Анифа. Пленница Севера - Деметра Фрост

Осмотрелась и увидела очень много сильных и привлекательных мужчин вокруг. Некоторые, а точнее говоря — многие поглядывали на нее потемневшими от вожделения глазами и почти пожирали ее своими взорами.

Ведь сегодня она была так хороша собой!

Сегодня она снова была в красном платье. Но не в том, что было на ней в день прибытия воинов из Рагланда, а в другом — ярко-алом, как закатное солнце, с низким, густо вышитым черным узором воротом, широкими рукавами и массивным поясом из золотых колец, который звенел, когда она танцевала или быстро шагала между людьми и столами. На ее шее было драгоценное ожерелье с гранатами, эти же камни были и в больших, свисавших до плеч, серьгах. Золото этих украшений сверкало и переливалось в отблесках огня, подсвечивало лицо Анифы и делало ее кожу тоже будто покрытой позолотой.

К тому же она улыбалась и вела себя необыкновенно раскованно, что делало ее юной и оттого — еще более притягательной.

Сознательно ли Анифа соблазняла потенциальных поклонников? Как ни странно ей было это признавать — но да, пусть и отчасти. Хмельная, она понимала, что остро нуждается в сугубо мужском внимании и том удовольствии, которое может подарить лишь настоящий мужчина — сильный и уверенный в себе воин, знающий себе цену и цену своим желаниям.

***

Свену не нравилось то, что он видел.

Хотя, конечно, он мечтал увидеть истинное лицо девы из Торхилда — пылкое и страстное — но не рассчитывал, что это будет при таком количестве людей. Не рассчитывал, что ему придется делиться таким потрясающим зрелищем с остальными и сгорать от желания в полной народом избе.

Это должно было произойти в полном уединении! В тишине и полумраке затемненной комнаты, где лишь несколько свечей освещали бы ее улыбчивое лицо с мягкими глазами и сияющим взором.

Никто более не должен был увидеть ее мягкие и одновременно дерзкие движения — грациозный поворот головы и бедра, изящный взмах руки или ножки, на мгновение мелькнувшей из-под подола и сверкнувшей обнаженной кожей. В хорошо растопленном и жарком от большого скопления людей не было нужды ни в теплых штанах, ни в нижних юбках…

И когда Анифе в очередной раз пришлось выйти в боковую комнату, что вела на кухню, Свен просто не мог не воспользоваться таким шансом. Ему надо было решить этот вопрос раз и навсегда! Избавиться от этого проклятого наваждения, которая сводила с ума и почти превращала в дикого зверя, которого, казалось бы, он давно приручил.

Поднявшись со скамьи и на твердых, несмотря на количество эля в своей крови, он пошел вслед за женщиной, без труда нагнав и отыскав ее заходящей в одну из кладовых. Чутко почувствовав присутствие мужчины, она резко повернулась и тут же оказалась в крепком захвате мужских рук, которые, надавив на ее плечи, откинули ее назад и прижали спиной к деревянным полкам, заставленные всевозможными припасами, в том числе и круглыми головками сыра, за которым Анифа и пришла…

Женщина не успела и слова сказать перед тем, как, вжавшись в ее тело, Свен жадно и яростно поцеловал ее. Сразу же широко раскрыл своими губами ее рот и глубоко толкнулся языком. Из-за своего хмельного сознания Анифа и не подумала оттолкнуть его — разбуженное после своеобразной спячки тело, вспыхнувшая чувственность и проснувшаяся женственность с радостью отозвались на мужской напор и страсть, и женщина, обняв Свена за шею, с пылом ответила на поцелуй.

Подхватив Анифу под бедра, мужчина резко поднял ее вверх. Его руки, пользуясь отсутствием тяжелых нижних юбок и белья, мгновенно легли на обнаженную кожу ягодиц и крепко сжали пальцами. Тихонько всхлипнув в его рот, женщина, тем не менее, уверенно обхватила ногами его торс и призывно потерлась о мужской пах.

Ошалев от такой раскрепощенности (а ведь всего пару дней назад Анифа не только яростно отталкивалась от него, но и сильно укусила за губу), Свен сильнее вжался в нежное и такое податливое женское тело и оторвался от губ, чтобы усмехнуться:

— А ведь строила из себя такую недотрогу!

Анифу откинула назад голову и посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц. Ее янтарные глаза мягко светились в темноте кладовой, а запах разгоряченной после танцев и постоянного движения кожи щекотал ноздри и дразнил.

— Ты хочешь разговаривать? — с неожиданной веселостью спросила она, — Или сделать то, что хотел с самого первого взгляда на меня? А, Свен Яростный?

На немного пренебрежительный тон Анифы мужчина негромко зарычал и с силой толкнулся бедрами вперед. И торжествующе оскалился, когда от этого движения женщина содрогнулась, откинула голову набок и томно приокрыла рот. Свен тут же вонзился зубами в трогательно изогнувшуюся шею, и эта жестокая и хищная ласка мгновенно вызвала из груди женщины прерывистый и сладкий стон.

Пользуясь тем, что ноги и руки Анифы, крепко обхватившие его, уверенно удерживали ее на весу, Свен просунул одну руку между ее и своим телом и, задрав ткань подола вверх, накрыл ее лоно своей ладонью. Мгновенно проник пальцами внутрь и, почувствовав влагу, торжествующе рыкнул.

Она была мокрой! Совсем немного, и глубоко внутри, но была! Она текла от возбуждения, которое давно мучило и его.

И наконец-то сама предлагала ему взять себя — откровенно и сладостно.

Вот только… Почему он чувствует… какую-то неправильность?

Но, несмотря на это, он уверенными и резкими движениями распустил завязки на своих штанах и, обхватив свой член, уверенно ввел его в нежное и податливое лоно. Анифа дернулась, тихо вскрикнула и на секунду сжалась. Однако после, обреченно всхлипнув, поддалась вперед и уже сама насадила себя глубже, обволакивая теплом и мягкостью своей плоти.

Грубо ругнувшись, Свен задвигался внутри нее — четко и ритмично, яростно и по-звериному порыкивая и неистово сжимая женские бедра в своих руках. Вжимаясь лицом в плечо Анифы, он глубоко и прерывисто дышал ароматом ее тела, иногда вылизывая своим языком ее кожу и прихватывая кожу губами и зубами, нещадно оставляя следы от своих укусов. А ладонь, неожиданно зарывшаяся в его волосы, только больше возбуждала и заставляла его двигаться резче… увереннее… глубже…

Пытаясь сдержать стоны, Анифа с наслаждением принимала эти атаки и помогала мужчине, умело подмахивая своими бедрами и страстно цепляясь за его плечи. Ее дыхание — глубокое и тяжелое — вырывалось из легких, а грудь, давно не чувствующая на себе прикосновение мужских ладоней, налилась тяжестью и болезненными ощущениями в сосках. Ей хотелось, чтобы ее сжали — крепко и уверенно, — обхватили сильными мозолистыми пальцами