать смерти и всё такое.

Каллум сбросил его руку с плеча.

– Сорен, ты меня не остановишь, – он шагнул было к дверям – но тут они распахнулись изнутри, и наружу стремительно вышла знакомая фигура. Вирен. Каллум задохнулся при взгляде на его лицо – оно было иссохшим, пергаментным, а глаза – цвета угля, даже без белков.

Вирен с грохотом захлопнул за собой дверь и остановил яростный взгляд на Каллуме. Глаза его постепенно приобрели обычный человеческий цвет, серый, как сталь.

– Вам здесь не место, принц, – резко бросил он.

Каллум огляделся – неужели больше никто не заметил, что случилось с глазами лорда-мага? И ведь это тот самый человек, который похитил драконье яйцо! Какую ещё тёмную магию он сейчас творил в королевских покоях? Каллум почувствовал, как его наполняет огненная ярость.

– Я знаю, что вы сделали, – выпалил он. – Вы украли яйцо принца-дракона. Но мы нашли его, и теперь оно в безопасности.

– «Мы»? – с насмешливой улыбкой переспросил Вирен. – И кто же такие эти «мы»?

– Вы думаете, вы настолько страшный, что на вас нет управы?! – во весь голос крикнул Каллум. – Я скажу обо всём королю, и он вас в цепи закуёт за такие дела!

– С чего ты взял, что король об этом не знает, мальчик? – ледяным ровным голосом отозвался Вирен. И добавил коротко: – Стража, взять его.

Каллум в ужасе шарахнулся в сторону – но заговорил Сорен.

– Но отец, он же принц, мы не можем… – Однако Вирен бросил на сына такой грозный взгляд, что тот мигом подчинился и самолично повторил приказ своему отряду: – Взять его.

Гвардейцы повиновались, схватив мальчика за руки. Вирен ударил посохом в пол и вопросил, глядя ему в глаза:

– А теперь говори. Где драконье яйцо?!

Похоже, он утратил свою невозмутимость, и Каллум подумал – это верный признак, что король всё-таки не знает о яйце. Он гордо выпрямился, скрывая страх перед верховным магом, и, глядя ему в глаза, приказал тоном, достойным настоящего принца: